Зыбучие пески дипломатии: почему Дамаск не возражает против турецкого вторжения - «Россия»

Анкара наращивает военное присутствие в Сирии, объясняя это борьбой с «Исламским государством»*. Турецкая армия закрепилась на приграничных территориях и намерена штурмовать «столицу» ИГ — Ракку. Как ни странно, Дамаск не протестует против вторжения Вооружённых сил Турции, а Эрдоган уже не настаивает на немедленном свержении Асада. Кроме того, Турция ведёт наступление на отряды курдов, сепаратистская активность которых раздражает и Дамаск, и Тегеран. При этом Турция претендует на север Сирии — территорию бывшей Османской империи. О том, на что рассчитывает каждая из сторон в текущей ситуации, — в материале RT. Турция усиленно стягивает войска к границе для их переброски в Сирию. 28 февраля стало известно о прибытии состава с бронетехникой на железнодорожную станцию Газиантеп на юге страны для участия в операции «Щит Евфрата», начатой в августе прошлого года. Главной целью операции Анкара называет ликвидацию «Исламского государства» и курдских отрядов. Накануне турецкие военные совместно с отрядами Свободной сирийской армии освободили от ИГ город Эль-Баб, расположенный к северо-востоку от Алеппо. Важную роль при штурме города сыграли российские ВКС. «Мы успешно провели эту операцию, потому что нас поддерживала российская авиация», — заявил советник президента Турции Ильнур Чевик в ходе своего выступления 27 февраля на конференции «Отношения Турции и России: от периода напряжённости к укреплению сотрудничества». Сейчас Эль-Баб контролируется турецкими военными. Однако Турция не намерена ограничиваться этими победами. По словам Чевика, турецкая армия продвинулась на 90 километров вглубь Сирии и на этой территории планируется создать буферную зону. Анкара также разрабатывает план наступления на «столицу» ИГ — Ракку и предлагает США и России принять участие в этой операции. «Мы закончили освобождение Эль-Баба. Теперь при необходимости по договорённости с коалицией и Россией нами могут быть предприняты шаги по отношению к Ракке. Наши переговоры с Россией с одной стороны и с США, коалицией — с другой очень важны», — заявил во вторник президент Турции Реджеп Эрдоган. Ранее Анкара обращалась к Вашингтону с предложением направить американский сухопутный контингент в Сирию для «поддержки местных сил безопасности». Характерно, что Турция приглашает иностранные войска в САР с такой лёгкостью, словно речь идёт о её собственных территориях. При этом Дамаск открыто не протестует против военной экспансии Турции, ограничиваясь достаточно сдержанными заявлениями. «Военная активность Турции объясняется, во-первых, политической линией, которая была выстроена Партией справедливости и развития и Эрдоганом, во-вторых, это курдский вопрос, в-третьих — стремление трансформировать режим Башара Асада, от которого (стремления. — RT) Анкара так и не отказалась. Кроме того, Эрдоган нуждается в победах на внешних рубежах в преддверии турецкого референдума по изменению Конституции (предполагающих расширение полномочий президента. — RT)», — отметил директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков. Приграничная аннексия Для решения собственных задач в САР Анкара создала буферную зону на приграничной сирийской территории. В 2015 году Эрдоган представил свой план Брюсселю, пояснив, что размещение сирийских беженцев в охраняемых турецкой армией районах Сирии поможет уменьшить поток мигрантов в Евросоюз. Весной 2015 года Анкара намеревалась создать над Сирией бесполётные зоны и даже успела договориться об этом с Катаром и Саудовской Аравией, но встретила сопротивление со стороны Вашингтона. Так как «Исламское государство» не располагает авиацией, нетрудно догадаться, что инициатива Турции была направлена скорее на увеличение собственного военно-политического присутствия в регионе, чем на борьбу с ИГ. Вопрос о бесполётных зонах был закрыт лишь после того, как РФ начала в Сирии воздушную операцию. В противном случае действия турецкой авиации грозили бы началом военного противостояния Москвы и Анкары. Говоря о турецко-сирийских отношениях, нельзя не затронуть тему турецкой политики неоосманизма, в рамках которой Турция стремится нарастить своё присутствие на бывших территориях Османской империи: когда-то северные районы современной Сирии находились под турецким владычеством. «Идея создания