Запад играет с огнем, крепя в России великодержавный дух

Материал комментируют:

Запад играет с огнем, крепя в России великодержавный дух - «Общество»

Леонтий Бызов

64% сограждан полагают, что русский народ имеет особое значение в мировой истории. По данным «Левада-центра», это исторический максимум: в 1992 году об особой роли русских говорили лишь 13% опрошенных.

Социологи зафиксировали также пик великодержавных настроений. Сегодня число тех, кто считает Россию великой державой, достигло 72% россиян. Всего год назад их было 64%.

С мыслью о своем народе у опрошенных в первую очередь связывается история (46%), место, где человек родился (39%), и «земля, на которой мы живем» (38%). Что характерно, с государством народ ассоциируется лишь у 17% россиян, хотя год назад так отвечали 26%. Гордятся тем, что живут в России, 83% опрошенных, а самой страной гордятся 67%.

Аналитики считают, что такие результаты — «эхо посткрымской мобилизации». Как отмечает социолог «Левада-центра» Карина Пипия, «в отношении институтов власти мобилизационный тренд к настоящему времени прекратился, но в отношении национального самосознания он более устойчив». По ее словам, рост великодержавных настроений можно рассматривать как реакцию на несправедливую, антироссийскую политику стран Запада, которая консолидирует общественное мнение в РФ последние три года.

С этих позиций небезынтересно сравнить опрос «Левады» с другим исследованием, которое в декабре текущего года обнародовал Фонд Фридриха Науманна.

Как выяснили немецкие социологи, 64% россиян важно, чтобы в России была демократия (это на 15% больше, чем в прошлом году). 21,8% «все равно», 5,4% - «неважно», будет ли демократия в РФ. В то же время половина (50,5%) опрошенных думает, что большинству их сограждан не так важно, есть ли в России демократия.

Опрошенных также попросили дать определение свободы. Второй по популярности вариант ответа: свобода — «это ни от кого и ни от чего не зависеть» (7,3%). Еще 4,9% считают, что свобода — это «финансовая независимость, достаток». 24,8% понимают под этим «свободу выбора, решения, голоса, передвижения, мысли, слова, самовыражения».

Две трети (64,3%) опрошенных полагают, что государство вообще не вмешивается в частную жизнь граждан. 25,2% считают, что оно «скорее вмешивается» в нее. 10,5% затруднились с ответом. В прошлом году о невмешательстве государства в дела россиян отвечали 49,65% опрошенных.

В большинстве случаев граждане готовы поддержать государство. К примеру, 52% опрошенных считают, что следует ограничить присутствие иностранных компаний в России, еще больше респондентов (58%) уверено, что ограничение на ввоз товаров из-за рубежа полезно для экономики страны.

По мнению руководителя московского бюро фонда Юлиуса фон Фрайтаг-Лорингхофена, ответы довольно дифференцированы, однако в целом «в российском обществе прослеживаются черты авторитаризма». Так, 40% опрошенных приветствуют контроль СМИ со стороны государства «в особых случаях (например, в целях безопасности)», 30% за такой контроль при любых обстоятельствах и лишь 25,8% россиян считают, что СМИ должны быть полностью свободными, указывает фон Фрайтаг-Лорингхофен.

Что скрывают социологические портреты России, куда движется российское общество?

— Существуют очень значительные различия между срезом декларативных ценностей, о которых люди считают нужным говорить социологам, и их реальным жизненным поведением, и реальными мотивациями, — отмечает кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Именно поэтому на уровне декларативном российское общество консервативно и даже авторитарно.

Замечу, в последние годы эти тенденции стали немного смягчаться по сравнению с 2014—2015 годами. Чуть-чуть стало больше в стране людей, которые перестали выбирать «сильную руку», и на 8% число увеличилось сторонников европейского выбора, хотя в целом доля таких граждан все равно не превышает трети.

По сути, феномен авторитарного большинства постепенно размывается, хотя продолжает в нашем обществе доминировать.

И по-прежнему российское общество крайне слабо структурировано и очень мало способно к самоорганизации. Между тем, самоорганизация есть основа любой демократии — реальной, а не декларируемой. Если нет низовой самоорганизации, даже свободные выборы никакой демократии не дадут, потому что для нее отсутствует фундамент.

Правда, в плане роста самоорганизации в России наблюдаются некоторые подвижки, связанные с работой социальных сетей.

