Под угрозой победы - «Военные действия»

Со времени криминально-олигархического переворота (он же майдан-2, «революция достоинства») на Украине прошло ровно три года. За это время страна и ее армия сильно изменились.

Состояние ВС Украины в 2014 году хорошо известно («Петля незалежности»). Произошедшие с тех пор изменения с точки зрения оргструктуры ВС и количества боевой техники невелики и несущественны, поскольку уже два года, как боевые действия в Донбассе перешли в вялотекущую стадию с относительно небольшими потерями. Недавнее обострение под Авдеевкой эту ситуацию принципиально не меняет.

К началу гражданской войны ВС Украины были полностью развалены усилиями всех четырех украинских президентов (хотя единственным виноватым был, конечно, объявлен Янукович). Чудом можно считать тот факт, что она смогла вообще хоть как-то воевать. Причинами этого чуда были значительный патриотический подъем, имевший место в 2014 году, и главное – то, что украинская армия осталась советской, о есть способной действовать в любой обстановке и независимо от того, как издевается над ней собственная политическая власть. Впрочем, чтобы победить, этого уже не хватило.
За три года ВСУ приобрели значительный и очень ценный опыт наземной контактной войны с серьезным противником. Этот опыт, пожалуй, можно считать единственным по-настоящему полезным приобретением украинской армии. Потерь гораздо больше. В частности, тот самый патриотический подъем почти полностью выветрился как из армии, так и из общества в целом.

В ВСУ по-прежнему очень плохо с вооружением и техникой. Спасает все то же советское наследство. Оно оказалось настолько гигантским, что даже массовая утилизация, продажа за рубеж, а теперь еще и огромные потери в войне его не уничтожили, хотя и сократили в три-четыре раза. Однако и с тем, что осталось, воевать можно долго. С другой стороны, ресурс этот все же конечен.

Как ни парадоксально, сейчас после трех лет войны в строевых частях ВСУ боеготовой техники значительно больше, чем перед ее началом. Но в целом на балансе ВС ее стало, разумеется, значительно меньше. Во-первых, из-за очень больших потерь, во-вторых, как ни удивительно, вследствие продолжающегося, хотя и в гораздо меньших масштабах, экспорта, в-третьих, за счет полного разукомплектования части машин, находившихся на складском хранении, для восстановления других и ремонта поврежденных в бою. То есть очень сильно сократились именно складские запасы, они уже стремятся к нулю. Почти никакой компенсации им нет. Именно восстановление советской техники – единственный способ пополнения строевых частей и даже формирования новых. Производить ВВТ с нуля все еще формально очень мощный украинский ВПК фактически неспособен.

Хотя за последние три года оборонный бюджет Украины и вырос в разы по сравнению с предвоенным, обеспечение армии современной техникой лучше не стало. Деньги либо разворовываются (в значительной степени под это военный бюджет и написан), либо в лучшем для ВСУ случае проедаются (под проеданием, в частности, понимаются ремонт и восстановление советской техники вместо производства новой). Украинские официальные лица почти ежедневно сообщают о создании очередного образца, значительно превосходящего российские аналоги, но сейчас это даже не смешно.

Наиболее массовым действительно новым изделием является 120-мм миномет «Молот». Выпущено порядка 200 единиц, что объясняется крайней простотой этого класса оружия. При этом было уже несколько случаев взрывов мин в стволах «Молотов» с гибелью расчетов. Производство техники более сложной, чем самовзрывающийся миномет, оказалось непосильным для украинского ВПК. В частности, летом 2014 года Львовский бронетанковый завод обещал развернуть выпуск бронеавтомобиля «Дозор-Б» в количестве 100 единиц в год. Машина эта крайне незатейлива, такие действительно можно и нужно штамповать сотнями. В реальности изготовлено 10 единиц, которые с трудом удалось запихнуть в армию (та не хотела принимать «Дозоры» из-за очень низкого качества). На этом все и закончилось. У завода сегодня нет ни денег, ни машин. Весьма странна ситуация с БТР-4. Сколько их поступило в войска за три года войны, понять сложно. Не исключено, что все ограничилось теми 42 экземплярами, от которых в 2014 году отказался Ирак из-за трещин в корпусах. Для своих машины, не устроившие Багдад, сгодились. Сумел ли украинский ВПК произвести новые БТР-4 специально для ВСУ, остается неясным. Судя по всему, если и удалось, то всего несколько единиц, хотя такие машины тоже нужно выпускать сотнями. Танков «Оплот» для ВСУ Харьковский завод в 2014-м обещал в первый год 40, а затем уже по 120. До сих пор не произведено ни одного, практически встало и выполнение единственного экспортного контракта на эти танки (для Таиланда, который уже лихорадочно ищет им замену). Делать боевые самолеты и вертолеты украинский ВПК не умел никогда.

