Запад не простит России ее роль вечного миротворца - «Политика»

Запад, судя по всему, всерьез решил сосредоточиться на принципе «плохой/хороший полицейский» в выстраивании отношений с Россией. Это когда диалог ведется сначала с позиции силы, а в конце тебе, сломленному физически и морально, предлагают сладкий леденец и зеленку замазать раны.

Именно эту стратегию, во всяком случае, продемонстрировали накануне сразу два топовых представителя европейской властной элиты.

Сначала премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, приняв на банкете у мэра лондонского Сита «красненького», обвинила Россию — ни больше, ни меньше — в подрыве мирового порядка. Заявив при этом, что Лондону нужны продуктивные отношения с Москвой, а не новая холодная война и вечная конфронтация.

Затем в Фонде имени Ханса Зайделя в Мюнхене в том же духе высказался Бруно Каль, глава Федеральной разведывательной службы Германии (BND), которого со ссылкой на немецкое издание Süddeutsche Zeitung цитирует RT.

По мнению шефа немецкой разведки, нет оснований считать, что отношения Запада с Россией улучшатся при президенте Владимире Путине.

Прямого ответа на закономерный вопрос — почему? — Каль не дает. Но если проследить за ходом его мысли, можно предположить на основании чего, им делается такой вывод.

Оказывается, во время недавних российско-белорусских учений «Запад-2017» сотрудники его ведомства узнали, что России удалось провести «поразительную» модернизацию вооружённых сил. И теперь, согласно утверждению главы разведки ФРГ, она - Россия — пытается вернуть себе ведущую роль на европейском континенте.

Далее следует цепочка наскучивших уже беспочвенных обвинений в том, что Москва якобы пытается «ослабить Европейский союз, выдавить Соединённые Штаты и, прежде всего, вбить клин между ними».

В общем, «Россия для нас — не партнер по обеспечению европейской безопасности, а скорее потенциальная угроза» и «неудобный сосед», резюмирует Каль.

Но самое неожиданное: он призвал западные страны быть готовыми ответить на «потенциальную угрозу» со стороны РФ, указав, на необходимость сохранять с нами «тесные связи».

Как же они там живут в своем постоянном страхе от угрозы, которую сами же придумали? Это уже мазохизм какой-то… И с чего вдруг мы стали неудобными? Не получается нами управлять, как в «девяностые», и заставлять делать то, что нравится им?

Эти и другие вопросы «СП» адресовала президенту Московского центра изучения публичного права, известному политологу Аждару Куртову:

— Ничего странного в заявлении представителя германской разведки нет. Во-первых, сейчас идут сложные переговоры о создании устойчивого правительства на коалиционной основе в Германии. И поэтому заявления подобного рода могут быть связаны с попытками консервативных кругов Германии, так сказать, спаять коалицию на выгодных им началах.

Что же касается сути заявления, то я вообще не вижу ничего странного в намерении России играть ведущую роль в Европе. А что в этом преступного?

Что преступного в том, что Россия модернизирует свои вооруженные силы? Вся наша история показывает, что мы всегда оборонялись — как с Запада, так и с Востока. При огромной протяженности российских границ и не такой уж большой численности населения всегда важно иметь именно современные вооружённые силы. Современную боевую авиацию, ракетное оружие. Чтобы в случае форс-мажорных обстоятельств, в случае нападения на нашу страну мы действительно могли дать отпор агрессии.

А в том, что мы пытаемся играть ведущую роль на Европейском континенте, нет ничего необычного. Сама историческая судьба у России такая, что она играла несколько столетий эту самую роль. Одну из ключевых — точно. Она не может просто так уйти с исторической арены в какое-то небытие.

Я думаю, ни то, ни другое нельзя нам ставить в упрек.

Соединенные Штаты сейчас опубликовали свой бюджет, где резко растут расходы на вооружение, в том числе на ту часть, которая будет предназначена для размещения в Европе. Это с точки зрения германской разведки нормально, или нет?

«СП»: — Получается, что нормально. Потому что когда мы пытаемся защитить свои границы — это для них «агрессия». Когда нас окружают военными базами НАТО, это, оказывается, они нас «сдерживают»…

— Да, подобный цинизм, он свойственен западной мысли.

Мне кажется, что причина кроется в том, что, конечно, комфортно себя чувствовать, когда ты являешься недосягаемым в любом виде соревнования от своих конкурентов.

В девяностых годах, когда Россия была существенно ослаблена, наверное, и в Германии надеялись, что они за счет этого сумеют подняться и постоянно доминировать в Европейском союзе. А сам ЕС станет новым центром силы. В перспективе, исходя, допустим, из численности населения, более мощным даже, чем Соединенные Штаты.

Но этого не произошло.

Сейчас ЕС переживает определенные сложности, которые они, в свою очередь, пытаются свалить почему-то на Россию. Но разве Россия инициировала серию референдумов по разделению прежде единых государств? В Каталонии? В Шотландии? В северных областях Италии, в Венето? Что Россия поспособствовала Brexit?

Да, российско-британские отношения одни из самых сложных между Россией и странами ЕС. И мы никак не могли это сделать, даже если бы и хотели.

