«Учёные допустили глупые ошибки»: почему Гитлер так и не завладел ядерным оружием - «Россия»

— Господин Роудс, процесс расщепления атомного ядра, который лёг в основу самого смертоносного оружия на земле, был открыт совершенно случайно двумя немецкими радиохимиками за считаные месяцы до начала Второй мировой войны. Однако нацистская Германия не бросилась сразу же разрабатывать ядерное оружие. Более того, её программа в этой области никогда не была такой амбициозной, как проекты других мировых держав. Почему? Разве Гитлеру не хотелось иметь подобное оружие?

— В то время в Германии царил бюрократический хаос. Предпринимались попытки начать самые разные программы. Но в итоге всё сводится к тому, что Гитлер неплохо разбирался в вопросах, связанных с ядерной энергией, однако его гораздо больше интересовали ракеты.

Их для него и конструировали. Кроме того, было сложно убедить учёных взяться за масштабный проект. Они хотели начать с малого и продолжать в этом духе некоторое время. Таким образом, развитию немецкой программы по созданию ядерного оружия мешало множество факторов.

— Возможно ли, что немецкие учёные, вроде лауреата Нобелевской премии по физике Вернера Гейзенберга, намеренно вводили правительство Германии в заблуждение относительно сложности создания бомбы? Могли они таким образом оказывать сопротивление нацизму, устраивать своего рода саботаж?

— Так они говорили после войны. Однако существует немало доказательств того, что в действительности они просто совершили ряд довольно глупых ошибок. В 1945 году Гейзенберг и другие немецкие учёные были интернированы в Англию. Услышав новости о бомбардировке Хиросимы, они спросили у Гейзенберга, сколько урана потребовалось бы для такой бомбы. И он ответил, что несколько тонн. Это свидетельствует о том, что Гейзенберг так и не продвинулся дальше разработки ядерного реактора и не знал, что для создания бомб применялся уран-235, которого требовалось всего несколько килограммов, а не тонн. Всё указывает на то, что они и не пытались конструировать бомбу, а работали в основном над ядерным реактором.

К концу войны у них был реактор в половину необходимого размера, а в качестве замедлителя там использовалась тяжёлая вода. Но для строительства полномасштабного реактора им не хватало ни урана, ни тяжёлой воды. Очевидно, что созданию немецкой атомной бомбы препятствовали ошибки и другие проблемы.

— Как бы то ни было, германские и японские официальные лица оценили объём работ по созданию бомбы и заключили, что осуществить такой проект никому не под силу. Возможно, виной тому высокомерие? Как получилось, что они настолько недооценили страны Антигитлеровской коалиции?

— Несомненно, высокомерие присутствовало, особенно со стороны Германии. Но в Японии оценили масштаб работ и поняли, что на выделение специального изотопа урана не хватит всей доступной в стране электроэнергии и всей получаемой за год меди для производства проволоки.

— Тем не менее Америка и Великобритания были уверены, что Германия работает над бомбой и опережает их в этом плане на несколько лет. Может, именно страх перед научной мощью Германии заставил коалицию отдать проекту все силы?

— Думаю, прежде всего именно поэтому вначале Англия, а затем и США приступили к работе над бомбой. Онизнали, что те учёные, которые остались в Германии после того, как оттуда изгнали евреев, профессионалы высшего уровня, и предположили, что правительство наверняка заинтересуется возможностью создания ядерной бомбы. Но вышло по-другому. По-моему, мы только в конце 1944 года узнали, что Германия не работает над бомбой. Вот что подвигло Америку на разработку проекта.

— Создание бомбы требует колоссальных финансовых вложений, которые едва ли могли себе позволить страны — участницы Второй мировой войны, по крайней мере, пока они не были уверены, что в итоге получат бомбу. Кто кого подталкивал к работе над ней — правительство учёных или наоборот?

— В 1992 году мне довелось беседовать с советским и российским физиком Виктором Адамским, участвовавшим в разработке советской водородной бомбы. Так вот, ему принадлежат очень мудрые слова: чтобы в конечном счёте создать бомбу, правительство должно доверять учёным, а учёные — правительству. Ведь здесь требовалось вначале построить огромные установки по обогащению урана. Быстро придумали и другой вариант — производить оружейный плутоний с помощью ядерного реактора. В любом случае требовался колоссальный объём инвестиций, который мог и не вылиться в создание бомбы. Так что без доверия тут никак не обойтись. В нацистской Германии подобное доверие не наладили, а в США оно было.

