Такие «киборги» никогда не возьмут Донбасс - «Военные действия»

На Украине в широкий прокат выходит заранее широко разрекламированный боевик «Киборги» (режиссер Ахтем Сейтаблаев). Поскольку в Киеве киборгами восторженно называли солдат и офицеров ВСУ, сражавшихся с мая 2014-го по январь 2015 года за Донецкий аэропорт, легко догадаться, что полное стрельбы и крови кино будут крутить именно про них. Естественно, зрителям представят очень пафосную версию трагических событий, в которых украинская армия потеряла свыше двухсот человек убитыми, а 24 военных оказались в плену у ополченцев. Общую тональность картины выражает, на мой взгляд, экранный призыв командира «киборгов»: «Слушайте меня! Тут находятся люди, которые не сдадут аэропорт, пока живы!»

Аэропорт, конечно, украинские военные давно сдали. И те, кто уцелел, несмотря на красивые киноклятвы, благополучно сами унесли из него ноги. Но давно и бессмысленно воюющей стране остро нужны хоть какие-то герои. Поэтому в рекордные сроки и создан, видимо, этот фильм, призванный разбудить в соотечественниках жгучую ненависть к России, гордость за «захистников державы» и готовность срочно вливаться в их не слишком стройные ряды. Но осуществим ли подобный замысел? Ведь как обычно в жизни все не так, как в кино. В войне в Донбассе все тоже совсем не так. Много сложней и драматичней. И эту реальность не перебить никаким «Киборгам».

Ладно, согласимся с авторами новой кинокартины: «Герои не умирают!». Но многих ли настоящих героев дала Украине война в Донбассе? Тех, кто грудью на пулемет или с гранатой — под танковые гусеницы? Что-то не слыхать о подобных подвигах. Были бы у Киева на самом деле свои Александры Матросовы - наверняка о них записные майданные «минстецы» давно раструбили бы на весь белый свет. А почему таковых не имеется? Потому, что слава, добытая на полях сражений в любой гражданской войне, крайне недолговечна. Памятник легендарному в прошлом краскому Николаю Щорсу в Киеве, регулярно атакуемый сегодня украинскими националистами — лучшее тому свидетельство. И люди в украинских окопах это тоже отлично понимают. Понимают, что не за что на самом деле им головы класть на этом фронте. Их горячая солдатская правда честнее и страшнее любого пропагандистского кино.

Чтобы понять и представить, что в действительности происходит в тех окопах, полезно послушать тех, кто в них сегодня сидит. Давайте сделаем это. Благо бесцензурный интернет дает тут поистине безграничные возможности. И тогда все станет предельно ясно про пресловутое «полморсос» ВСУ. Для тех, кто не в курсе: «полморсосом» еще в Советской армии называли главную заботу печальной памяти ГлавПУРа — политико-моральное состояние войск.

Ну, так как в действительности с «полморсосом» у бывших и нынешних «киборгов»?

На днях красноречивый репортаж с передовой на эту тему опубликовала киевская интернет-газета «Страна.ua». Вполне «промайданное, надо заметить, издание. Так что в предвзятости и в пресловутой «кремлевской пропаганде» заподозрить его журналистов можно лишь изрядно перепив горилки.

Так вот, в материале среди прочего приведены такие редкостные с точки зрения хоть какого-нибудь воинского порядка откровения одного из «героев АТО»: «Напиши в своей статье, что мы все начальство — генералов и штабистов, в одном месте видали. Они приезжают сюда раз в полгода, выскакивают на минутку на передок (передовую — «СП»), и то — днем, когда стреляют редко. А затем быстро прячутся в блиндажик и бегом-бегом в тыл. Медальки получать и ксивы УБД (участника боевых действий — «СП»). А то начальство, которое поближе — бригад, квасит почти ежедневно. Мы когда сюда приехали в первый раз, вышло такое синее чмо — начальник штаба. Вылезло это чудо на крыльцо и давай командовать. А сам еле на ногах стоит. Тааак, орет этот аватар (так в ВСУ называют хронических пьяниц в своих рядах — «СП») со звездами подполкана, стройся! Вы, говорит, все твари тыловые — приехали сюда и будете воевать как надо.