«СП»: — Происходит ли с ростом самоорганизации и рост протестных настроений?

— Протестные настроения в России растут, но они не затрагивают верхние этажи власти. Зато нижние этажи подвергаются людьми очень серьезной критике. И если дать им волю, они могут снести некоторые фигуры и на уровне мэров, и на уровне губернаторов.

Недовольства здесь действительно много, причем граждане не считают нужным это скрывать. Люди, на мой взгляд, готовы к определенным переменам, но говорить, что это демократия, не приходится.

Сегодня, я считаю, наше общество вполне недемократическое. Даже тот факт, что граждане рассматривают демократию как позитивную ценность, — о чем свидетельствует исследование Фонда Фридриха Науманна, — еще ни о чем не говорит. Многие в России считают, например, что при Владимире Путине демократия развивается, в отличие от 1990-х годов, потому что тогда власти не считались с мнением народа, и всем заправляли олигархи.

Но это, конечно, не та реальная демократия, которая вырастает из самоорганизации, а лишь демократия декларативная.

Кстати, если говорить о демократии как о политических правах и свободах, сегодня в них, как показывают наши собственные исследования, заинтересованы не более 12?15% сограждан. Для абсолютного же большинства приоритетами являются ценности социальной справедливости и порядка.

«СП»: — Великодержавные настроения, о которых говорит «Левада-центр», будут и дальше крепнуть?

— Это прямо зависит от внешнеполитической обстановки: по сути, это две чаши одних весов. Чем больше на Россию будет идти давление со стороны Запада, тем больше — в качестве ответа на это давление — у людей будет возрастать чувство собственной национальной исключительности.

По данным того же «Левада-центра», в начале 1990-х картина была зеркально противоположной. Это значит, что ощущение великодержавности не является имманентным свойством нашего национального сознания. Это свойство тех периодов русской истории, когда Россия начинает противопоставлять себя окружающему миру в ответ на попытки этого мира отгородиться от России.

И Западу надо понимать: чувство национальной исключительности — механизм защитный, но довольно опасный. Вводя санкции против Москвы, Запад играет с огнем, и способствует зарождению у нас в будущем куда более жесткого режима, чем нынешний.

*Российская негосударственная исследовательская организация «Аналитический центр Юрия Левады» («Левада-Центр») внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.

