НАТО готовится к войне с сильным противником - «Военные действия»

Материал комментируют: Алексей Кривопалов Виктор Литовкин Натовские стратеги до конца текущего года планируют разработать новую концепцию ведения боевых действий в городах, в том числе и с высокой плотностью населения. Об этом сообщает телеканал RT, который ссылается на соответствующий документ Генштаба альянса. В нем утверждается, что НАТО, оказывается, еще не обладает «достаточной организацией, подготовкой или оснащением» для эффективного проведения операций в городах. Между тем, в перспективе — уверены в военном блоке — все большее число вооруженных конфликтов будет вестись именно в условиях плотной жилой застройки. В городах уже, как отмечается в документе, проживает около 5 млрд. человек, в связи с чем, альянс планирует подготовиться к новым вызовам и будущим конфликтам. На данный момент Генеральный штаб верховного главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами НАТО по трансформации ищет организацию, которая сможет подготовить план адаптации сил альянса к потенциальным военным операциям в городских условиях. В тендере указывается, что исполнитель заказа должен обладать уровнями секретности и демонстрировать навыки стратегического планирования военных операций и операционного анализа. Экспериментальная проверка концепции намечена на февраль-март 2018 года, а финальное утверждение — на ноябрь. Что бы все это значило? До сих пор, насколько известно, натовцы старались, вроде бы, не впрягаться в уличные бои при штурме крупных городов, предварительно не отутюжив их с воздуха. Причем, по большей части, практически в щебенку, как тот же иракский Мосул. Да и Югославию в 1999-м они «демократизировали», что называется, «бесконтактным способом» — без сухопутных операций, тем более, в городской черте. При этом количество бомб, сброшенных на страну за 78 дней воздушной атаки «Союзной силы», по эквиваленту равно двум ядерным бомбам, сброшенным на Хиросиму. С чего бы вдруг «приоритеты» поменялись? — Сложно сказать. Поскольку непонятно, где здесь пролегает граница между европейскими армиями членов альянса и армией Соединенных Штатов, — рассуждает по поводу новых планов НАТО военный эксперт Центра изучения кризисного общества Алексей Кривопалов. — Потому что у американской армии огромный опыт уличных боев. Они брали Фаллуджу в 2004 году — дважды. Там были очень серьезные уличные бои. И, собственно, одна из лучших американских монографий, которая посвящена анализу опыта уличных боев в войнах последних десятилетий, это книга Кинделла Готта. Как раз на примере Фаллуджи он очень многие рекомендации дает. Они брали Багдад в уличных боях в 2003 году. Конкретно дивизия под командованием генерала Буффорда Бланта. Когда танковая бригада прорвалась в центр города и закрепилась в комплексе дворцов Саддама Хуссейна на берегах Евфрата. У американцев очень серьезный опыт уличных боев. И успешный. В отличие от новогодних штурмов Грозного. Они-то как раз оперативную технику, тактику и организацию по взятию крупных населенных пунктов с высотной застройкой с высокой плотностью населения, отработали. Другое дело, что собой представляют армии европейских членов альянса… «СП»: — А в чем проблема? — У них, во-первых, мало очень тяжелых соединений для того, чтобы вести уличные бои в городе. Британская армия — на секундочку — это два танковых полка, по нашим меркам. В Бундесвере после всех сокращений осталось четыре танковых батальона — примерно столько, сколько американцы загоняли в Багдад четырнадцать лет назад. То есть, американцам тут учиться нечему, они уже все умеют. А для того, чтобы воевать в городе, нужны тяжелые соединения. Тяжелых соединений в Бундесвере, во французской армии, у британцев очень мало. У них после всех сокращений и реорганизаций соединений уровня танковой бригады, механизированной бригады, самоходных артиллерийских дивизионов - это то, что очень нужно в городских боях, - практически не осталось. Все их армии переформированы по штатам совершенно других соединений. Это что-то такое «воздушно-десантное». Что-то такое «новомодное» антитеррористическое. Но, по сути, когда речь идет о переформировании армии под идеи борьбы с