То есть, какие-то внутренние проблемы, которые существуют в рамках Евросоюза, они пытаются объяснить каким-то внешним вмешательством. Не желая признавать свои собственные ошибки, не желая признавать, что их безмерно разросшаяся бюрократия в европейских структурах уже неэффективна. И вызывает раздражение у населения.

Нежелание прислушиваться к тому, что хотят отдельные страны и отдельные народы (что показала ситуация с мигрантами) — это все приводит к тому, что люди теряют веру в эффективность ЕС как регионального объединения. И здесь, конечно, бюрократия и политические элиты не хотят признавать своих ошибок и сваливают все с больной головы на здоровую.

А тезис о том, что при Путине невозможно улучшение отношений между Западом и РФ, он, я думаю, лежит в плоскости еще и предстоящих президентских выборов.

Тем самым они как бы дают сигнал оппозиционным силам с России более активно действовать на электоральном поле во время избирательной кампании. То есть, дают им один из козырей, которые эта креатура должна будет разыгрывать в президентской кампании. Условно говоря, «если мы придем к власти, нас поддержит заграница в виде Европы и США».

«СП»: — А мы достаточно защищаем национальные интересы в этом смысле именно внутри страны? Учитывая, что они нас все время обвиняют, что мы куда-то там вмешиваемся…

— Честно говоря, есть же разные точки зрения на сию проблему.

Нас очень часто в девяностых годах обвиняли и сейчас постоянно обвиняют в том, что в России якобы какой-то жесткий авторитарный режим построен, при котором президент обладает полномочиями царя. Но на самом деле, если обратиться к фактам, то политические партии у нас действуют самые разнообразные. И не вина России и российского руководства, что население не поддерживает тот спектр политических партий, политика которых привела к плачевному состоянию страны в результате известных реформ перехода к рыночной экономике в девяностых годах.

То есть эти партии давно обанкротились, обанкротились их идеи, и они не находят поддержки у людей.

Или возьмем, к примеру, сферу свободы средств массовой информации. У нас совершенно свободно действуют зарубежные СМИ. А если говорить о телевидении, то откровенные русофобы и недоброжелатели России, они каждый день часами торчат на федеральных российских каналах, вещая то, что хотят — никто им рот, собственно говоря, не затыкает.

И совершенно по-другому обстоят дела, если посмотреть на газетные полосы или на электронные СМИ в тех же странах Европейского союза. Нашего голоса там не видно и не слышно практически.

Поэтому, на самом деле, нынешний российский курс, он позволяет объективному наблюдателю, непредвзятому наблюдателю делать собственные выводы в отношении тех мифов о нашей действительности, которые часто бытуют на Западе.

А если вести себя иначе — закрутить гайки, глушить западные радиостанции, чинить препятствие каналам, высылать из страны западных корреспондентов, запрещать размещать корреспондентские пункты зарубежных изданий, то это, на самом деле, путь автаркии (система замкнутого воспроизводства сообщества — ред.). Он только будет использован как еще один аргумент против нас.

Другое дело, что проблема, мне кажется, не в этом.

«СП»: — В чем же?

— В том, что российская власть должна, прежде всего, сосредотачиваться в тяжёлых условиях на решении внутренних все-таки проблем. Мы слишком часто тешим себя иллюзиями каких-то геополитических глобальных союзов. В отличие, скажем, от Китая, который, прежде всего, ставку делает на улучшение внутреннего своего экономического положения. И никогда не лезет в те конфликты, происходящие за тысячи километров от его территории, где у него тоже есть интересы.

Считает, что выгодней понаблюдать со стороны. Не тратить ресурсы на это, не вступать в открытую конфронтацию с кем бы то ни было. И вот такой курс китайский, он очень часто приносит больше выгоды, чем курс, который проводит наше собственное руководство.

Мы сейчас пытаемся мирить противоборствующие стороны в Ливии… Зачем нам это надо? Разоренная страна. Да, не мы в этом виноваты. Но нам очень часто эти политические элиты, стоящие у власти, благодарны не будут. Ведь опыт Советского Союза должен чему-то нас научить.

Мы буквально содержали полмира, раздавая щедро финансовые и материальные ресурсы, помогая оружием странам так называемой социалистической ориентации, социалистического лагеря. Но произошло то, что произошло.

Никто сейчас не вспоминает о тех десятках миллиардах долларов, потраченных Советским Союзом (но, прежде всего, конечно Россией, это нужно понимать). И все это пошло прахом, потому что от нас «наши друзья» отвернулись. И сейчас мы в устах тех, кто был вскормлен на советские (российские) деньги, фактически представляемся как некая колониальная держава.

Мы рискуем опять повторить ту же самую ошибку.

«СП»: — Как же этого избежать?

— Может, вообще, отодвинуть эту геополитику на второй план. Меньше рассуждать о возможности каких-то глобальных союзов. А маленькими шагами двигаться вперед, добиваясь улучшения ситуации в свое собственной стране.

Потому что без крепкого тыла, без повышения уровня жизни населения мы рискуем оказаться в ситуации, когда наши благие намерения наступать и защищать свои интересы во внешнем мире могут оказаться неподкрепленными необходимыми ресурсами и мнением населения внутри страны. Это опасность, которая реально существует перед Россией.