«Сливки общества»: От князя до грязи - «Политика»

В политической терминологии есть такое понятие «элита». Этим словом (от латинского «elige» — «избранные») в античные времена обозначали тех, кто выделялся своим умом и высокой нравственностью. Правда, постепенно на Западе этот термин эволюционировал. Сегодня интеллектуальные и моральные качества уже не считаются отличительной чертой правящих классов. Напротив, с подачи создателей «теории элит» Вильфредо Парето и Жоржа Сореля главной чертой «избранных» объявлена «способность умело обманывать большинство». Причем технология этого обмана очень напоминает пирамиду. Внизу пирамиды — народы отдельных государств. Их мечтами манипулируют национальные элиты. В свою очередь над этими элитами возвышается мировая плутократия (на сегодняшний день — англосаксонская). Располагаясь на вершине пирамиды, она ловко играет на тщеславии и самомнении национальных элит. Прежде всего, обращается к тем правящим группам, которые формируют свои капиталы либо откровенно преступным путем, либо за счет деятельности, наносящей невосполнимый ущерб обществу. Такие элиты крайне нуждаются в идейном обосновании и оправдании грабежа на фоне резкого обнищания большинства сограждан. И мировая плутократия использует это обстоятельство. Одним из инструментов, который она предлагает алчным элитам, является идеология собственного превосходства и особенного происхождения. Технология ее внедрения уже использовалась однажды на евразийском пространстве. В начале XVIII века, когда правящей в Российской империи верхушке была навязана теория ее иностранного («норманнского» или «скандинавского») происхождения. В тот момент с подачи Петра I Европа считалась символом «цивилизации». Соответственно, кровная связь с нею превращала российское дворянство в своеобразных культуртрегеров, несущих «цивилизацию» собственному народу — «дикому варварству». Сегодня такая технология уже устарела. Говорить о «норманнском» происхождении бывшей советской партноменклатуры (а именно из нее были сформированы элиты новых «независимых» государств) было бы абсурдно. Поэтому обществу стали навязать более лукавую идеологему. В соответствии с ней богатство — это не результат циничного грабежа, а неотъемлемый атрибут «самых способных и активных представителей общества». Бедность — напротив, «признак недостаточной жизненной активности и сообразительности». Западная плутократия ловко играла на комплексах и тщеславии местных элит. Бывшей партхозноменклатуре было лестно считать себя «сливками общества». Особенно на фоне того циничного грабежа и падения нравов, который она демонстрировала. Хитрость заключалась в том, внедряя подобные идеи, англосаксонская плутократия способствовала отчуждению верхушки от простого народа, следуя принципу «разделяй и властвуй». Проблема было только в одном. Если идея с внедрением «норманнской» теории отличалась хоть какой-то оригинальностью, то новые идеологемы являлись довольно примитивной калькой «американской мечты». Именно в США с момента основания страны богатство не только культивировалось, но еще и стало символом «избранности». Поскольку копия всегда хуже оригинала, идея о том, что бывшая партноменклатура является «сливками общества» так и не смогла прижиться на постсоветском пространстве. Сегодня мы являемся свидетелями очередной эволюции. Не сумев внушить общество тезис о своем «природном» превосходстве, правящие элиты национальных республик все активнее начинаю тяготеть к идеологемам и именам, связанным с фашизмом. С одной стороны, это продиктовано элементарным отсутствием собственных героев и свежих идей. Все исторические личности и выдающиеся открытия происходили либо в рамках Российской империи, либо связаны с советской эпохой. С другой стороны, фашистские приемы прямого подавления общества кажутся единственным способом сохранить контроль. Особенно в условиях, когда внедрение культа успешности и превосходства оказалось недостаточно эффективным. Чтобы убедиться в том, что фашистские идеологемы и имена становятся все более и более распространенными, достаточно окинуть взглядом политический ландшафт евразийского пространства. Неонацистские движения приобрели серьезное влияние в странах Балтии и на Украине. В Армении расширяет влияние радикально-националистическая идеология создателя «Армянского легиона» Вермахта. В соседнем Азербайджане — создателя «Азербайджанского легиона» Вермахта. В Центральной Азии в пантеоне «национальных героев» оказались один из авторов «восточной политики» Третьего рейха Мустафа Чокай, гауптштурмфюрер СС Баймирза Хаит, один из руководителей «Туркестанского легиона» Вермахта и близкий друг Степана Бандеры Рузи Назар и др. Про Украину и говорить нечего. Причем, к формированию новых культов оказались причастны бывшие партсекретари и комсомольские работники бывших советских республик. Наблюдая за тем, как новые тенденции набирают силу, остается лишь ждать, когда история все рассудит, а инициаторы новых веяний окажутся в идеологическом вакууме. Постсоветское пространство: В Армении прокомментировали информацию о прибывших в страну сотрудниках ФБР