F-22, F-35 и наш Су-57 не могут прятаться, когда идет бой «стенка на стенку» - «Военные действия»

«Интерфакс» опубликовал крайне интересное интервью с научным руководителем и первым заместителем генерального директора Государственного научно-исследовательского института авиационных систем (ГосНИИАС) академиком РАН Евгением Федосовым. Евгений Александрович рассказал как о современном состоянии и проблемах военной авиации, так и о ближайших и долгосрочных перспективах создания авиационной техники. При этом академик подчас критически относится к «модным» направлениям в самолетостроении и высказывает свои оригинальные идеи. Основная проблематика, которой занимается ГосНИИАС — создание нового поколения авионики, для которой характерна модульная структура. Она предполагает минимизацию количества узлов и их максимальную унификацию. При этом каждый модуль является цифровым узлом со своим процессором, памятью и операционной системой. Управление режимами работы оборудования самолета только программное, без какого бы то ни было использования механических управляющих элементов. Что, с одной стороны, существенно облегчает отладку систем в процессе разработки, а с другой, позволяет с минимальными затратами проводить модернизацию. ГосНИИАС участвует в создании всех военных самолетов, за исключением разве что транспортных машин. Институт соединяет в единое целое носитель вооружения и само это вооружение. Происходит «стыковка» самолетов и вертолетов с ракетами, отработка боевых режимов, которые позволяют наиболее эффективно применять вооружение. Рассматривая совокупность качеств, которыми обладает современный истребитель, академик довольно скептически относится к сверхманевренности. Она стала следствием многофункциональности самолетов четвертого поколения, которые в равной степени работают как с воздушными, так и с наземными целями. Перед конструкторами возникла серьезная проблема, связанная с факелом пламени из сопла запускаемой ракеты. Он выжигал кислород в момент прохождения ракеты мимо воздухозаборника самолета. В связи с чем двигатель начинал работать неустойчиво, возникала угроза помпажа. Конструкторы, в конце концов, добились устойчивой работы двигателя при различных дестабилизирующих воздействиях. То есть появилась возможность динамично менять режимы работы двигателя. И это позволило в дальнейшем использовать это качество для того, чтобы сделать самолет сверхманевренным. Все началось не с создания соответствующего планёра, не с отклоняемых сопел двигателя, а именно с ракеты, которая потребовала создать двигатель, способный обеспечивать режимы, необходимые для динамичного маневрирования. «Смотреть самолеты на авиашоу — это красиво, — говорит Федосов. — Но как это свойство применять в бою? Ведь фактически это — ось самолета, а вектор скорости — он инерционен. Если вы в этот момент пускаете ракету, то она тоже сходит с большим углом атаки. Так что к практическому применению воздушной акробатики я отношусь немножко скептически». Однако во время дискуссий с генеральным конструктором ОКБ Сухого Михаилом Симоновым академик несколько скорректировал свою позицию. Раньше пилот постоянно думал о том, как бы не вывести самолет на критический режим, чтобы машина не свалилась в штопор. При сверхманевренности такие опасения отпадают. Поскольку самолет выдержит любые режимы, летчик чувствует себя уверенно и думает не о том, как удержать машину в воздухе, а как воевать. К истребителю пятого поколения предъявляют ряд требований, которым он должен удовлетворять: малозаметность, сверхманевренность, использование РЛС с активной фазированной антенной решеткой (АФАР), сверхзвуковая скорость без использования форсажа, возможность ведения сетецентрических боевых действий, высокоточное вооружение. Федосов следующим образом расставляет приоритеты, выделяет основные факторы, которые в первую очередь определяют принадлежность самолета к пятому поколению. Самое важное достижение, используемое в самолетах нового поколения, — РЛС с АФАР. Оно позволило существенно расширить полосу частот РЛС. Благодаря этому такую антенну можно использовать и для радиолокации, и для постановки помех при работе комплекса радиоэлектронной борьбы, и для связи. Еще одно существенное достоинство — практически стопроцентная надежность. Поскольку для каждого излучателя используется свой канал с усилителем. В случае выхода из строя нескольких усилителей РЛС сохраняет работоспособность. У пассивной решетки лишь один усилитель, на нем одном держится вся работа станции. К сожалению, американцы продвинулись в этом деле дальше. У нас модули РЛС делают на основе арсенида галлия. В США используется нитрид галлия. Нитрид галлия сохраняет работоспособность до 200 градусов Цельсия, арсенид — до 50 градусов. Соответственно и мощности получаются разные: 20−30 Вт на один канал против 5−7 Вт. Это дает возможность повысить потенциал сигналов и, как