Атаки ИГИЛ не объединят Россию, США и Европу - «Мир»

Терроризм — это зло, с которым нужно бороться сообща. Такое мнение высказали Дональд Трамп и Владимир Путин во время телефонного разговора в связи с терактом в Петербурге. Информация о беседе размещена на сайте Кремля.

Кроме того, Трамп выразил соболезнования близким погибших, и просил передать слова поддержки российскому народу. В ответ Путин поблагодарил американского президента за проявленную солидарность, сообщил пресс-секретарь президента Дмитий Песков.

Разговор двух лидеров напомнил ситуацию после 11 сентября 2001 года, когда президент России оказался первым в череде сочувствующих США политиков. В тот день были приведены в боеготовность американские военные системы предупреждения о ядерном нападении, однако Путин отнесся к этому с пониманием и отказался от симметричных действий со стороны Москвы.

Предварительная информация о расследовании теракта указывает на исламский след. С высокой долей вероятности, исполнителем был уроженец из Киргизии, получивший впоследствии российское гражданство. Это уже подтвердил официальный представитель Госкомитета национальной безопасности РК Рахат Сулайманов.

О связи исполнителей теракта с ИГИЛ* свидетельствует также информация «Коммерсанта»: спецслужбы вели оперативную разработку вероятных террористов, однако смогли предотвратить лишь второй взрыв — на станции метро «Площадь Восстания». Они заблокировали телефоны «подопечных», с помощью которых те активировали самодельные бомбы.

Напомним, борьба с исламским радикализмом была одним из краеугольных камней предвыборной кампании Трампа. Память об 11 сентября, теракт на бостонском марафоне и стрельба в Орландо сделали эту тему «горячей» в Америке. В России имеется своя история аналогичных трагедий. Политический успех Путина во многом объясняется тем, что обещание «мочить в сортире» было выполнено.

В еще большей степени тема исламского терроризма касается Европы. Недавней атаке на Вестминстерском мосту в Лондоне, предшествовала череда расправ в Париже и Ницце. Не избежала атак террористов и Германия. Таким образом, общая угроза может стать объединяющим мир политическим фактором. Или не стать, если амбиции политиков окажутся выше вызовов времени.

Пока Старый Свет ведет себя странно. Например, городские власти Берлина отказались продолжить традицию солидарности с жертвами терактов, когда Бранденбургские ворота окрашивались на некоторое время в цвета национального флага страны-жертвы. Солидарность, ранее распространенная на Францию, Великобританию, США, Израиль и Турцию, оказалась не для России.

Политолог-американист, профессор Академии военных наук Сергей Судаков на данный момент не видит у Трампа возможностей сблизиться с Россией даже на почве противодействия терроризму.

— Трамп, позвонив Путину, совершил классический ритуал. Он произнес те слова, которые в этой ситуации надо произнести. Однако сказать, что эти слова означают реальное сближение позиций США и России пока нельзя. Трамп настолько связан с нерешенными проблемами внутри своей страны и имеет так много проблем со своей собственной оппозицией, с истеблишментом, что именно их решение является для него главной задачей. Ему надо составить свою команду, попытаться наладить отношения со своими союзниками, с теми, с кем у него обостренные отношения.

Россия для него сейчас достаточно опасна. Учитывая градус русофобии, которые раскрутили демократы в Америке, ему сложно делать какие-то предложения для России. А предложения, которые ему может сделать Россия и лично Владимир Путин, будут расценены как его личная слабость. Это еще больше уронит его рейтинг. Поэтому Трамп должен пока ограничиться соболезнованиями. Что он и сделал.

«СП»: — Возможны ли совместные антитеррористические действия в будущем?

— Конечно, общая беда всегда, так или иначе, сближает. Задачу борьбы с терроризмом решают сейчас многие политические лидеры, поскольку терроризм потерял границы. Он может неожиданно прийти в любую, даже в самую спокойную, страну. Уже ясно, что США не могут действовать самостоятельно против ИГИЛ на Ближнем Востоке. Россию обойти невозможно. Поэтому трагедия, которая произошла в Петербурге, позволит во время личной встречи Трампа и Путина на саммите G-20, перебросить небольшой мостик между странами. Но это будет очень долгий процесс. До июля еще есть время накопить опыт для взаимного общения.

Еще одна причина нынешней осторожности Трампа — он очень боится что-либо пообещать, но не сдержать слово. Путин известен как человек, который если что-то пообещает, то всегда выполняет. Если же Трамп пообещает, но не выполнит, то, конечно же, уважение к нему будет потеряно. Так что пока слишком надеяться не нужно.

Писатель, публицист Игорь Молотов к возможному сотрудничеству России и США также относится скептически.

— Президенты отметили, что терроризм — это зло, с которым нужно бороться сообща. Этому сложно возразить, но нужно. Как правило, всерьез этим никто не занимается, поскольку у каждого государства собственные интересы, собственные союзники и враги, и даже собственные террористы. Госдепартамент США составляет списки организаций-террористов очень избирательно. Например, до 2011 года террористическая организация «Имарат Кавказ» **, которая взяла на себя ответственность за множество терактов на территории Российской Федерации, считалась освободительной, а боевики назывались повстанцами.

Палестинские группировки, наоборот, в полном составе внесены в списки террористов (Бригады мучеников аль-Аксы, ХАМАС, Палестинский фронт освобождения, Народный фронт освобождения Палестины и др.). Особняком стоят иранские формирования, которые сейчас сражаются на стороне правительства Башара Асада против Халифата и других военизированных группировок: Организация моджахедов иранского народа и проиранская «Хезболла».

