Дружба Москвы и Анкары поскользнулась на помидорах - «Политика»

Российско-турецкая дружба неожиданно дала новую трещину. С 15 марта Турция остановила выдачу лицензий на беспошлинный ввоз российской пшеницы, кукурузы, подсолнечного шрота и масла. В результате отгрузка из России этой продукции остановлена. Об этом в четверг, 16 марта, заявил гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько. «Анкара приостановила выдачу лицензий для ряда стран, но в первую очередь это касается ключевого поставщика — России», — подчеркнул глава ИКАР. По данным российских экспортеров, на ввоз в Турцию продуктов из «черного списка» может начать действовать пошлина 130%, что означает фактическую блокировку поставок. Поясним: Турция — один из крупнейших покупателей российского продовольствия. По данным Федерального центра оценки безопасности и качества зерна, с начала сезона по 6 марта туда поставлено 2 млн. тонн пшеницы — это 46,4% российского экспорта (и, кстати, 60% турецкого импорта) пшеницы. Плюс поставлено 410 тыс. тонн кукурузы — 9,3% экспорта. Лидирует Турция и в закупках российского подсолнечного шрота (314 тыс. тонн с начала сезона) и подсолнечного масла (287 тыс. тонн). По объемам поставок этой продукции в страну у России второе место после Украины. Зачем же Анкара фактически объявляет Москве торговую войну? По мнению экспертов, действия турецких властей связаны с запретом на импорт в Россию томатов — крупнейшей статьи турецкого продуктового экспорта. Этот запрет действует с 1 января 2016 года. На прошлой неделе в день визита в Москву президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана российское правительство сняло запрет на поставки турецкой соли, лука, цветной капусты, брокколи и гвоздики. Вопрос о томатах и огурцах президенты обсуждали, но решить не смогли, поскольку в Минсельхозе РФ считают: рынок нужно сохранить за отечественными производителями. По сути, российско-турецкие отношения поскользнулись на помидорах: несмотря на оптимистичный тон президента РФ Владимира Путина и Эрдогана на итоговой пресс-конференции, полного примирения между двумя странами не произошло. Еще одним жестом недовольства Анкары стала приостановка на днях паромного сообщения с Крымом, восстановленного в октябре 2016 года. Премьер Украины Владимир Гройсман назвал этот шаг «четким сигналом» и сообщил, что турецкий премьер Бинали Йылдырым в ходе недавних переговоров однозначно поддержал позицию Киева в противостоянии с Москвой, и осудил «аннексию Крыма». Как теперь буду развиваться отношения Москвы и Анкары, расценит ли Кремль действия Эрдогана как новый удар в спину? — Дипломатия не является коньком Анкары, и зачастую Турция делает шаг вперед, а потом три шага назад, — отмечает директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов. — Но что важно — нынешние события показывают, что Турция начинает отходить от прежних принципов взаимодействия с Россией. До инцидента с российским Су-24М в ноябре 2015 года Анкара культивировала принцип «политика отдельно, экономика — отдельно». В рамках такого подхода и турецкая, и российская стороны закрывали глаза на некоторые политические проблемы, которые вызывали озабоченность Москвы и Анкары. Благодаря этому нам удавалось успешно развивать бизнес с турками. Но сейчас Анкара решила поменять условия игры. И связано это, бессп-о, с активизацией США на Ближнем Востоке. Благодаря этому перед Эрдоганом открылись новые политические горизонты, и он решил ими воспользоваться. В новой ситуации турецкий лидер пытается выбить для себя максимум политических дивидендов. При этом он действует, заметим, не просто непоследовательно, но откровенно по-хамски. Он, например, без колебаний ставит под удар отношения с Евросоюзом, несмотря на то, что товарооборот между Турцией и ЕС составляет весьма внушительные 140 млрд евро в год. Так, Эрдоган обвинил Евросоюз в том, что он пытается начать «крестовый поход» против ислама. Причиной для таких высказываний стало решение Европейского суда юстиции, который подтвердил право работодателей вводить правила, запрещающие служащим носить на работе мусульманские женские головные платки и другие «видимые символы религиозной принадлежности». Кроме того, турецкий лидер заявил, что договор с ЕС о реадмиссии (возвращении в Турцию беженцев, которые прибывают в Грецию и Болгарию), может быть разорван. Эрдоган связал этот шаг с запретом на въезд на территорию Нидерландов нескольким турецким официальным лицам. Теперь он подобным образом начал действовать в отношении России. «СП»: — По каким сценариям может развиваться новое турецко-российское противостояние? — Первый вариант — вопрос не выйдет за рамки технических разногласий, и будет решен в ходе «утряски» номенклатуры товарооборота. Если так произойдет, это будет сигналом, что Турция — в очередной раз — меняет вектор внешней политики, идет на сближение с Москвой. Возможен и другой вариант — временного ужесточения риторики Анкары. Дело в том, что у Эрдогана складывается сложная внутренняя ситуация. На 16 апреля в Турции запланирован референдум, на который вынесен вопрос об одобрении 18 поправок к Конституции Турции. Они предусматривают переход от парламентской формы правления к президентской республике, отмену должности премьер-министра, увеличение числа депутатов парламента и реформирование Верховного совета судей и прокуроров. «СП»: — И чем озабочен Эрдоган? — Эрдогану необходимо, чтобы в поддержку реформ высказалось абсолютное большинство проголосовавших. Между тем, как показывают опросы общественного мнения, большинства сейчас явно не набирается. Вполне возможно, что Эрдоган, разыгрывая антизападную, а теперь и антироссийскую карты, пытается угодить различным группам внутри Турции: взбудоражить патриотизм, перетянуть на свою сторону часть оппозиции, и таким образом взять большинство на референдуме. О третьем сценарии — системном ухудшении российско-турецких отношения — говорить, я считаю, преждевременно.