— Вот именно! Так как же правительство Америки решилось бросить все усилия промышленности на проект, который вполне мог провалиться? Откуда взялось это доверие?

— Не стоит забывать, что бывший тогда президентом Франклин Рузвельт являлся человеком глубоко образованным, он многие годы поддерживал связь с американским научным истеблишментом. Благодаря этому учёные имели возможность объяснить ему, пусть даже схематично, как сильно создание бомбы повлияет на войну. Сам Роберт Оппенгеймер, руководивший сверхсекретным проектом разработки бомбы, говорил учёным, которых набирал для работы над ним:

«Я не могу сообщить вам, чем вы будете заниматься, но могу точно сказать, что в случае успеха, возможно, прекратится Вторая мировая война. А может, и все войны».

— Так всё же: учёные стремились поскорее приступить к работе по созданию оружия массового поражения или просто полагали, что помогают закончить войну? Чем они руководствовались?

— Они хотели создать атомную бомбу быстрее Германии, поскольку понимали, что подобное оружие сможет принести победу той стороне, которая придёт к этой цели первой. Кроме того, они считали, что их работа станет шагом на пути к миру без войн, как обрисовал им своё видение Оппенгеймер. Подобное оружие будет настолько разрушительным, что обладающие им страны никогда не решатся пойти войной друг на друга. Именно такая идея стояла за работой этих учёных. Они прекрасно понимали, что трудятся над созданием оружия невероятной разрушительной силы. Не уверен, правда, что до конца было продумано, как оно будет применяться.

— Последующее использование, да. Согласно рассекреченному докладу армии США, в 1945 году нацистские агенты попытались повредить электрогенераторы на одном из объектов «Проекта Манхэттен». Случались ли другие нападения на инфраструктуру программы разработки ядерного оружия в попытке пустить под откос усилия Америки?

— Об упомянутом вами случае я не знал. Но известно, что японцы запускали через Тихий океан беспилотные воздушные шары со взрывчаткой в надежде, что мощный поток ветра отнесёт их в США и там они что-нибудь да уничтожат. И действительно, один из таких шаров вывел из строя линию электропередачи, которая снабжала электричеством завод по производству плутония, расположенный на Тихоокеанском побережье штата Вашингтон. Работа завода встала на 24 часа, пока не подключили новую линию. Это была чистая случайность, но в то же время и самая удачная попытка диверсии.

— С момента испытания до сброса бомб на Японию прошло меньше месяца. Знали ли в США, к каким катастрофическим последствиям приведёт атомная бомбардировка Хиросимы, когда принимали это решение?

— И да и нет. Было проведено одно испытание, но оно состоялось в пустыне на юго-востоке США. И несмотря на то, что взрыв оказался колоссальным, один из свидетелей испытания потом сказал, что никто не думал, что подобное оружие будет взорвано над городом. Кроме того, люди из Лос-Аламосской научной лаборатории, где были созданы бомбы, предполагали, что японцы укроются в бомбоубежищах, как они делали каждый раз, когда видели эскадрилью самолётов, летящую бомбить город.

Но здесь самолёт был один, и жители Хиросимы решили, что это разведка, которая проверяет погоду перед возможным прилётом бомбардировщиков. Я не хочу оправдывать американскую политику, которая заключалась в том числе и в массовых ударах по японским городам зажигательными бомбами. Все эти города с населением более 50 тыс. человек и так уже были разрушены до основания. Единственная причина, по которой Хиросима и Нагасаки оставались нетронутыми, заключалась в том, что ВВС США приберегли их для грядущей атомной бомбардировки. Нет никаких сомнений, что военное командование отдавало себе полный отчёт в своих действиях. Перед этим американцы на протяжении десяти месяцев совершали обычные налёты, сбрасывая зажигательные бомбы.

— Почему американцы провели бомбардировки Хиросимы и Нагасаки с разницей в несколько дней?

— Когда стало известно о катастрофических разрушениях в результате ядерного нападения на Хиросиму, США предупредили японцев о возможности нового удара.

С шестого по девятое августа — день бомбардировки Нагасаки — над территорией Японии были сброшены миллионы листовок со словами «Спросите своё руководство, что стало с Хиросимой».

Так американцы попытались, хоть и весьма ограниченными методами, с помощью авиации, предупредить население Японии и избежать применения второй бомбы. Но всё же она была сброшена, как только это стало возможным.

