Технология поражения - «Военные действия»

Особенно интересно, что более ранняя «оранжевая революция» уже указывала на перспективы серьезных изменений в случае поражения украинских сил, поддерживающих хорошие отношения с Москвой. Однако главной задачей российского правительства в то время была подготовка к Олимпиаде в Сочи и расчет на то, что Евросоюз более самостоятелен в своих решениях, чем это оказалось на самом деле. Хотя абсолютно никаких оснований так думать не было (опыт Ирака, Ливии и Сирии).

Российское руководство к началу Евромайдана имело существенные рычаги влияния на Киев. Это политическое влияние на бизнес-элиту, экономическое влияние на правительство, информационное влияние на население (российские телеканалы свободно вещали на украинской территории). Президент Украины Виктор Янукович уже на фоне начавшихся беспорядков получил крупный «стабилизационный кредит» для украинской экономики. Некоторые уверены, что основная причина поражения Кремля в слабости Януковича как лидера.

Уже в конце 2013 года главным мотивом его действий был страх, он перестал реально оценивать перспективы «уличного конфликта», не имел особых амбиций, просто пытаясь о чем-то договориться. Между тем, стабилизация на Украине тогда сводилась к проведению стандартной полицейской операции в столичном городе и «разборе полетов» в западно-украинских областях. Однако украинский президент под давлением «западных партнеров» оказался не способен на это. Радикалы и боевики были организованы в центре Киева и уверенно применяли не только самодельные метательные средства, но и более серьезное (в том числе боевое) оружие.

Еще одной составляющей победы Евромайдана была мощная информационная поддержка. Столкновения транслировались он-лайн, идеи «справедливого протеста» заполонили социальные сети, украинская милиция и президент Янукович подавались исключительно в негативном образе, митингующие и боевики всячески героизировалась.

Между тем, российское руководство даже после свержения Януковича продолжило свою непоследовательную политику в отношении «новой Украины», которая была создана США и «партнерским» Евросоюзом в качестве проекта «Антироссия» (и продолжает в этой форме функционировать).

С одной стороны Майдан был оценен в Москве как государственный переворот, и была получена «компенсация» в виде воссоединения Крыма с Россией. С другой стороны, новое руководство Украины, активно участвовавшее в государственном перевороте, было признано в качестве легитимной власти, потому что так хотели все те же «западные партнеры». То есть, Москва изменила свою позицию, чтобы, как и Янукович не ссориться с «европейскими партнерами» (на деле американскими политическими вассалами). Вероятно, российское руководство так и не поняло, что с ним никто не собирается считаться серьезно.

Соглашения в западной политической практике заключаются не для того, чтобы их выполнять, а для того, чтобы лишить противника локальных преимуществ. На фоне западных санкций последовавшие российские контр-санкции выглядят (по своему реальному наполнению) крайне слабыми и половинчатыми. Между тем, запад строит свою стратегию по отношению к президенту Путину точно также как он строил ее по отношению к президенту Януковичу.

Декларируются всяческие «гарантии», которые на деле никак не выполняются. А виноватым на западе «назначается» теперь уже президент Путин. Украинский политический проект «расширен» до проекта «Украина + Россия». Война на Украине, а затем и в Сирии (благодаря СМИ) на некоторое время отвлекла российских граждан от системных внутренних проблем, однако от этого общая ситуация лучше не стала. Точнее, она деградировала. Самый главный момент — полная пассивность в смысле каких-либо изменений в экономической модели, которая в условиях системного кризиса и санкций объективно ведет к снижению уровня жизни 90% российского населения.

Члены финансово-экономического блока российского правительства продолжают рассуждать об экономических перспективах скорее не как управляющие страны, которая подверглась мощному разрушающему давлению извне, а как севшие на мель местечковые коммерсанты. Это косвенно говорит о том, что конфликт на Украине является провокацией и используется в интересах системного ослабления как русских, так и украинцев.

Стратегическая ставка на продолжение либерального экономического курса «открытой экономики любой ценой», возможно, является формой лояльности к тем, кто мировую экономику контролирует, однако, политически это никак не помогает. Кроме того, это порождает недовольство беспомощностью, что рано или поздно приведет к внутриполитическим негативным последствиям.

Любая политика строится на экономическом и идеологическом фундаменте. Российская политика на Украине напоминает борьбу страха с жадностью, в то время как американский подход опирается на известные древнекитайские стратагемы «Воспользоваться чужим ножом» и «Спокойно ждать, когда враг утомится». Американцы могут себе это позволить, потому что они изготавливают «мировую валюту» и определяют на нее цену, в то время как России приходится свои деньги зарабатывать. Желание «поладить» является уязвимым местом российской стратегии, потому что это используется администрацией США и иными заинтересованными сторонами как политическая наживка.

В результате российская позиция постепенно изменяется в более выгодном для администрации США ключе, в то время как американская позиция принципиально никак не меняется. Это очень характерно для ситуации в Сирии. Американцы тем временем свой «рубикон» уже перешли, им нужно срочно решать проблемы Ирана, России и Китая или отходить в Евразии в сторону, чего делать они категорически не собираются.

Поставлен чисто исторический вопрос: что обанкротится раньше, весь остальной мир или Соединенные Штаты Америки. На этом фоне российское правительство в рамках своего финансово-экономического блока является «правительством вчерашнего дня», полностью неадекватного существующим для российского государства реальным вызовам. Это было ясно еще два-три года назад, однако опасения сменить либеральный курс пока сильнее опасений общественного недовольства. Президент Янукович как мы помним тоже надеялся поладить с «западными партнерами».

