«На нас напали фашисты? Хуже, у нас кухарку забрали» - «Культура»

О картине режиссера Алексея Красовского «Праздник» начали спорить, едва постановщик обмолвился о своей идее. Изрядно возмущались лишь его намерениями создать комедию о блокадном Ленинграде. Да и потом, во время съемок громко зазвучали гневные голоса, в том числе из властных кабинетов. На днях Красовского и вовсе вызвали в полицию для допроса. Правда, о чем он беседовал с правоохранителями, осталось «за кадром». Недавно фильм «Праздник» появился, но не в кинотеатрах, куда ему путь был заказан, а на YouTube (впрочем, потом он был удален). Разумеется, захотелось узнать, что получилось. И получилось ли… Создатели фильма вознамерились показать, что в осажденном Ленинграде не все голодали, замерзали и умирали. Были и те, кто жировали. Давно ходят слухи, что партийные начальники в блокаду жили ничуть не хуже, чем в мирное время. Но вместо фактов — версии, предположения и — отрывки из дневника некоего Николая Рибковского, ответственного партработника, который описывает сытую — разумеется, для избранных — блокадную жизнь с изобильной столовой в Смольном, домом отдыха в Мельничном ручье с заботливым персоналом, где кормили-поили, как в роскошном ресторане. Остальным же ленинградцам — муки адские и «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Читайте также Киев вставляет затычку в «Северный поток-2» «Газпром» сохранит украинский транзит, хочет Кремль того или нет Но вот незадача — о самом Рибковском известна лишь самая малость. Жил в Выборге, переехал в Питер, был инструктором горкома партии. Но главное, никто его дневника не видел, только — горсть цитат, рассыпанных в интернете. Да и был ли этот человек в реальности? Не исключено, что Рибковский — миф, его выдумали не только для фальсификации, но и провокации. Пусть ложь или, выражаясь по-современному, фейк, но описано-то складно, получилось занятно. Многие уже поверили и возмутились. На очереди те, кто готовы это сделать. Дневник Рибковского и привлек внимание создателей фильма, натолкнул на мысль. Герои «Праздника» — семья Воскресенских (судя по фамилии, из «бывших»): нескладный, думающий только о науке папаша Георгий Александрович, ученый-биолог, благодаря которому семья живет в сытости и благости, его супруга Маргарита, чья пустая жизнь атрофирована бездельем. Их дети — избалованная дочка Лиза, меняющая женихов, как перчатки, и юный, наивный сын Денис. Есть еще больная бабушка, которая обитает на втором этаже и, если у нее возникает какая-то надобность, она стучит клюкой в пол, и домочадцы спешат исполнить ее желания. Потому что она уважаемый человек, участница революционных событий, может, даже 1917 года. Ученый работает над каким-то большим секретным проектом и имеет немалые льготы, которыми охотно пользуются домочадцы: хорошая зарплату, отменный паек, машину с водителем. Была еще кухарка, но ее отобрали. Семейство живет в загородном пятикомнатном доме. Факт интересный… Почему? Да потому, что вблизи Ленинграда, в районе ближних дач начинались вражеские позиции, откуда немцы обстреливали город. Выходит, Воскресенские живут среди врагов? Еще одна занятная деталь — на вилле ученого ярко-преярко горит свет. Хотя электричество в осажденном городе включалось на два-три часа, не больше. Ладно, может, сценаристы об этом не знали. Хотя могли бы поинтересоваться… Кстати, хотя действие фильма происходит во время войны, но о ней — ни слова. И о том, что происходит в Ленинграде, никто не говорит. Знают ли обитатели дома, что там творится? Лишь однажды за окном что-то завыло, загрохотало. Это означало, что пролетели немецкие самолеты. Так режиссер штрихует — идет война. Впрочем, Воскресенским нет до нее никакого дела — они живут в ином измерении, как инопланетяне. Обитатели дома сытые, довольные, глуповатые. Такие же шутки. Лиза: «На нас напали фашисты? Мама: «Нет, хуже, у нас забрали Любу (кухарку). Без нее беспомощная Маргарита не может пожарить курицу». С преогромным трудом она ощипывает птицу и засовывает ее в духовку. Это, отнюдь не святое семейство и их гости — новый кавалер Лизы Виталий и юная Маша, с которой Денис познакомился в бомбоубежище (откуда оно в загородном поселке и почему туда занесло горожанку?) устраиваются за обильным новогодним столом (вероятно, встречают 1942-й). Пьют, вкушают, болтают. Маргарита садится за фортепиано и душевно поет любимую