терроризмом, речь просто идет о красиво оформленном сокращении финансирования. Этим всем нужно заниматься. А зачем, если есть огромная армия США, которая сделает за вас всю грязную работу. «СП»: — Но если американцы платят, они и музыку заказывают… — Европейцам не впервой сокращать долю своего военного бюджета, прикрываясь Дядей Сэмом. Потому что если в годы «холодной войны» финансирование шло где-то на паритетных началах — 50% расходов по НАТО несли европейцы, 50% - США. То сейчас Старушка Европа задачу собственной безопасности переложила на Вашингтон. Они теперь выделяют в общий бюджет процентов двадцать-двадцать пять. Что, собственно, Трампа больше всего бесит. Если же говорить в целом о военных операциях в городской черте, то помимо Багдада и Фаллуджи можно вспомнить еще Бейрут 1982 года. Тогда израильская армия (тоже, условно говоря, сформированная по западным стандартам) показала, что вполне в состоянии овладеть крупным населенном пунктом, даже если его защищают большие массы танкоопасной пехоты. До этого, правда, у израильтян были провалы с уличными боями в египетском Суэце в 1973 году. Советская армия, как мы знаем, тоже успешно применяла танки в городских условиях во время Великой Отечественной войны — чего стоит только один штурм Берлина. После войны был достаточно успешный опыт овладения крупным населенным пунктом, который энергично защищался большим количеством танкоопасной пехоты, это подзабытый уже сегодня опыт Будапешта в 1956 году. Потом, конечно, фиаско чеченской войны. Но там, скорее была демонстрация того, чего не нужно делать. И Готт в своей книге опыт Грозного тоже активно разбирает. Просто по пунктам перечисляет все ошибки русского командования и организации штурма — что будет, если необученную, недооснащённую армию бросить в бой. Что будет, если операция, которая начиналась как повторение октябрьских событий 93-го года в Москве, неожиданно перерастает в уличные бои. Как бы ехали на демонстрацию — попали на войну. И, в общем, закономерный финал… При том, что с тактической точки зрения Грозный как цель в 1994 году ничего особенного собой не представлял. Речь о том, что уличные бои существуют столько же, сколько существуют войны. И я бы не стал говорить, что это какой-то принципиально особый вид боевых действий, который отличается от полевой войны и требует особой подготовки, особой техники и оснащения. Скорее, нет. Военный обозреватель, полковник в отставке Виктор Литовкин тоже вспомнил разгром российской бронетехники в Грозном: — Операция в ночь на 1 января 1995 года была абсолютно провальная. Мы тогда потеряли очень много бойцов. Но надо понимать, что любой опыт — будь то положительный или отрицательный — он всегда опыт. Мы делаем выводы из провалов и ошибок, чтобы потом их не допускать. Поэтому уже в 2000 году штурм Грозного прошел без особых потерь. Американцы Мосул брали девять месяцев, напомню. Хотя в уличных боях в основном участвовали иракские военные, в каждой роте, каждом взводе и каждом батальоне был американский инструктор, который показывал и рассказывал, что и как надо делать. Но наши сирийские союзники — тоже с участием наших инструкторов — взяли Алеппо за три месяца. И мы в Алеппо дали возможность вывести максимум гражданского населения, чтобы минимизировать потери среди мирных жителей. А в Мосуле этого сделано не было. Поэтому там погибло очень много гражданских лиц. «СП»: — Стоит ли ждать, что в новой концепции уличных боев «работу над ошибками» проведут? — В каком-то смысле, наверное. Посмотрите, где они разместили свои войска — Прибалтика, Польша, Румыния, Болгария… Там города. Там не будет боев на открытой местности. Не будет, как говорил когда-то экс-министр обороны Сергей Иванов, танковых атак, как было под Курском в 1943-м. Сегодня надо уметь воевать в городах. А для этого требуются другие силы и средства. В чем, например, был провал штурма того же Грозного? Загнали бронетехнику в узкие улицы, и там она превратилась сразу в легкую мишень. Конечно, любая армия должна быть готова к боевым действиям в любой обстановке. У армии есть два состояния — она или воюет, или готовится к войне. В НАТО готовятся. И готовятся к войне в новых условиях, и с сильным противником.