Спустя три года после победы «революции достоинства» на Украине имеет смысл посмотреть на этот процесс в ретроспективе, поскольку внутренняя ситуация на территориях пограничных стран (Украины и России) принципиально похожа. Похожи и социально-экономические модели этих государств после распада Советского Союза. Специалисты оценивают победу Евромайдана в феврале 2014 года как серьезное внешнеполитическое поражение российского руководства. Особенно интересно, что более ранняя «оранжевая революция» уже указывала на перспективы серьезных изменений в случае поражения украинских сил, поддерживающих хорошие отношения с Москвой. Однако главной задачей российского правительства в то время была подготовка к Олимпиаде в Сочи и расчет на то, что Евросоюз более самостоятелен в своих решениях, чем это оказалось на самом деле. Хотя абсолютно никаких оснований так думать не было (опыт Ирака, Ливии и Сирии). Российское руководство к началу Евромайдана имело существенные рычаги влияния на Киев. Это политическое влияние на бизнес-элиту, экономическое влияние на правительство, информационное влияние на население (российские телеканалы свободно вещали на украинской территории). Президент Украины Виктор Янукович уже на фоне начавшихся беспорядков получил крупный «стабилизационный кредит» для украинской экономики. Некоторые уверены, что основная причина поражения Кремля в слабости Януковича как лидера. Уже в конце 2013 года главным мотивом его действий был страх, он перестал реально оценивать перспективы «уличного конфликта», не имел особых амбиций, просто пытаясь о чем-то договориться. Между тем, стабилизация на Украине тогда сводилась к проведению стандартной полицейской операции в столичном городе и «разборе полетов» в западно-украинских областях. Однако украинский президент под давлением «западных партнеров» оказался не способен на это. Радикалы и боевики были организованы в центре Киева и уверенно применяли не только самодельные метательные средства, но и более серьезное (в том числе боевое) оружие. Еще одной составляющей победы Евромайдана была мощная информационная поддержка. Столкновения транслировались он-лайн, идеи «справедливого протеста» заполонили социальные сети, украинская милиция и президент Янукович подавались исключительно в негативном образе, митингующие и боевики всячески героизировалась. Между тем, российское руководство даже после свержения Януковича продолжило свою непоследовательную политику в отношении «новой Украины», которая была создана США и «партнерским» Евросоюзом в качестве проекта «Антироссия» (и продолжает в этой форме функционировать). С одной стороны Майдан был оценен в Москве как государственный переворот, и была получена «компенсация» в виде воссоединения Крыма с Россией. С другой стороны, новое руководство Украины, активно участвовавшее в государственном перевороте, было признано в качестве легитимной власти, потому что так хотели все те же «западные партнеры». То есть, Москва изменила свою позицию, чтобы, как и Янукович не ссориться с «европейскими партнерами» (на деле американскими политическими вассалами). Вероятно, российское руководство так и не поняло, что с ним никто не собирается считаться серьезно. Соглашения в западной политической практике заключаются не для того, чтобы их выполнять, а для того, чтобы лишить противника локальных преимуществ. На фоне западных санкций последовавшие российские контр-санкции выглядят (по своему реальному наполнению) крайне слабыми и половинчатыми. Между тем, запад строит свою стратегию по отношению к президенту Путину точно также как он строил ее по отношению к президенту Януковичу. Декларируются всяческие «гарантии», которые на деле никак не выполняются. А виноватым на западе «назначается» теперь уже президент Путин. Украинский политический проект «расширен» до проекта «Украина Россия». Война на Украине, а затем и в Сирии (благодаря СМИ) на некоторое время отвлекла российских граждан от системных внутренних проблем, однако от этого общая ситуация лучше не стала. Точнее, она деградировала. Самый главный момент — полная пассивность в смысле каких-либо изменений в экономической модели, которая в условиях системного кризиса и санкций объективно ведет к снижению уровня жизни 90% российского населения. Члены финансово-экономического блока российского правительства продолжают рассуждать об экономических перспективах скорее не как управляющие страны, которая подверглась мощному разрушающему давлению извне, а как севшие на мель местечковые коммерсанты. Это косвенно говорит о том, что конфликт на Украине является провокацией и используется в интересах системного ослабления как русских, так и украинцев. Стратегическая ставка на продолжение либерального экономического курса «открытой экономики любой ценой», возможно, является формой лояльности к тем, кто мировую экономику контролирует, однако, политически это никак не помогает. Кроме того, это порождает недовольство беспомощностью, что рано или поздно приведет к внутриполитическим негативным последствиям. Любая политика строится на экономическом и идеологическом фундаменте. Российская политика на Украине напоминает борьбу страха с жадностью, в то время как американский подход опирается на известные древнекитайские стратагемы «Воспользоваться чужим ножом» и «Спокойно ждать, когда враг утомится». Американцы могут себе это позволить, потому что они изготавливают «мировую валюту» и определяют на нее цену, в то время как России приходится свои деньги зарабатывать. Желание «поладить» является уязвимым местом российской стратегии, потому что это используется администрацией США и иными заинтересованными сторонами как политическая наживка. В результате российская позиция постепенно изменяется в более выгодном для администрации США ключе, в то время как американская позиция принципиально никак не меняется. Это очень характерно для ситуации в Сирии. Американцы тем временем свой «рубикон» уже перешли, им нужно срочно решать проблемы Ирана, России и Китая или отходить в Евразии в сторону, чего делать они категорически не собираются. Поставлен чисто исторический вопрос: что обанкротится раньше, весь остальной мир или Соединенные Штаты Америки. На этом фоне российское правительство в рамках своего финансово-экономического блока является «правительством вчерашнего дня», полностью неадекватного существующим для российского государства реальным вызовам. Это было ясно еще два-три года назад, однако опасения сменить либеральный курс пока сильнее опасений общественного недовольства. Президент Янукович как мы помним тоже надеялся поладить с «западными партнерами».