песню кухарки Любы: «Поле мое, поле, поле золотое, / Ты былое горе по ветру развей. / Над тобою, поле, небо голубое — / Небо Родины моей…» Все дружно подпевают. Идиллия? Да, но недолгая. Через несколько минут все смешалось в доме Воскресенских. Прежний кавалер Лизы Максим, который работал в лаборатории отца, оказывается шпионом. Глава семьи в панике — он пособник врага! Пришлая Маша возмущается: откуда в этом доме столько еды? Кстати, на блокадницу она не похожа — не худая, а упитанная, к тому же наглая и вороватая, да еще признается, что уморила своих домашних. Ну а Маргарита дает циничную отповедь — мол, вы нужны государству, а вам свою полезность еще надо доказать. Виталию надоедает вся эта катавасия, он, напившись, хватает именной пистолет ученого, подаренный товарищем Сталиным, и наставляет его на блаженное семейство. Потом идет наверх прикончить бабушку. Раздается выстрел, но вслед за ним — требовательный стук. Вероятно, бесстрашная революционерка, несмотря болезни и старость, лихо расправилась с проходимцем. В финале картины аппетитная курица, про которую все забыли, сгорает, превратившись в обугленную тушку. Это, надо полагать, символ, намек: ничего хорошего семейству Воскресенских Новый год не сулит… В который уже раз поражаюсь: в состоянии ли актеры оценить то, что играют? Или им все равно, кого изображать, какие слова произносить? Понимают ли сценаристы, о чем пишут, какое время пытает показать? И, наконец, думают ли режиссеры, что ставят? И главное, сознают ли последствия — время-то бурлящее, неспокойное, всяк норовит углядеть какую каверзу, оскорбление или попрание прав… Случается, критики и обличители оказываются правы. Но нередко шум возникает хоть и страстный, но напрасный. Как и произошло в случае с «Праздником». Картина не о блокаде, ее лишь пытались приклеить к блокаде — несколькими штрихами, кадрами, шутками. Нетрудно догадаться, зачем героев «поселили» в то трагическое время. Для пущего антуража, легкого скандала (он, впрочем, обернулся шумным, тяжелым). В угоду пошлому интересу протянута и линия сытой, благостной жизни партийной номенклатуры на фоне страданий рядовых ленинградцев. Известно, что блокада и блокадники — тема тонкая, болезненная, требующая исключительно бережного к себе отношения. Говорить об этом надо, но — всерьез, оперируя фактами, документами, но никак не слухами и домыслами. А уж шутить — даже едва — на этот счет вовсе непозволительно. Создатели фильма перешли опасную черту и вот что из этого вышло. Читайте также «Беженцы хватали за грудь, трогали между ног меня и моих подруг» Из-за массовых изнасилований и убийств девочек-школьниц, Германия высылает мигрантов десятками тысяч Если в фильме — в общем, сделанном профессионально (уж извините, критики и критиканы) — кое-что изменить, сместить акценты, оторвать от военного времени, он беззаботно упорхнет в безвоздушное кинематографическое пространство и ловко там устроится. Ведь жанр «Праздника», пожалуй, не комедия, а мелодрама или водевиль, герои которого могли быть обителями какой угодно эпохи. Их, к примеру, можно перенести в канун 1917 года. Состоятельная семья Воскресенских (Оболенских, Разумовских, Пожарских, Трубецких) встречала бы праздник шумно, весело, не ведая потрясений, которые предвещает новогодье. Герои также бы пили, ели, ругались, выясняли бы отношения. Одни были бы эсерами, другие кадетами или октябристами. А бабушка, участница революции 1905 года стучала бы палкой, прося то таблетку, то чай с ватрушкой, то желая получить свежий номер петроградской газеты… После финальных кадров картины перед зрителями неожиданно появляются режиссер Красовский и оператор Сергей Астахов. Они сообщают, что сняли «Праздник» исключительно на свои деньги, не попросив ни одной копейки у государства. И предлагают созерцателям фильма выступить в роли жертвователей, показав номер счета, на который следует ссудить определенную сумму Воистину, это ноу-хау. Ведь никто раньше — ни из отечественных, ни из зарубежных кинематографистов, да и прочих деятелей искусства, не просил милостыню так широко, публично. Думаю, инициатива будет подхвачена. Возможно, скоро после фильмов, спектаклей, концертов перед аплодирующими зрителями будут появляться люди, слезно (или нагло) предлагающие почтенной публике войти в положение и слегка потревожить свои кошельки… Новости кино: «Т-34»: Бегство из плена и из реальности