Демарш Кадырова: Спасение единоверцев от «шайтанов» или месседж Кремлю - «Политика»

Российские мусульмане активно вступились за своих единоверцев, подвергающихся преследованиям в Мьянме. Выразителем их мнения стал глава Чечни Рамзан Кадыров. Сегодня в Грозном состоялся масштабный митинг солидарности с мусульманами-рохиджа (рохинья). Он станет продолжением прошедшей в воскресенье в центре Москвы спонтанной акции правоверных.

«Армия, не имеющих человеческого облика полчищ, уничтожает народ рохинья, — написал Кадыров в своем инстаграме. — Карательные операции и санкционированные властями массовые погромы отличаются особой жестокостью… Армия и бандиты насилуют, пытают и убивают тысячи и тысячи человек только за то, что они рохинья и мусульмане».

При этом реакция политиков на события в Мьянме, по мнению Кадырова, свидетельствует о «полной безнравственности современного мироустройства». «Главы государств и министры иностранных дел в рот воды набрали. ООН ограничивается жалкими заявлениями о своей «озабоченности», — возмущен глава российского региона. Он призвал направить в ООН «короткие сообщения протеста».

Некоторые подписчики Кадырова оказались более радикальны. Так, пользователь «aslan tsoroev 76» готов защищать братьев по вере с оружием в руках и при этом рассчитывает на неформальную поддержку российских властей. «Откройте нам коридор, не уже ли нельзя это сделать не официально, нам только это и надо, дайте оружие добровольцам и отправьте туда, проложите коридор а дальше мы сами!» — предложил он.

Требование об этом прозвучало ранее на митинге у посольства Мьянмы в российской столице. «Хочу обратиться к нашим исламским республикам. Если они не хотят или не могут помочь мусульманам, то пусть нас признают ополченцами, добровольцами, как на Украине, в ДНР-ЛНР. Мы — не террористы, но мы не можем жить, иметь семью, зная, что наших братьев убивают», — заявил один из ораторов.

Аналогичные спонтанные акции прошли и в Дагестане. После этого муфтият республики выступил с официальным заявлением, что «не имеет никакого отношения, ко всем происходящим на данный момент в Дагестане несанкционированным митингам и противостояниям, идущим вразрез с официальной позицией российского государства».

При этом позицию российского государства можно определить как дрейфующую. Если еще 25 августа МИД РФ однозначно солидаризовался с правительством Мьянмы, назвав местных мусульман «боевиками так называемой «Армии спасения рохинджей Ракхайна», то уже 3 сентября, после московского митинга, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле обеспокоены ситуацией в этой стране.

На противоречие между официальной позицией государства и мнением главы одного из регионов обратили внимание СМИ. Так Znak.com приписывает чеченскому лидеру фразу: «Если Россия будет поддерживать шайтанов, совершающих преступления, я против позиции России». Утверждается, что Кадыров заявил об этом «во время прямого эфира в инстаграме».

Отметим, что до сих пор чеченский лидер занимал, скорее, прогосударственную, пророссийскую позицию по всем внешнеполитическим вопросам. В частности, по Сирии и борьбе с ИГИЛ*. Например, после освобождения Алеппо сотни бойцов спецназа, подготовленного в Чеченской республике были переброшены туда для поддержания мира. Не исключено, что в случае политической поддержки Москвы этот сценарий может быть реализован и в Мьянме.

Тем более, что власти Мьянмы ведут себя все менее адекватно. Так, они отказались принимать гуманитарную помощь ООН для пострадавших жителей штата Ракхайн. Озабоченность этим уже выразил генсек ООН Антониу Гутерриш. По данным СМИ, за последнюю неделю в штате сожгли 2,6 тысячи домов мусульман, сотни человек погибли, десятки тысяч стали беженцами.

Шеф-редактор «КавПолит» Беслан Успанов рассчитывает на корректировку позиции России по ситуации в Мьянме.

