«Северный поток-2» внес в Евросоюз полный раздрай - «Экономика»

Попытки Польши заблокировать строительство «Северного потока-2» на саммите ЕС потерпели фиаско, а страны Евросоюза раскололись на два лагеря из-за российского газопровода. 19 октября глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер признал, что в Союзе нет единства по этому вопросу.

«Согласия между странами ЕС относительно мандата на ведение переговоров Европейской комиссии с Россией нет. Я ознакомил лидеров 28 государств-членов с позицией Еврокомиссии. Ее поддержали многие страны. Но многие государства также считают, что нет необходимости предоставлять ЕК этот мандат. Во всяком случае, мы решили, что Европейский совет должен дальше над этим вопросом работать», — заявил он.

«СП» уже писала о том, что Польша и ряд других стран в ЕС хотят, чтобы Еврокомиссия получила специальный мандат на переговоры с «Газпромом» относительно газопровода. Хотя еврокомиссар по конкуренции Маргарет Вестагер на пресс-конференции в Вильнюсе объявила о том, что у Европейского союза нет правовых оснований для остановки или блокирования реализации проекта «Северный поток-2», что подтвердил и юридический комитет Совета ЕС. Кроме того, некоторые чиновники надеются подвести этот проект под пресловутый Третий энергопакет ЕС, что затруднило бы использование трубы для «Газпрома».

Саммит ЕС 19−20 октября должен был стать «звездным часом» для Польши. Премьер-министр страны Беата Шидло провела информационную подготовку, в очередной раз заявив, что реализация проекта Nord Stream 2 угрожает безопасности всего Евросоюза.

«Продолжение этой инвестиции угрожает не только энергетической независимости всей Центральной и Восточной Европы, но и подрывает энергетическую безопасность всего региона. Во время сегодняшней рабочей сессии я решила поднять эту тему для обсуждения. С удовлетворением хочу сказать, что этот мой голос в дискуссии был поддержан другими главами правительств, а также значение этой темы поддержал господин председатель Дональд Туск», — заявила она.

Однако позднее премьер-министр Хорватии Андрей Пленкович на встрече с журналистами сообщил, что вопрос «Северного потока-2» в повестке дня не значится.

Впрочем, как сообщил Reuters со ссылкой на инсайдеров, о «Северном потоке-2» на саммите все же говорили, но в рамках более широкой дискуссии о безопасности Европы. Среди стран, которые высказались против проекта, издание называет Польшу, Литву, Данию и Латвию. В то же время, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что хотя она и понимает озабоченность коллег, необходимости в отдельном мандате ЕК нет, и попросила их не лезть в юридические дебри.

Канцлер Австрии Кристиан Керн также отметил, что противники газопровода не должны руководствоваться только своей критической позицией по отношению к Кремлю. Такая позиция Германии и Австрии понятна — именно эти страны станут одними из основных бенефициаров проекта. Не протестуют против «Северного потока-2» также Франция и даже обычно критически настроенные в отношении России Нидерланды и Великобритания. Во многом потому, что французская компания Engie и англо-голландская Shell являются инвесторами проекта.

Впрочем, расслабляться еще рано, так как по сведениям источников, 8 ноября Еврокомиссия будет рассматривать проект изменений в законодательство, который может подвести «Северный поток-2» под Третий энергопакет.

Впрочем, как ни парадоксально, замгендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов считает, что все эти дебаты и прения России только на руку.

— Для того чтобы понять, что такое «Северный поток-2» и почему он вызывает такой разлад среди этой «дружной и любящей семьи народов» в Евросоюзе, нужно посмотреть на 10 лет назад. Тогда порядка 80% всего газа, который поставлялся из России в Европу, шел через территорию Украины. И уже тогда было понятно, что ее газотранспортная система не дофинансирована. Вкладываемых средств было достаточно только для того, чтобы она не разлетелась на куски.

Россия и ЕС предлагали разные варианты для модернизации ГТС — двустороннее сотрудничество Москвы и Киева, создание трехстороннего консорциума с участием ЕС и так далее. Но Украина не хотела делиться деньгами за транзит и кричала, что это ее национальное благосостояние. И на тот момент она могла это делать, потому что альтернативных путей доставки газа не было.

Правда, был запущен газопровод Ямал-Европа, который сократил прокачку через Украину на 32 млрд. кубов, но это не такой большой объем, да и потребности ЕС росли и компенсировали потери. Но в 2011 году произошла неприятная для Киева вещь — была запущена первая ветка «Северного потока». Тогда на Украине, наконец, подсчитали, что для модернизации ГТС нужно как минимум 7 миллиардов долларов. В то время как весь «Северный поток» обошелся в 7,1 млрд долл. Кроме того, новый маршрут был короче, современней, энергоэффективней и по всем пунктам выгодней.

Понятно, что никто такие деньги в украинскую ГТС не вкладывал, напротив, ряд проектов по модернизации сократили, мотивируя это как раз строительством «Северного потока-2», и ее состояние за прошедшие годы продолжало ухудшаться. Поэтому сегодня «Северный поток-2» — это вопрос даже не экономики, а безопасности. Если вы постоянно не довкладываетесь в ГТС, проблемы будут расти с каждым годом, и вам нужны будут уже не 7, а 15 миллиардов на ее модернизацию. С таким подходом эта труба рано или поздно «превратится в тыкву», то есть на ней банально могут начаться аварии.

