Россия никогда не откажется от статуса ядерной державы - «Военные действия»

Москва выступает против договора о запрещении ядерного оружия. Соответствующее заявление российской делегации на заседании комитета по подготовке конференции по Договору о ядерном нераспространении опубликовано на сайте МИД.

По мнению российской стороны, ядерному разоружению мешает тот факт, что в Европе все еще сохраняется нестратегическое американское ядерное оружие. Кроме того, в рамках НАТО продолжаются «совместные ядерные миссии», подразумевающие подготовку военных неядерных стран к возможному применению ядерного оружия США.

В сообщении российского МИД также подчеркивается, что с 1999 года Вашингтон встал на путь нарушения договоренностей по Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).

«Таким образом, все идет к тому, что одно из ключевых разоруженческих соглашений уже в августе прекратит свое действие», — отмечается в документе.

Российские дипломаты также уверены, что ядерное разоружение должно быть поэтапным и не может осуществляться «в отрыве от реалий». Этот процесс должен основываться на принципе равной и неделимой безопасности, а также учитывать предпосылки, которые помогут осуществить главную цель: избавить мир от ядерного оружия.

По словам российских дипломатов, Москва не готова поддержать усилия некоторых государств, выступающих за немедленное запрещение ядерного оружия. Сам договор они назвали ошибкой.

«Эта инициатива не способствует ядерному разоружению, подрывает ДНЯО и провоцирует нарастание противоречий между его участниками. <…> Пришло время начинать работать над приданием процессу ядерного разоружения многостороннего характера. При этом Российская Федерация не намерена никому ничего навязывать. Считаем необходимым действовать в данном вопросе на основе консенсуса, с учетом интересов всех участников», — сказано в заявлении.

Напомним, договор о запрещении ядерного оружия был принят в ООН в июле 2017 года. При этом ни одна ядерная держава не участвовала в разработке документа.

Договор открыт для подписания с 20 сентября 2017 года, он должен вступить в силу после того, как его ратифицируют не менее 50 стран.

Договор, по словам его сторонников, должен стать «однозначным политическим обязательством» для создания и поддержания мира, свободного от ядерного оружия. Однако, в отличие от всеобъемлющей конвенции по ядерному оружию, договор содержит не все юридические и технические меры, необходимые для ликвидации угрозы. Такие положения будут предметом последующих переговоров, позволяющих заключить первоначальное соглашение без участия государств, обладающих ядерным оружием.

Прошлой осенью Россия, Великобритания, Китай, Франция и США уже заявили, что не будут подписывать документ, и призвали других «серьезно подумать о последствиях». По словам министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, Москва подчеркивает, что согласованный принцип продвижения к безъядерному миру уже отражен в Договоре о нераспространении ядерного оружия и «увязан с обеспечением всеобщей безопасности и стабильности».

Напомним также, что Россия занимает первое место по ядерному ресурсу. Официально страна владеет 7000 боеголовками, из них 1950 находятся в развернутом состоянии. Означает ли это, что для нас ядерное оружие является основным средством выживания, и Россия никогда от него не откажется?

— Договор ООН о ядерном разоружении носит общий и превентивный характер, касаясь в первую очередь вопросов ядерного вооружения третьих стран, — поясняет руководитель экспертной группы «Крымский проект», политолог Игорь Рябов.

— Интересы ведущих держав там не учтены. Точнее прямо им противоречат. Дело в том, что глобальная безопасность в современном мире базируется на глобальном сдерживании и паритете ядерных сил у ведущих держав. Ставить на одну планку Россию и Пакистан, США и ЮАР, например, неразумно. У всех разные задачи при владении ЯО.

«СП»: —У России больше всего ядерных боеголовок. Для нас ЯО принципиально?

— Ядерное оружие для России, как весь комплекс ракетных войск, один из залогов собственной безопасности. Россия — одна из держав, нападение на которую приведёт к глобальной войне. Вывод понятен: российские ядерные силы являются фактором сдерживания в глобальном масштабе.

«СП»: —По словам участников российской делегации, ядерному разоружению мешает тот факт, что в Европе все еще сохраняется нестратегическое американское ядерное оружие. Кроме того, в рамках НАТО продолжаются «совместные ядерные миссии», подразумевающие подготовку военных неядерных стран к возможному применению ядерного оружия США. Так ли это? Что еще мешает?