— Если бы Япония не сдалась, Трумэн продолжил бы сбрасывать на страну атомные бомбы?

— Трумэна потрясла разрушительная мощь этого оружия, и он сказал вице-президенту свою знаменитую фразу: «Я хочу по возможности это остановить, мне не нравится идея убивать там всех детей». С другой стороны, Лос-Аламос был готов. Я видел докладную записку Роберта Оппенгеймера военному руководителю программы по созданию ядерного оружия. В ней говорилось: «Если мы начнём изготовление композитных ураново-плутониевых бомб, то к октябрю сможем производить по шесть таких бомб в месяц».

Поэтому очевидно, что при наличии такого оружия США продолжили бы его использовать. К тому моменту разрушать в Японии было уже практически нечего. Следующей целью, бомбу для которой подготовили примерно 10 августа, должна была стать японская железнодорожная сеть. Новая бомбардировка оказалась бы страшным ударом по голодающему населению страны.

— Интересны мысли Трумэна в тот момент. Когда ему сообщили о готовности бомбы, он написал в своём дневнике, что её будут использовать против военных целей, а не женщин и детей, и что США как лидер свободного мира не могут поступить иначе. Почему спустя всего несколько дней он изменил свою позицию и всё же сбросил бомбу на женщин и детей? Почему он поступился высокими моральными принципами?

— В 1943 году США приняли решение начать бомбардировки европейских городов. Отчасти мы пошли на такой шаг потому, что пока ещё не могли высадиться в Европе, и это очень беспокоило Сталина, который задумывался над тем, не пытаемся ли мы способствовать его поражению и уничтожению. Америку же, в свою очередь, тревожило то, что Советский Союз может подписать мирное соглашение с немцами без её участия и усложнить ей жизнь. Поэтому пока у нас не было возможности ввести войска в Европу, мы прибегали к единственному доступному нам варианту — бомбардировкам. А когда оказалось, что удары США не способны поразить цели, требующие высокой точности, например конкретные фабрики и заводы, мы поступили так же, как до нас британцы, — переключились на ковровое бомбометание.

Логика была простая: если мы всё равно бомбим завод и убиваем находящихся внутри рабочих, то почему бы заодно не взорвать их дома в окрестностях? Тогда можно быть уверенными, что рабочие не выжили. Но на деле основанием для ковровых бомбардировок служило то, что бомбы иногда падали аж в пяти километрах от заданной цели — таковы были технические возможности на тот момент. Поэтому когда мы приступили к бомбардировкам европейских городов, а затем ещё более обдуманно начали забрасывать зажигательными бомбами японские города, дома в которых по большей части строились из дерева и бумаги, нравственный вопрос уже был решён. Скорее всего, такую запись в дневнике Трумэн сделал просто для самоуспокоения.

— В США атомную бомбардировку Японии официально оправдывают тем, что она вынудила японцев капитулировать и таким образом помогла спасти много жизней. Но, может, на самом деле причиной капитуляции стали не бомбы, а грядущее вторжение Советского Союза?

— В 2005 году американский историк японского происхождения опубликовал на эту тему работу, которая, на мой взгляд, заслуживает наибольшего доверия. Он изучил советские, японские и американские документы того времени и пришёл к выводу, что к подобному решению Японию подтолкнуло именно наступление советских войск на Маньчжурию, начавшееся девятого августа. Когда Сталин узнал об атомной бомбардировке Хиросимы, он наконец убедился, что эта новая бомба — вовсе не дезинформация, а реальное оружие.

Изначально Сталин планировал начать Маньчжурскую операцию 15 августа, но понял, что это будет слишком поздно и война на Востоке закончится без участия СССР. Поэтому он решил действовать быстрее и приказал начать наступление уже девятого числа. Это, похоже, и подтолкнуло власти Японии к решению о капитуляции, так как теперь они рисковали оказаться в тисках между двух армий. С другой стороны, именно атомные бомбы вынудили императора Японии впервые в истории страны вмешаться в политическую систему и призвать к капитуляции. Поэтому можно считать, что атомная бомбардировка стала косвенной причиной того, что Япония приняла условия Потсдамской декларации. Полагаю, в ином случае события не развивались бы по тому же сценарию.