«СП»: — И в Европе все это понимают?

— Разумеется, понимают. Это понимают в Германии, в Австрии. Именно из-за противоречий между крупнейшими потребителями, которые хотят получать газ в достаточных количествах, надежно и дешево, и интересами стран с непонятными амбициями вроде Польши и Литвы, и возникает нынешняя ситуация. Германия очень осторожно говорит о том, что «Северный поток-2» — это разумное решение, но Польша топает ногой и заявляет, что не желает этого.

Проблема Польши еще и в том, что до того, как началась работа по «Северному потоку-2», ей предлагали расширить газопровод Ямал-Европа. Труба должна была проходить по территории Польши и доставлять газ в Германию. Но Польша отказалась по каким-то своим соображениям, и теперь их позиция по Nord Stream 2 — это еще и обида от упущенной выгоды.

У них есть определенная мания величия. Если почитать польскую прессу, заметно, что Польша мнит себя великой державой, равной Германии и Франции. Понимая шаткость своих позиций, она все же пытается влиять на большую политику, чтобы быть как «большие дяди». Отсюда, кстати, и их любовь к США, потому что если они дружат с Вашингтоном напрямую, то вроде как воспринимаются, как равные партнеры. Они топают ногами, а потом обижаются, что их собственные абсурдные планы со сланцевым газом из США, превращаются в пшик. Страна пытается играть большую роль, чем она того заслуживает, на что накладываются накопленные обиды.

«СП»: — А другие страны-противники проекта чем руководствуются?

— Литва всегда где-то рядом с Польшей. Что касается Дании, это забавная ситуация. Если посмотреть на историю первого «Северного потока», то и там Копенгаген возражал против строительства, мотивируя это экологической опасностью проекта. Ирония в том, что во время работ по прокладке трубы первым делом исследовали морское дно, и обнаружили корабли времен Первом мировой, в том числе судно с боевыми отравляющими веществами. Это к вопросу о хрупком экобалансе, который может нарушить строительство трубы.

Но сейчас Дания по старой традиции начала говорить об экологической опасности. Мне кажется, что таким образом власти страны на общеевропейской платформе пытаются получить какие-то преференции. Это позиция не столько против России, сколько желание получить бонусы от сложившейся ситуации. Они надеются, что за согласие на строительство им предложат что-то хорошее.

«СП»: — В таком случае, смогу ли страны-сторонники проекта отстоять свои позиции?

— Дело в том, что у стран, которые выступают против «Северного потока-2» мотивация разная, а вот у тех, кто за — одна. Они хотят иметь надежный и дешевый маршрут доставки энергоносителей. Взять хотя бы Германию. Несмотря на сложившийся имидж очень экологичной страны, за 2016 год 43% всей генерации электричества приходилось на угольные электростанции. Причем половина энергии выработана из бурого угля, а это один из самых грязных видов топлива.

Евросоюз, тем временем, вроде бы собрался закрывать угольные электростанции и этот процесс уже стартовал. Чем же заменить такой объем электроэнергии? Возобновляемая энергетика для этого принципиально не подходит, хотя и она будет развиваться. Значит, они неминуемо будут делать ставку на газ. Поэтому у Германии особый интерес в прокладке нового маршрута, который идет непосредственно на ее территорию, и она положительно относится к этому проекту.

Хотя, безусловно, их общеевропейская риторика гораздо более сдержана. Они периодически заявляют, что будут все проверять, выдавать какие-то мандаты и так далее. Кстати, это для нас даже неплохо.

«СП»: — Почему?

— Потому что пока ведутся все эти дискуссии, время идет, а вместе с ним и реализация проекта. «Северный поток-2» должен быть запущен уже через два года. Весь этот процесс нужно просто заболтать. Дать отдельным странам возможность побиться в истерике и даже пойти в суды. Та же Польша в начале года пыталась оспорить расширение использования газопровода OPAL, но летом суд постановил, что они ошибались, и все было сделано на законных основаниях. То же будет и с остальными подобными попытками.

Доцент кафедры европейской интеграции МГИМО, кандидат политических наук Александр Тэвдой-Бурмули считает, что при определенных обстоятельствах политика все же может оказаться для ЕС важнее экономики.

— Нужно понимать, что какое бы решение ни было принято Евросоюзом сейчас, оно не имеет необратимого характера. Сегодня ЕС может решить, что интересы бизнеса превалируют, а завтра — передумать. Этот вопрос периодически всплывает, и он слишком увязан с политическим контекстом. Поэтому в любой ситуации, когда они сочтут, что Россия слишком далеко отошла от ценностного режима, который заложен в ЕС, позитивные шаги в сторону РФ могут быть отыграны назад.

Я бы не слишком полагался на то, что какое-либо решение Еврокомиссии в отношении «Северного потока-2» будет постоянным. И если сегодня доминирует одна точка зрения, через год она может кардинально поменяться. Они будут внимательно смотреть на то, что делает Россия, и если им это не понравится, экономические интересы окажутся на втором месте.