буферной зоны связана с тем, что на севере Сирии проживает большое количество курдов и это представляет угрозу для Турции. Кроме того, в Турции сильны националистические круги, которые настроены достаточно решительно по отношению к северным территориям Сирии. Напомню, что первым турецким парламентом был принят документ, который носит название «Национальный обет». Этот документ подразумевает другие границы Турецкой Республики, и многие националисты этим пользуются», — пояснил в интервью RT Аватков. В полной мере реализовать идею буферной зоны в САР Турции удалось только после политического примирения с Россией в июле 2016 года. Уже в августе Анкара объявила о вводе своих вооружённых сил в САР, предупредив об этом Дамаск при посредничестве Москвы. В свою очередь, Москва не возражает против этой операции — но лишь до тех пор, пока её целью остаётся ИГ. Так, заявление Реджепа Эрдогана о планах по свержению Башара Асада, сделанное в ноябре прошлого года, вызвало недовольство российского МИД, и впоследствии Анкара воздерживалась от прямых выпадов в сторону Дамаска. Факторы сближения Следует отметить, что у Башара Асада и Анкары есть не только противоречия, но и общие противники. «Исламское государство» организовало ряд терактов на территории Турции. В частности, эта группировка взяла на себя ответственность за теракт в стамбульском ночном клубе в новогоднюю ночь, когда от рук боевика погибло 39 человек. Ещё одна общая для Сирии и Турции угроза — курдский сепаратизм, набирающий силу в условиях военно-политического хаоса в САР. Требованием курдов является создание единого национального государства Великий Курдистан, включающего отдельные районы Турции, Сирии, Ирака и Ирана. Анкара считает курдов одной из основных угроз национальной безопасности и не может допустить, чтобы они получили прочный плацдарм в Сирии. В частности, Эрдоган рассчитывает не допустить отряды курдского Демократического союза к участию в штурме Ракки. Это даже стало предметом спора между Анкарой и Вашингтоном — турецкая сторона категорично отвергла предложение американцев объединить усилия с курдскими отрядами для освобождения города. Что вполне объяснимо: ведь ранее курдские лидеры заявляли о намерении включить Ракку в состав курдской автономии после того, как из города будут выбиты террористы ИГ. Дамаск также не заинтересован в активности курдских сепаратистов. В августе 2016 года, накануне ввода турецких войск в САР, сирийские ВВС нанесли удар по позициям курдского ополчения на северо-востоке страны. В отличие от Вашингтона, который активно сотрудничает с курдскими формированиями на Ближнем Востоке (это не раз становилось причиной турецко-американских разногласий), Москва дистанцируется от курдского вопроса. Это придаёт российской стороне большую манёвренность при выстраивании диалога с ближневосточными партнёрами. Поскольку дестабилизация обстановки в Сирии угрожает безопасности не только Ирака и Ирана, но и Турции, при посредничестве России Турция и Иран начали осторожно сближать свои позиции. Страны вступили в «тройственный союз» Анкара — Москва — Тегеран, целью которого является урегулирование ситуации в САР. Между Россией, Турцией и Ираном только-только наладился переговорный процесс по Сирии. Он очень важен, и срывать его не хочет никто. Поэтому Анкара не требует немедленного смещения Башара Асада, сконцентрировавшись на других вопросах, а Дамаск, Тегеран и Москва не возражают против турецкой военной активности в САР. Зыбкое перемирие «Во многом мир в регионе зависит от диалога, который будет вестись между Анкарой, Москвой и Тегераном, — считает Владимир Аватков. — Поэтому, с одной стороны, Турция хочет провести ревизию сфер влияния, но с другой — вынуждена себя ограничивать и придерживаться более взвешенной позиции». Однако это тактическое примирение очень хрупко: мотивация его участников может в любой момент измениться — речь идёт прежде всего о Турции. «Режим Эрдогана подвержен большим колебаниям, его позиция может поменяться в любой момент, — добавил Аватков. — Сейчас лишь снизился накал антиасадовской риторики, но сама позиция турецких властей не изменилась. Создание буферной зоны в долгосрочном плане может быть направлено против тех, кто помогает сейчас Турции стать центром региона». * «Исламское государство» (ИГ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России.