следствие, увеличить дальность радара или же уменьшить диаметр антенны. Но, правда, и Россия сейчас начинает переходить на нитрид галлия. Еще одно крайне важное качество — возможность групповых действий в рамках сетецентрических войн. Федосов уверен, что с появлением ракет «воздух-воздух» большой дальности отпала необходимость вести одиночный ближний бой. А вот малозаметность — это, по мнению академика, сильно раздутое качество: «Я не очень верю в стелс-технологию. Также как сомневаюсь в сверхманевренности, но там хоть есть качество устойчивости самолета при маневрах». При теперешнем технологическом уровне можно добиться эффективного снижения радиолокационной заметности только в фронтальной плоскости. То есть при лобовой атаке. А сбоку, сверху и снизу современные «невидимки» прекрасно видны. В случае групповых действий этот вопрос стоит особо остро — ни F-22, ни Су-57, не говоря уж об откровенно неудачном F-35, не могут прятаться, когда идет бой «стенка на стенку». Причем даже во фронтальной плоскости у «невидимок» далеко не все благополучно, поскольку защитное покрытие и геометрия снижают заметность лишь в узком частотном диапазоне работы бортовых РЛС. Ну, а для наземных систем ПВО, которые обладают куда большими локационными возможностями, чем радары истребителей, стелс-самолеты прекрасно видны. Какой-то смысл в стелс-технологии есть, считает Федосов, если она способна снизить эффективную площадь рассеяния хотя бы до 0,3 кв.м., но обязательно со всех сторон планера. Но над этим надо работать и работать. И еще один важный момент. С появлением каждого нового поколения самолетов меняется тактика и стратегия авиации. Уходят в прошлое критерии, которые казались незыблемыми. Так, например, считалось, что в ВВС в тех или иных пропорциях должны присутствовать как тяжелые, так и легкие истребители. К первым относится Су-27, его основная задача — сопровождать ударные группы бомбардировщиков и прикрывать их над территорией противника. Поэтому у него большая дальность, большой боекомплект и большой взлетный вес. Легкий МиГ-29 должен прикрывать сухопутные войска от налета бомбардировщиков и штурмовиков противника. Но теперь боевые действия ведутся на всю глубину территории противника, понятие фронта исчезло. И, следовательно, прикрытием войск должен заниматься самолет с большой дальностью, то есть тяжелый. При этом он должен быть и многофункциональным, что является свойством истребителей четвертого поколения. По мнению академика, сейчас, имея прекрасный тяжелый истребитель Су-57, было бы странно создавать еще и легкий истребитель пятого поколения. США, имея тяжелый и эффективный F-22, решили сделать легкий истребитель F-35. Но не из тактических соображений, а по чисто финансовым причинам. F-22 оказался слишком дорогим, и его выпустили ограниченной серией. Решили сделать дешевый и массовый, чтобы его закупал не только Пентагон, но и страны НАТО. Но он получился мало того что, неудачный в техническом отношении, но и столь же дорогой, как F-22. Но на него уже столько истратили денег, что отказаться от проекта просто не могут. Федосов так комментирует сложившуюся ситуацию: «У них все время споры вокруг этого самолета. Финансовое управление Министерства обороны его постоянно бракует и предлагает программу закрыть. Но на него столько денег потратили, что отказаться не могут, будут оснащать им НАТО. Словом, залезли в лодку и тонут вместе с этим самолетом. Я думаю, что у них, наверное, быстрее родится самолет шестого поколения». Что же касается перспектив российского истребителя шестого поколения, то, как говорит академик, мы серьезно над ним не работаем. Вот когда Су-57 подойдет к финишу, и когда военные поставят задачу по новому самолету, тогда и придет в движение конструкторская мысль. Но в одном Федосов уверен наверняка — этот самолет, несмотря на все разговоры о его беспилотной модификации, таковым не станет. Потому что в обозримом будущем невозможно создать компьютерный интеллект, который смог бы приблизиться к возможностям пилота истребителя, принимающего решения в сложнейшей обстановке. Беспилотники хороши, когда речь идет о разведке — пролетел по заданному маршруту и сбросил информацию на спутник. Скептически относится Федосов и к ударным беспилотникам. Крылатая ракета — тот же самый ударный беспилотник, считает он, который не надо возвращать обратно. И это оправдано, когда идет речь об уничтожении объектов, которые существенно дороже ракеты. Если же задаться целью возвращения ракеты, то все существенно усложняется и удорожается. Также Евгений Федосов сопоставил боевые возможности российских и американских самолетов. И если Су-57 однозначно является лучшим в мире истребителем, то и Су-35 практически равен по возможностям лучшему американскому истребителю F-22 Raptor. Хоть и не имеет сверхзвуковой бесфорсажной скорости. Ну, а малозаметность, как считает академик, это малосущественный фактор.