Большую же часть списка занимают европейские организации, такие, как Ирландская республиканская армия, ЭТА и германский РАФ, и организации стран Южной Америки — Объединенные силы самообороны Колумбии, Революционные вооруженные силы Колумбии и другие. Удивляет в этом списке, «который признает полмира» то, что большинство включенных организаций относится к сугубо политическому направлению, а радикальным исламистским организациям уделено гораздо меньшее внимание. Нехотя и редко, туда попадают организации признанные террористическими в ООН.

Поэтому заявления в духе: объединяться за все хорошее, против всего плохого, я бы не принимал за чистую монеты — это дипломатический ход, жест доброй воли. В этой связи я бы обратил внимание на осуждения теракта в Петербурге движением «Хезболла» — это, пожалуй, важный сигнал от тех, кто не понаслышке знает, что такое война в собственном городе. Их поддержка настоящая, а не либерально-западный медиа-шум.

Руководитель отдела европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов не верит в принципиальное изменение политической линии Европы, которая видит угрозу не только в исламском радикализме, но и в самой России.

— Конечно, теракт подтвердил, что никто не застрахован, что международный терроризм потому таким и считается, что у него нет родины и четко определенного адресного врага. Российская внешняя политика не зря говорила, что борьба с ИГИЛ в Сирии может нанести удар по России. Много воюющих с Кавказа, из Средней Азии. Они могут возвращаться домой, в том числе и с определенными задачами. Было понятно, что Москва, Петербург и другие крупные города под ударом. Все это было известно давно. Но это никак не меняло ситуацию на уровне большой политики.

Думаю, что и сейчас случившееся в Петербурге существенно не повлияет в политический расклад в Европе. Теракт просто подтверждает вышесказанные тезисы, но никаким триггером для усиления взаимодействия не станет. Адресная работа по линии спецслужб велась и так, несмотря на подмороженные политические контакты. И российские спецслужбы помогали европейским, и наоборот, видимо, тоже. Франция сейчас заявила, что готова реагировать на любые запросы со стороны России. Но какие это запросы, если у нас с Европой не решены принципиальные политические проблемы?

«СП»: - Какие именно?

— Россия остается главной угрозой для европейской безопасности в соответствии с концептуальными установками западной политики. Такой ее обозначили после 2014 года. Все планирование, и политическое и даже военно-политическое, осуществляется в рамках именно этой установки. Если Россия — главная угроза, то как с ней сотрудничать? Даже на уровне обмена информации. Не будем забывать, что Европа поддерживает Украину на Донбассе, а Россия противоположную сторону. Поменять тактику, не меняя стратегию, практически невозможно.

Поэтому в России будут еще более серьезно работать над противодействием возможным террористическим угрозам в отношении нашей страны, но серьезного международного взаимодействия по этой теме не будет. Все останется в области ситуативной реакции.

Эксперт по ИГИЛ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Наталья Рогожина считает, что только военной победы над террористами на Ближнем Востоке недостаточно.

— Если появится сила с участием России, Сирии и американской коалиции, объединяющей достаточно много стран, то, конечно, можно будет выгнать ИГИЛ с территории. Но этого для решения проблемы терроризма будет недостаточно. Сила ИГИЛ заключается в том, что это не столько организация, сколько государство. Оно опирается на значительную финансовую поддержку со стороны населения — там собираются налоги. И в целом эта структура неплохо справляется с управлением подконтрольной территорией. Поэтому если ИГИЛ будет разбито, часть мощи оно потеряет, но это не значит, что с терактами будет покончено.

Сторонники ИГИЛ будут рассеиваться по всему миру. Это уже происходит. Для того чтобы совершить теракт как в Петербурге или, например, до этого в Ницце, достаточно небольших групп или даже одиночек. Они заражены идеологией ИГИЛ и ради нее готовы на смерть. Для оплаты расходов, связанных с организацией терактов, порой достаточно их личных средств. Или им помогают. Поэтому наряду с организацией контртеррористических действий, с объединением усилий разных стран, все равно надо работать с местным населением на национальном уровне. Без этого ИГИЛ не победить.

«СП»: — Что именно следует делать?

— Население должно сообщать информацию. Террористы не берутся из ниоткуда. В том же Петербурге террорист где-то жил, он находился рядом с другими людьми. Поскольку теракт возможен в любой момент, нужна бдительность. Но еще более важным является работа с мусульманской общиной. В первую очередь с духовенством, с имамами. Опыт показывает, что общины, придерживающиеся традиционных взглядов, не разделяющие идеологию ИГИЛ, являются основной опорой государства в проведении политики дерадикализации. Нужно противопоставить идеологии ИГИЛ верную исламскую доктрину. Доказать, что взгляды игиловцев не соответствуют догматике ислама.

Еще одно направление — работа с интернетом, так как основная вербовка происходит именно там. Нужно разъяснять вредность идеологии ИГИЛ, доказывать, что ее сторонники не являются правоверными. Таким образом, только контртеррористические действия успеха в борьбе с терроризмом не принесут.

*ИГИЛ — «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.

**"Имарат Кавказ" - Решением Верховного суда РФ от 08.02.2010 года признана террористической организацией, деятельность на территории России запрещена.