Родить — погодить: материнский капитал уже не помогает - «Общество»

Глава правительства РФ Дмитрий Медведев дал распоряжение профильным ведомствам разработать и представить до 1 июня 2017 года предложения по дополнительным мерам стимулирования рождаемости в стране. Соответствующее распоряжение размещено на официальном сайте кабмина. Совершенствовать государственную демографическую политику предстоит главе Минтруда Максиму Топилину, министру здравоохранения Веронике Скворцовой, руководителю Минфина Антону Силуанову, а также министру экономического развития Максиму Орешкину. Такое поручение, как следует из пояснений РИА «Новости», Медведев дал им по итогам недавнего обсуждения в Госдуме отчета правительства о результатах работы в 2016 году. И, видимо, не случайно предъявить конкретные разработки по теме ответственные руководители должны именно к 1 июня. Эта дата обозначена в календаре не только как начало лета, но и как Международный день защиты детей. С чем связан новый кризис в демографии. И почему программы материнского капитала уже недостаточно чтобы решить проблему? Эти и другие вопросы «СП» адресовала ведущему демографу Экспертного центра Всемирного Русского Народного Собора Владимиру Тимакову: — Мы уже в этом году, скорей всего, получим отрицательный прирост населения. Впервые после того, как четыре года до этого имели естественный прирост населения положительный. Тут два момента сходятся. Самый главный — мы начинаем «пожинать плоды» демографического провала «девяностых», когда из-за разного рода социально-экономических и политических проблем рождаемость в стране резко снизилась. Это привело к тому, что «детей девяностых» просто мало. Соответственно, значительно меньше мы сегодня имеем и женщин репродуктивного возраста. По нашим прогнозам, это станет главной причиной снижения рождаемости у нас на 30% в ближайшее десятилетие. Рождаемость в расчете на одну женщину продолжает расти, несмотря на экономический кризис. И суммарный коэффициент рождаемости у нас даже вырос до 1,8. Но женщин молодых возрастов — от 20 до 25 лет, на которых рождение первых детей приходится, становится меньше. Это долгосрочная проблема, которая очень скоро создаст нам серьезные демографические трудности. Вторая проблема связана с тем, что 2016 год был високосный. А поскольку у нашего населения есть суеверие, что в високосный год семью лучше не создавать, то число заключенных браков за этот период сократилось весьма существенно — более чем на десять процентов. Соответственно, и первых рождений, которые, как правило, примерно через год после первого брака бывают, будет уже меньше. Мы, действительно, стоим перед проблемой. И «перекрыть» ее только вторыми рождениями невозможно. Нужно увеличить теперь количество третьих рождений. Материнский же капитал был рассчитан, в принципе, на поддержку второго ребенка. Рождение третьего никак не стимулируется. Поэтому я думаю, что эффективная демографическая политика в этой ситуации должна быть нацелена на поддержку не только второго, но и третьего ребенка. То есть материнский капитал-дубль. «СП»: — Но сам Медведев как раз считает, что для того, чтобы добиться коэффициента прироста населения до двух пунктов, надо стимулировать рождение первенцев в семье. Он это назвал «ключевой задачей»… — Если принимать во внимание статистику, то сейчас снижается количество рожденных первых детей. Но это связано именно с тем, что меньше молодых матерей. Те, кому сейчас тридцать лет, они уже имеют двоих, и даже троих детей. И по этим показателям у нас падения нет. Падение будет именно по первенцам. Хотя я все-таки думаю, что большинство людей, настроенных на нормальную семейную жизнь, первого ребенка родит по любому, если только нет каких-то медицинских противопоказаний. Материальная проблема перед первым ребенком не стоит. Обычно материальные проблемы серьезные начинаются со второго, третьего ребенка. Поэтому, мне кажется, здесь ошибочная стратегия. Начинать стимулировать рождение второго и третьего ребенка, может быть, имеет смысл с первого. Поясню: в случае рождения первого ребенка, люди должны получать большой кредит на расширение жилищных условий, в которых они потенциально могли бы родить и второго, и третьего. А потом они либо гасят этот кредит сами, либо им помогает государство, если они отваживаются на второго и третьего ребенка. Вот с этим подходом я бы согласился. Да, у нас многодетным семьям дают землю и говорят: «Стройте». А что они могут строить, если на детей уже все потратили? «СП»: — Почему тогда в бедных странах, где государство семьям не помогает, рождаемость, как правило, гораздо выше, чем в странах богатых? — Это не столько материальный фактор, сколько (кроме духовных факторов, о которых можно много говорить) довольно простой биологический. В тех странах, где высокая детская смертность, у людей установка рожать как можно больше. Иначе все дети умрут. Почему у нас до революции семьи столько рожали — хоть крестьянские, хоть дворянские? Потому что больше половины рожденных детей на кладбище относили. Кто двух детей рожал, тот рисковал остаться вообще без детей в старости. Но когда медицина позволяет с детской смертностью в целом справиться, через одно-два поколения падение рождаемости наступает практически во всех странах. Разной глубины, конечно. Сейчас такое падение захватило практически все страны, кроме Африки. Если двадцать-тридцать лет назад в средней арабской семье было десять детей, то сейчас арабский мир уже выходит на двухдетные семьи. Иран, Латинская Америка, Индия тоже ниже трехдетности спустились. Хотя Индия была очень многодетная страна. В значительной степени это связано с тем, что люди понимают: медицина позволит им спасти детей. Нам желательно, конечно, на двух детей в среднем все же выходить. Главное, в России сегодня материальный фактор работает. Если он, допустим, в некоторых западных странах не срабатывает, то у нас вполне. Материнский капитал ведь сработал на второго ребенка. Надо поддержать теперь рождение третьего. Но начиная с первого. Научный директор Независимого института семьи и демографии Игорь Белобородов настроен пессимистично: — Если говорить о материнском капитале, то его и вначале было недостаточно для решения этого вопроса. Он помог только немножко смягчить кризис, но никак не исправить. Ибо меры материального характера очень ограничены по своей природе. И опять, я так понимаю, речь пойдет о компенсациях, о льготах, о пособиях… А это совсем не то, что надо для изменения установок на число детей. Тут нужны меры, прежде всего, идеологического, духовного, пропагандистского характера, если хотите. А их нет. И не предвидеться. Поэтому демографическая яма будет, безусловно, углубляться. Материнский капитал буксует еще сильнее, чем буксовал раньше. Поскольку возрастная структура ухудшается. Если на момент введения этой меры мы могли говорить о том, что стимулирует двухдетность, и очень частично, трехдетность, то лет через пять этого будет совсем недостаточно. Теперь уже мы должны стимулировать трехдетность и четырехдетность… Возложить задачу предлагается исключительно на функционеров материально ориентированных ведомств. Но у них нет ни демографического образования, ни собственного семейного опыта — т.е. они не видят эту проблему изнутри. Они смотрят на нее, сидя в мягких креслах, на высоких этажах. А этого недостаточно. «СП»: — Что, по вашему мнению, здесь является наиболее важным? — Необходим принципиально иной подход к вопросу. Нужно начинать со стратегии расселения: как живут семьи, как они должны жить? Достаточно ли им жизненного пространства, жизненной свободы? Если ответ будет отрицательный (а компетентный ответ может быть только такой), то мы должны тогда подходить к проблеме строительства малоэтажного жилья. Мы должны по-другому посмотреть на проблему здравоохранения. Насколько оно семейно-ориентированное. Если в здравоохранении все нормально (я думаю, мало найдется тех, кто скажет именно так), то почему все больше семей предпочитают рожать дома? Почему мы все еще в лидерах по показателям абортов? И т. д… Надо начинать с таких, в общем, базовых вещей, которые сегодня даже не затронуты. Даже не находится на повестке дня. Это еще и вопрос разводов — проблема не решается даже в дальнем приближении. Она даже не обсуждается. То есть, чтобы вещи сдвинуть с мертвой точки, надо хотя бы их обозначить. Я сегодня не вижу такого обозначения. Поэтому, безусловно, надо поддерживать премьера, с одной стороны, в его положительных намерениях. Но, мне кажется, еще посоветовать, как-то обновить кадровый состав. Чтобы привлечь к этому экспертов, ученых, в, конце концов, родителей, имеющих соответствующий опыт. Но сегодня просто нет эмпирической базы. А чтобы ответить на вопрос, чего хотят семьи, и что поможет нам повысить рождаемость, мы должны, по крайне мере, исследовать это поле. То есть провести очень серьезный федеральный социологический опрос. Провести мониторинги. «СП»: — Проблема в чем? — Некому этим заниматься. У нас, несмотря на бедствие демографическое, нет ни одного профильного демографического вуза. Вся наша научная демография, социология семьи и семейной политики ограничивается несколькими кафедрами на всю огромную страну. Пока еще входящую в десятку самых населенных стран мира. Можно ли с таким экспертным и научным потенциалом решить очень сложную, стратегическую проблему?