Неясна ситуация с боеприпасами, которые расходуются в огромных количествах. Неизвестно, сколько их было, сколько израсходовано и сколько произведено (если такое возможно). Плюс ресурс Восточной Европы. Он тоже может быть задействован. Вопреки всем разговорам до сих пор не зафиксировано никаких поставок на Украину тяжелой техники из стран бывшего Варшавского договора, ныне членов НАТО. Но объективно говоря, она Украине не нужна. Пока еще у нее такой техники больше и лучшего качества, чем у восточноевропейских стран. А вот поставка любых боеприпасов оттуда на Украину вполне вероятна, тем более что ее совершенно нереально зафиксировать. Правда, каких-то типов боеприпасов в Восточной Европе просто нет (например ракет для РСЗО «Ураган» и «Смерч»).

Таким образом, надеяться на свой ВПК украинской армии не приходится. Поставки советской техники из Восточной Европы, повторим, возможны, но пока в них нет смысла. Тем более в западном оружии 70–80-х годов. Оно ничем не лучше советского, при этом украинским военным нужно значительное время на его освоение. Что касается новейшего западного оружия, то дарить его Киеву никто не будет, а на покупку всего нескольких образцов уйдет весь военный бюджет страны.

Ситуация кажется тупиковой, но в реальности она таковой отнюдь не является. Находящаяся у власти олигархическая группировка, совершая три года назад переворот, не планировала ни развода с Крымом, ни конфликта с Донбассом, но и то, и другое стало для нее настоящим подарком судьбы. В политическом плане это позволило приобрести высшее с точки зрения Запада звание «жертвы российской агрессии». Главное же то, что война стала великолепным бизнесом. Кроме вышеупомянутого наваривания на проваленном оборонном заказе, деньги делаются на продаже снаряжения и обмундирования для солдат и офицеров, на торговле с ДНР/ЛНР через линию фронта, в том числе вооружением и боевой техникой (немалая ее часть ополченцами не захвачена, а просто куплена у ВСУ). Бизнес этот охватывает высшую государственную власть, руководство Минобороны и ВПК, значительную часть офицерского и даже рядового состава на фронте, волонтерское движение. Отказываться от этого никто не хочет, особенно при катастрофической экономической ситуации в стране. И наконец, именно благодаря войне украинская олигархическо-анархическая демократия превратилась в военно-олигархическую диктатуру.

В связи с этим прогнозы о том, что Украина повторит операцию «Буря» (в 1995-м всего за несколько дней хорваты ликвидировали Сербскую Краину, а Белград на помощь не пришел), совершенно несерьезны. Не потому, что Украина – далеко не Хорватия, а Россия – совсем не Сербия, а потому, что киевской власти это категорически не нужно. Единственная ее цель – полное и окончательное разворовывание страны. Если война закончится, то к этой власти всего через пару месяцев появятся серьезнейшие вопросы как у собственных граждан, так и у Запада. Поэтому не имеет никакого значения количество произведенных «Молотов», «Дозоров» и «Оплотов», потерянных Т-64, БМП-2 и БТР-80. И уж тем более число погибших на бесконечной войне граждан страны, «сделавшей европейский выбор».