А как надо, спрашиваем? Мы-то почти все уже с 14-го года воюем, добровольцы. Кто в Иловайске был, кто на Саур-Могиле, кто из Дебала (Дебальцево — «СП») выходил с боями. Ну, орет это чмо, мы вам покажем, как надо родину любить. Ну, тут один из наших не выдержал, подошел при стечении всех на базе и хрясь ему с кулака по харе синей. И все, аватар спрятался, больше ни разу нам на глаза не попадался. А те, кто видел все это — те солдаты, которые до нас в этом подразделении были — давай нам аплодировать, мол, это синее чмо всех уже достало".

Вы способны вообразить эту махновщину? Начальника штаба бригады рядовой боец в ближнем тылу прилюдно хлещет по мордасам и ему за это — ничего? Вообще ничего не грозит? Ни трибунал, ни штрафная рота? А завтра этот битый своими начштаба поведет бригаду в бой? Да кто же за ним пойдет? А если и пойдет — чем тот бой закончится?

Впрочем, некоторые в бой в Донбассе уже сходили. Об одном таком сражении хуторского масштаба на Светлодарской дуге со слов одного из участников с позывным «Кидур» 25 апреля нынешнего года в деталях написала «Украинская правда» в статье «Бой за лесок». Автор этих откровений, с его собственных слов, был назначен командиром штурмовой группы, собранной в 54-й отдельной механизированной бригаде для захвата позиции ополченцев, на картах обозначенной как «Олени».

«Кидур» вспоминает, что в его группу вошло два десятка хорошо вооруженных добровольцев. Разведку «Оленей» заранее провели с помощью беспилотников. Атака была назначена на ранее утро. Как и положено по военной науке, предшествовать ей должна была артиллерийская подготовка. Она и состоялась, только украинские снаряды падали далеко позади окопов ополченцев и не нанесли им никакого вреда.

Далее — слово «Кидуру»: «Мы пришли, все сепары (так в Киеве презрительно называют защитников Донбасса — «СП») живы, никто не контужен, не ранен. Разрывы снарядов были где-то в 50 метрах от позиций сепаров. Артиллерия отработала некачественно. И это прокол командира батальона… Бой с сепарами за эту позицию длился недолго. Все закончилось в течение 20 минут. А когда мы зашли на эту позицию, то сепары начали уже нас штурмовать.

Недалеко от позиции «Олени» была еще одна укреппозиция сепаров — там они высаживались с БМП и бежали на нас, чтоб выбить с позиции, которую мы только заняли. Подбегали на расстояние 20−30 метров. Этот бой шел еще часа три".

Штурмовая группа 54-й бригады несла большие потери. «Кидур» по радио запрашивал у командира батальона с позывным «Купол» подкрепления и пополнения боеприпасов. Тщетно. Но потом, уже оказавшись в госпитале, он выяснил, что никто не прорвался к нему и погибавшим рядом товарищам вовсе не только из-за плотного огня противника. Других желающих идти под пули, как выяснилось, в наблюдавшем эту баталию батальоне просто не нашлось: «Нам рассказали, что одни отказались участвовать в бою, другие — выкидывали оружие, мехводы (механики-водители боевых машин — „СП“) выкидывали рации и шлемы, отказывались к нам ехать: „Я не поеду, там ж… а“. Еще какая-то разведка отказалась ехать на помощь, когда мы еще были там… Я вызвал группу эвакуации, которая была на БМП, ей стрелкотня (стрелковое оружие — „СП“) не так страшна. БМП не приехала. Водители БМП либо нас не видели, что маловероятно, либо, что более вероятно, боялись к нам ехать, чтоб их не подбили».