— О ситуации вокруг живущего в Мьянме народа рохинджа мы слышим на протяжении многих лет. Для кого-то это миф, для кого-то реальная трагедия, но взвешенного, четкого и ясного понимания того, что там происходит у российского обывателя, мусульманина или православного, нет. Мы знаем про военные конфликты в Ираке, Сирии, Афганистане и т. п., но Мьянма нам до конца непонятна. Поэтому было бы хорошо, чтобы наше государство через СМИ объяснило, что есть на Земле такая точка, где что-то происходит. Или наоборот, где ничего не происходит, хотя нам тут рассказывают всякие ужасы. Ведь если Россия себя позиционирует как сильная держава, которая выступает на стороне обездоленных, как в Сирии, то несмотря на то, что Мьянма далеко от нас, мы должны понимать что там такое.

«СП»: — Откуда черпать такие сведения?

— Например, известный в России адвокат Мурад Мусаев ездил туда… Поскольку он профессиональный юрист, он собрал серьезную базу документов, контактов, фото- видеодоказательств происходящего в этой стране. Для тех, кто у нас занимается международной политикой, правами человека, эти сведения должны быть очень ценными. Однако, ни со стороны власти, ни со стороны прессы этому не было уделено никакого внимания.

Я, конечно, понимаю, что у нас и так куча проблем и внутри страны, и у границ. Но, мы же не призываем ввести в Мьянму войска?! Однако какую-то позицию Россия должна иметь. А пока в Совбезе ООН два могучих государства — Россия и Китай регулярно заявляют, что им это неинтересно. Хотя в эту местность — Аракан даже не пускают международных наблюдателей ООН. Я считаю, что это неправильная позиция. Голос России должен быть слышен.

«СП»: — То есть чеченский спецназ посылать в Мьянму преждевременно?

— Я был вчера на митинге у посольства Мьянмы. И там звучали разные лозунги… Среди прочих был и такой: пара чеченских батальонов поставят под сомнение деятельность всего государства Мьянма. Это была вроде бы шутка, но ведь в ситуацию в Сирии Россия вмешалась. Не секрет, что там воюют и чеченцы, и ингуши. Но прежде чем отправлять спецназ в Мьянму надо все-таки выяснить, что там происходит. Мы видим, что в России люди требуют этого. Это наши единоверцы. Да и даже если не единоверцы — в XXI веке закапывать людей живьем или сжигать на кострах — это слишком.

«СП»: — Заявление Рамзана Кадырова на эту тему звучат весьма однозначно…

— Да, сегодня уже пошел клинч. Коллеги журналисты уже трактуют заявление главы Чечни по поводу официальной позиции МИД. Он действительно так сказал. Но он выразил свою позицию! Если Россия, не разобравшись в ситуации, ради галочки, все время блокирует инициативы в ООН, то и я против такого подхода. Это нормальное заявление нормального губернатора, да и просто человека.

Но тот факт, что у нас в верхах уже пошло определенное разделение, я надеюсь, побудит Россию более тщательно и конкретно заняться этим вопросом.

В свою очередь эксперт Института национальной стратегии, политолог Раис Сулейманов обращает внимание на внутриполитический аспект происходящего.

— Многие наблюдатели резонно задаются вопросом: почему такая реакция со стороны части российских мусульман на события в Мьянме, а вот на события в Секторе Газа, Ираке, Сирии, Нигерии — не такая? Вспомним, когда было обострение арабо-израильского конфликта в 2009 и 2014 годах, Израиль проводил военную операцию в Секторе Газа, реакция среди российских мусульман была другой.

Да, были гневные антиизраильские публикации в ряде исламских СМИ России, проводились пикеты и митинги в Москве и Казани, но, во-первых, они были малочисленны и санкционированы (т.е. организаторы получали разрешение от властей на их организацию, соблюдая все требуемые для уличных акций процедуры согласований, и никто не препятствовал этому), а, во-вторых, они не вызывали такую реакцию в немусульманском обществе России и такой отклик в СМИ, как нынешняя по поводу событий в Мьянме.