Материал комментируют: Леонтий Бызов 64% сограждан полагают, что русский народ имеет особое значение в мировой истории. По данным «Левада-центра», это исторический максимум: в 1992 году об особой роли русских говорили лишь 13% опрошенных. Социологи зафиксировали также пик великодержавных настроений. Сегодня число тех, кто считает Россию великой державой, достигло 72% россиян. Всего год назад их было 64%. С мыслью о своем народе у опрошенных в первую очередь связывается история (46%), место, где человек родился (39%), и «земля, на которой мы живем» (38%). Что характерно, с государством народ ассоциируется лишь у 17% россиян, хотя год назад так отвечали 26%. Гордятся тем, что живут в России, 83% опрошенных, а самой страной гордятся 67%. Аналитики считают, что такие результаты — «эхо посткрымской мобилизации». Как отмечает социолог «Левада-центра» Карина Пипия, «в отношении институтов власти мобилизационный тренд к настоящему времени прекратился, но в отношении национального самосознания он более устойчив». По ее словам, рост великодержавных настроений можно рассматривать как реакцию на несправедливую, антироссийскую политику стран Запада, которая консолидирует общественное мнение в РФ последние три года. С этих позиций небезынтересно сравнить опрос «Левады» с другим исследованием, которое в декабре текущего года обнародовал Фонд Фридриха Науманна. Как выяснили немецкие социологи, 64% россиян важно, чтобы в России была демократия (это на 15% больше, чем в прошлом году). 21,8% «все равно», 5,4% - «неважно», будет ли демократия в РФ. В то же время половина (50,5%) опрошенных думает, что большинству их сограждан не так важно, есть ли в России демократия. Опрошенных также попросили дать определение свободы. Второй по популярности вариант ответа: свобода — «это ни от кого и ни от чего не зависеть» (7,3%). Еще 4,9% считают, что свобода — это «финансовая независимость, достаток». 24,8% понимают под этим «свободу выбора, решения, голоса, передвижения, мысли, слова, самовыражения». Две трети (64,3%) опрошенных полагают, что государство вообще не вмешивается в частную жизнь граждан. 25,2% считают, что оно «скорее вмешивается» в нее. 10,5% затруднились с ответом. В прошлом году о невмешательстве государства в дела россиян отвечали 49,65% опрошенных. В большинстве случаев граждане готовы поддержать государство. К примеру, 52% опрошенных считают, что следует ограничить присутствие иностранных компаний в России, еще больше респондентов (58%) уверено, что ограничение на ввоз товаров из-за рубежа полезно для экономики страны. По мнению руководителя московского бюро фонда Юлиуса фон Фрайтаг-Лорингхофена, ответы довольно дифференцированы, однако в целом «в российском обществе прослеживаются черты авторитаризма». Так, 40% опрошенных приветствуют контроль СМИ со стороны государства «в особых случаях (например, в целях безопасности)», 30% за такой контроль при любых обстоятельствах и лишь 25,8% россиян считают, что СМИ должны быть полностью свободными, указывает фон Фрайтаг-Лорингхофен. Что скрывают социологические портреты России, куда движется российское общество? — Существуют очень значительные различия между срезом декларативных ценностей, о которых люди считают нужным говорить социологам, и их реальным жизненным поведением, и реальными мотивациями, — отмечает кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. — Именно поэтому на уровне декларативном российское общество консервативно и даже авторитарно. Замечу, в последние годы эти тенденции стали немного смягчаться по сравнению с 2014—2015 годами. Чуть-чуть стало больше в стране людей, которые перестали выбирать «сильную руку», и на 8% число увеличилось сторонников европейского выбора, хотя в целом доля таких граждан все равно не превышает трети. По сути, феномен авторитарного большинства постепенно размывается, хотя продолжает в нашем обществе доминировать. И по-прежнему российское общество крайне слабо структурировано и очень мало способно к самоорганизации. Между тем, самоорганизация есть основа любой демократии — реальной, а не декларируемой. Если нет низовой самоорганизации, даже свободные выборы никакой демократии не дадут, потому что для нее отсутствует фундамент. Правда, в плане роста самоорганизации в России наблюдаются некоторые подвижки, связанные с работой социальных сетей. «СП»: — Происходит ли с ростом самоорганизации и рост протестных настроений? — Протестные настроения в России растут, но они не затрагивают верхние этажи власти. Зато нижние этажи подвергаются людьми очень серьезной критике. И если дать им волю, они могут снести некоторые фигуры и на уровне мэров, и на уровне губернаторов. Недовольства здесь действительно много, причем граждане не считают нужным это скрывать. Люди, на мой взгляд, готовы к определенным переменам, но говорить, что это демократия, не приходится. Сегодня, я считаю, наше общество вполне недемократическое. Даже тот факт, что граждане рассматривают демократию как позитивную ценность, — о чем свидетельствует исследование Фонда Фридриха Науманна, — еще ни о чем не говорит. Многие в России считают, например, что при Владимире Путине демократия развивается, в отличие от 1990-х годов, потому что тогда власти не считались с мнением народа, и всем заправляли олигархи. Но это, конечно, не та реальная демократия, которая вырастает из самоорганизации, а лишь демократия декларативная. Кстати, если говорить о демократии как о политических правах и свободах, сегодня в них, как показывают наши собственные исследования, заинтересованы не более 12?15% сограждан. Для абсолютного же большинства приоритетами являются ценности социальной справедливости и порядка. «СП»: — Великодержавные настроения, о которых говорит «Левада-центр», будут и дальше крепнуть? — Это прямо зависит от внешнеполитической обстановки: по сути, это две чаши одних весов. Чем больше на Россию будет идти давление со стороны Запада, тем больше — в качестве ответа на это давление — у людей будет возрастать чувство собственной национальной исключительности. По данным того же «Левада-центра», в начале 1990-х картина была зеркально противоположной. Это значит, что ощущение великодержавности не является имманентным свойством нашего национального сознания. Это свойство тех периодов русской истории, когда Россия начинает противопоставлять себя окружающему миру в ответ на попытки этого мира отгородиться от России. И Западу надо понимать: чувство национальной исключительности — механизм защитный, но довольно опасный. Вводя санкции против Москвы, Запад играет с огнем, и способствует зарождению у нас в будущем куда более жесткого режима, чем нынешний. *Российская негосударственная исследовательская организация «Аналитический центр Юрия Левады» («Левада-Центр») внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.