— Когда Трумэн сообщил Сталину, что США создали бомбу невероятной мощи, советский лидер лишь улыбнулся, словно сообщая американцам, что понятия не имеет, о чём речь. Разумеется, он знал, что союзники конструируют бомбу. Зачем было блефовать?

— Сложно сказать. Известно, что Сталин получал подробные отчёты о ходе «Проекта Манхэттен», куда было внедрено немало сотрудников советской разведки. Так что к тому моменту, когда Трумэн сообщил Сталину о бомбе, у СССР уже были если не планы, то как минимум очень хорошее представление о том, что это за оружие, каков принцип его действия и так далее. Быть может, Сталин не особо доверял этой информации, но уж точно ею обладал. Скорее всего, он никак не отреагировал на слова Трумэна потому, что не хотел показать американскому президенту, как много ему известно на самом деле.

— Насколько же Сталин был осведомлён? Вы сказали, что в «Проекте Манхэттен» были агенты советской разведки. Как много они узнали об усилиях США по созданию атомной бомбы?

— Всё, включая даже конструкцию оружия.

Сведения передавали в основном американцы и британцы, занимавшиеся шпионажем по идеалистическим причинам. Уже после распада СССР, в 1992 году, я видел в России копии чертежей бомбы, где были указаны размеры различных её частей.

Правда, вскоре российские учёные благоразумно решили убрать эти документы из публичного доступа. Так что СССР располагал всеми необходимыми данными. Я уже цитировал слова Адамского о том, что если правительство не доверяет своим учёным — а Сталин им не доверял, то условий для развития серьёзной ядерной программы не будет. В Советском Союзе широкомасштабную работу по созданию атомной бомбы развернули только после войны.

Когда Сталину стало известно о Хиросиме и Нагасаки, он собрал советских учёных и сказал: «Сделайте мне бомбу, товарищи. В вашем распоряжении все ресурсы страны». У советских учёных на разработку первой бомбы ушло примерно столько же времени, сколько у наших.

— Нобелевский лауреат Нильс Бор встречался в Копенгагене с советскими специалистами и раскрыл им некоторые секреты. Как это допустили? Разве за учёными не велось пристальное наблюдение?

— После войны Бор вернулся в Данию, а там контроль был не такой строгий, как в США. Кроме того, Бор рассказал советским агентам только то, что не было официально засекречено. Правда, пусть и ненамеренно, он действительно выдал им важную информацию, которая также раскрывалась в книге, выпущенной «Проектом Манхэттен», — в ней в общих чертах описывалась вся программа по созданию бомбы. В этой книге также содержались важные сведения о проблеме, связанной с реактором определённого типа, который использовался для производства плутония.

В конце 1940-х годов Америке даже пришлось на пару лет остановить все такие реакторы, чтобы разобраться с данной проблемой. Об этом Бор и рассказал советским агентам. Сам он, однако, шпионом не был. Вспомните его знаменитую встречу с Вернером Гейзенбергом, состоявшуюся в Копенгагене в самый разгар войны. Тогда Гейзенберг не на шутку рассердил Бора, попытавшись выяснить, чем занимаются американцы. Это навсегда разрушило их многолетнюю дружбу.

— В 1940-х годах физики пытались добиться большей независимости от властей, поддерживающих их исследования, а порой даже конфликтовали с ними. У учёных были собственные представления о войне и мире. Это была подлинная независимость или лишь иллюзия, созданная для их успокоения?

— Думаю, учёные действительно были независимы. Они ведь могли всё просчитать, а потому понимали, насколько разрушительным окажется новое оружие, и знали, что, если им завладеет другая страна, мир окажется на пороге ужасающей войны. Все они, особенно Бор, надеялись, что если сумеют убедить государственных мужей в чрезмерной опасности ядерного оружия, то, возможно, удастся избежать катастрофы.

Учёные предвидели гонку вооружений и надеялись на послевоенное международное соглашение, которое могло бы её предотвратить. Ну а власти, в свою очередь, не были готовы выслушивать подобные аргументы и не понимали, насколько новое оружие изменит представление о предельной разрушительной силе. В итоге сейчас у нас паритет, но достигнут он не до создания ядерного оружия, а уже после, когда как само оружие, так и связанные с ним опасности стали вполне реальными. И, по-моему, со стороны человечества это не слишком мудро: можно было достигнуть паритета без ядерного оружия и всех тех опасностей, которые оно несёт.

Полную версию интервью с Ричардом Роудсом смотрите на сайте RTД.