Далее — конфликт в Мьянме тянется много лет, а вот реакция только сейчас. Это же тоже заставляет задать вопросы: почему именно сейчас, а не годом раньше?

Наконец, остается вопрос о сути этого конфликта в Мьянме: из публикаций на эту тему мы узнаем, что со стороны организаций рохинджи («Араканская армия спасения рохиинджи») есть желание отделиться от территории Мьянмы и создать свое государство, что не нравится центральным властям Бирмы, которые используют в итоге жесткие методы подавления.

В итоге возникает вопрос: мы ратуем за ценность каждой жизни, но как быть с противодействием сепаратизму, имеющему этнорелигиозный окрас? Не зря же ДУМ Дагестана сравнило события в Мьяне с тем, что было в Чечне в 1990-е годы.

«СП»: — В отличии от муфтиев Дагестана глава Чечни однозначно поддержал единоверцев…

— То, что Рамзан Кадыров резко отозвался о позиции России по поводу конфликта в Бирме, конечно, вызвало удивление: ведь глава Чечни себя во всем позиционирует в качестве патриота России, «пехотинца Путина», сторонника генеральной линии федерального центра, а тут такие слова: «Я против позиции России». И вскоре несанкционированный митинг в Москве без всяких согласований, и удивительно пассивная реакция правоохранительных органов столицы.

«СП»: — Есть еще позиция Пескова, не столь категоричная, как позиция МИД неделей раньше…

— Заявления Пескова стоит здесь рассматривать скорее, как желание остудить страсти: мол, да, мы обеспокоены, будем смотреть глубже и дальше, но и все. Он же не говорит, что Россия как член Совбеза ООН немедленно поменяет свою позицию по событиям в Бирме.

«СП»: — Как, по-вашему, будут развиваться события дальше?

— Вспомним, какая была реакция в 2015 году вокруг «Шарли Абдо»? Тогда ведь тоже был огромный митинг в Грозном, гневные публикации, заявления. Итог: будешь оскорблять религиозные чувства мусульман — будут последствия, будешь либо извиняться на камеру сотового телефона или вынужден будешь уехать за границу (вспомним историю с блогером Мэдиссоном (Ильей Давыдовым), который пошутил про Коран, и в итоге в отношении него завели уголовное дело за разжигание ненависти и ему пришлось покинуть Россию).

«СП»: — Каковы внутриполитические аспекты этой истории?

— В истории вокруг Мьянмы очевидно, что Рамзан Кадыров наращивает свой политический вес, выступая уже не столько как глава одного из российских регионов, но в роли главного мусульманина страны, в качестве исламского лидера России, стараясь показать, что мусульмане в России становятся политической силой. Причем политической силы на особом положении, поскольку пока она не выглядит однозначно оппозиционно по отношению к Кремлю.

С одной стороны, ее продемонстрировали для того, чтобы показать светско-либеральной оппозиции из сторонников Алексея Навального, что есть такая сила, которая со стороны выглядит как организованная, сплоченная, буйная, которую даже побаиваются полицейские, не трогая их на несанкционированном митинге, и, если что, можно ее выпустить против антикремлевской оппозиции.

С другой стороны, ощущается желание показать, что на улице могут митинговать не только сторонники Навального, которые воспринимаются в этом 2017 году в качестве главной мобилизирующей фигуры на улицах Москвы, застолбивших себя в качестве политической силы, но и вот есть еще мусульмане, которые тоже становятся в роли игроков на улице и которых где-то подсознательно побаиваются сторонники Навального.

Здесь чувствуется сложная политтехнологическая игра. Но подобные игры чреваты тем, что политический ислам в России, формируемый Рамзаном Кадыровым, может возмущаться не только позицией Москвы по событиям в далекой Мьянме, но и внутренней политикой внутри страны. Стоит ли так заигрывать с этим?

*"Исламское государство" (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было