Лидер русских анархистов Андрей Лычаков о книге «Мой друг Карлос Шакал» - «Политика»

Хотел просто поделиться ощущениями. Они достаточно сумбурны. Книга «Мой друг Карлос Шакал» Игоря Молотова послужила чем-то вроде информации к размышлению о моём собственном опыте и взглядах. Где взглядам и деятельности не удалось сочетаться. А вот у Карлоса удалось. Книгу прочёл с мрачным интересом. Это вне логики, целиком из области ощущений. В 1970-1980-х гг. «заграничные» террористы воспринимались в СССР как некие экзотические персонажи с непонятными целями и задачами. Эдакая примета капиталистического общества. Спокойно-застойное течение советской жизни ментально вышибало молодёжь из осознания реальной логики народно-освободительных движений и классовой борьбы. Предполагалось, что она целиком заключается в орг. мероприятиях: митингах, комсомольских собраниях, субботниках в пользу тех или иных угнетённых. Ну, ещё в укреплении обороноспособности и повышении производительности труда. Лихие парни с автоматами, захватывающие заложников и взрывающие империалистов, вызывали чуть не оторопь. Отношение к ним не было отрицательным или положительным, лишь впечатление они производили сильное. Яркие картинки «западного мира» - потребительское изобилие, свобода пересечения границ, шоу-бизнес, сексуальная раскрепощённость - периодически дополнялись в новостях и советских кинофильмах о «той жизни» кадрами, на которых террористы в масках, с оружием в руках, высовываются из приоткрытых дверей захваченных самолётов и выкрикивают какие-то требования. Идейная подоплёка экстремистских действий растворялась в общей картине «иномирья». Специфические сообщества с соответствующими методами решения бизнес-проблем, в коих некоторым из нас пришлось «жить и работать» после падения «Красной Атлантиды», многое дали для понимания книги Игоря Молотова «Мой друг Карлос Шакал». По крайней мере, методология интер-революционеров Карлоса на фоне личного опыта лихих времён уже не кажется экстраординарной, а наоборот, совершенно обыденной, что даёт возможность спокойно оценить мотивы революционных актов, не отвлекаясь на их технологическую составляющую. Кроме того, гуманистические соображения теперь не принижают оценки деятельности революционеров конца ХХ века: вольные и невольные их жертвы ни в какое сравнение не идут как по количеству, чрезмерному во взаимоуничтожении «воинов хаоса» (термин А. Проханова), так и качеству имеющихся в виду целей, во имя которых они были принесены. Поистине, «неистовый идиот Горбачёв» вверг страну в такую бездну, инициировал такие запредельные частные и групповые злодейства на всей территории бывшего СССР, во многих случаях оставшиеся безнаказанными, что все приписываемые Ильичу Рамиресу Санчесу преступления на этом фоне кажутся малозначимыми и не заслуживают даже того срока заключения, который он уже отбыл. Однако это не умаляет интереса к деятельности Карлоса, его политическим и философским взглядам, заслуживающим безусловного уважения и лично мне близким, с некоторыми оговорками «конфессионального характера». Выдержки из книги Ильича Рамиреса «Революционный ислам», приведённые И. Молотовым, характеризуют Карлоса как человека неординарного, сочетающего коммунистические идеалы с верой в Бога, марксистскую логику и духовность. Биографические данные героя, его привычки, светские манеры, романы и браки, путешествия и приключения, жизнелюбие и одновременно способность к самоотречению, боевые операции, победы и поражения как следствие предательства - всё это в хронологическом порядке изложено в книге» «Мой друг Карлос Шакал». И. Молотову пришлось переработать огромные массивы информации. Обилие имён собственных зашкаливает: ФИО, в большинстве случаев непривычные для русского слуха, позывные, клички, наименования организаций, спецслужб, их аббревиатуры, географические названия и т.д. В процессе чтения всё это выстраивается в чёткую и ясную схему взаимодействий и противостояний различных сил, государств и систем. Одновременно навевает мысль о «тесноте» внероссийского пространства, где массы людей толкаются локтями, соперничая и противостоя друг другу, в клетушках своих государств. Сложность конспиративной работы в таких условиях очевидна, потому успешная на протяжении многих лет революционная деятельность Карлоса подтверждает его недюжинные способности.