Но на этом разочарования «Кидура» в тот день не закончилось. Когда они, раненые, все же вернулись в свои окопы, отсидевшиеся в тылу боевые товарищи их попросту обокрали. «Меня раздевали, снимали бронежилет, каску, нож, все остальное. Это все осталось там, на позиции. А когда приехали забирать — этого уже не было, кто-то из бойцов это себе „поднял“. Это тоже очень плохой момент, потому что у многих моих побратимов украли личные вещи. Ты покупал себе хороший импортный броник — а у тебя его украли. После такого отношение к людям сразу меняется. Это свинство. Никто из командования на это также не среагировал. Мы писали рапорты, у кого что пропало. Реакции не было».

Тут, как мне представляется, как минимум две вещи заслуживают особого комментария. Во-первых, становится очевидным, что несмотря на все заверения Киева, что его армия давно обеспечена всем необходимым, бойцам по прежнему приходится за собственные деньги закупать как минимум надежные бронежилеты. То есть — казенные никуда не годятся, хочешь выжить — готовь гроши. И второе — воровство на фронте дело настолько банальное, что не заслуживает ровным счетом никакой реакции, несмотря на официальные просьбы разобраться.

Однако читаем «Украинскую правду» дальше. Как можно понять из этих скороспелых мемуаров, кровь за лесок украинская армия проливала зря, коли сам лесок остался все же за ополченцами. Но для подъема боевого духа отличившихся даже в неудачном бою положено награждать орденами и медалями. ВСУ здесь, судя по словам «Кидура», не исключение. В 54-й бригаде «героев АТО» чествовали в тот раз так: «После боя прошли непонятные награждения. Я б не хотел этот вопрос закрывать. Наградили людей, которые были глубоко в тылу: выдавали продукты и боеприпасы — а получили орден „За мужество“. Какую-то замкомбата по воспитательной работе Оксану Петровну, которая ничего не сделала в этом бою, вообще не участвовала в операции — ее наградили и медалью, и орденом. А пацаны, которые непосредственно рисковали своей жизнью, были на контакте в 5 метрах от противника и вышли — они не получили ничего».

Но согласитесь — ведь это не армия. Это современная версия «Свадьбы в Малиновке». Понятно, что в киноэпопее «Киборги» война в Донбассе предстанет совсем в ином свете — овеянные славой суровые «захистники державы» будут горой друг за друга. Жизни за товарища не пожалеют. Смахивая кровь и пот, в развалинах Донецкого аэропорта станут с экрана говорить очень правильные с точки зрения Киева слова. Иначе кто бы дал деньги на съемки в стране, где подавляющему большинству не хватает на хлеб?

Но почему война киношная и война настоящая в одном и том же Донбассе столь разительно отличаются друг от друга? Ради объективности ответ я тоже предлагаю поискать среди самых оголтелых «героев АТО». Вот мнение недавнего командира штурмовой группы батальона «Донбасс», а сегодня — руководителя ОО «Военно-патриотическое объединение участников АТО «Справедливость» Тараса Костанчука: «Когда армия не мотивирована, как у нас сейчас, когда бойцы, которые сейчас находятся на линии фронта, на линии разграничения, думают о том, как бы скорее вернуться домой, то увеличивается количество небоевых потерь. Небоевые потери — это любые, разумеется, все потери, которые не связаны с выполнением боевых задач…

Армия не понимает… Я общаюсь постоянно со своими бойцами-побратимами, которые там находятся, езжу то в Авдеевку, то в другие места. И вот сидят в окопах и не понимают, что они там делают? Потому что никто не идет вперед, враг, бандиты не собираются наступать, не собираются ничего делать… Они видят контрабанду, они видят неуставные отношения, потому что постоянно у нас там командиры позволяют все, что угодно, потому что не несут никакой ответственности. Они видят, что фактически армия превратилась, скажем, в место заработка каких-то денег".

Получается, «Кидуру» или Тарасу Костанчуку лучше не показывать свежеиспеченных «Киборгов». Это кино не для них. Потому что оно — про придуманную в Киеве войну за Донбасс.