— Речь идёт о программах вооружений, которые используют ядерный арсенал при нестратегических носителях, расширяя таким образом перечень видов вооружений в договорах о нераспространении. Ведущие державы давно нашли способы обойти сдерживающие факторы в договорах, отчего и образовалась в ооновской декларации большая правовая прореха, которая делает документ фикцией.

«СП»: —Кто изначально стоял за договором о запрещении ЯО? Кому это выгодно?

— Изначально договор был направлен против стран СНГ и тех государств, у которых есть научный и практический потенциал создания ядерного оружия. Чтобы не увеличивалось количество ядерных стран, в том числе среди тех, кого не может контролировать международное сообщество.

«СП»: —26 апреля президент США Дональд Трамп предложил России и Китаю полностью отказаться от ядерного оружия. В Москве саму инициативу поддержали. Возможно ли ее осуществление, и последуют ли ей другие ядерные страны?

— Чисто теоретически идея об отказе от ядерного оружия правильная. Однако реализовать эту идею можно только при честном подходе. Но когда большинство стран считают ядерный арсенал своим преимуществом, а не недостатком, такая идея будет эфемерной. Ситуация изменится только тогда, когда те же США откажутся от принципа военного вмешательства в дела других стран. Когда в целом война перестанет быть культом человечества.

По словам исполнительного директора международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислава Бышка, хотелось бы, действительно, получить более детальный ответ от российской делегации, чем тот, что мы видим на данный момент.

— Если же говорить концептуально, то всемирное запрещение ядерного оружия предполагает наличие механизма, который принуждал бы государства, не желающие отказываться от своих ядерных программ, всё-таки сделать это. Данный механизм, будь это надгосударственный орган или отдельное государство, очевидно, должен сам обладать весомыми аргументами для принуждения, лучшим из которых как раз и было бы ядерное оружие. Таким образом, в некоторой перспективе может оказаться, что в мире останется одно-единственное ядерное государство, которое всему остальному безъядерному человечеству трудно будет убедить в необходимости саморазоружения. Мир в каком-то смысле вернётся к той самой однополярности, против которой официальная Москва всегда выступала.

«СП»: — Действительно ли эта инициатива не способствует ядерному разоружению, подрывает ДНЯО и провоцирует нарастание противоречий между его участниками? Какие противоречия?

— Противоречия в контексте ядерного оружия затрагивают два уровня. На одном находятся «легитимные» ядерные державы, включая Россию и США, которые, как считается, заинтересованы в соблюдении маломальского паритета между собой. На другом уровне находятся «нелегитимные» — те, кто-либо успешно обрёл ядерный статус без одобрения «легитимных» держав, либо собирается это сделать. Здесь в основном речь идёт об Иране и Северной Корее. При всех разногласиях «легитимных» держав, в целом существует консенсус, что ядерный клуб не хотелось бы расширять.

«СП»: — В МИДе уверены, что ядерному разоружению мешает тот факт, что в Европе все еще сохраняется нестратегическое американское ядерное оружие, а также то, что НАТО проводит «совместные ядерные миссии», подразумевающие подготовку военных неядерных стран к возможному применению ядерного оружия США. Только ли в этом дело?

— Как по схожему вопросу справедливо заметил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, для танго нужно двое. Когда у вас есть две или более ядерные державы, находящиеся в напряжённых отношениях друг к другу, любые призывы к разоружению воспринимаются противоположной стороной с максимально возможной долей подозрительности, граничащей с профессиональной паранойей. «А вдруг случится так, что мы разоружимся, а наш визави — нет? Тут-то он на нас и нападёт». И ни у кого нет желания на собственном опыте проверять, верна ли гипотеза.

Инерция Холодной войны, помноженная на влияние американских лоббистов ВПК и раздутый военный бюджет США, творит чудеса — повышение градуса напряжённости тогда, когда между Вашингтоном и Москвой не существует каких-то принципиально нерешаемых противоречий, тем более противоречий витального характера.

«СП»: — А работает ли договор о нераспространении? Что мешает отдельным странам просто выйти из него? Что помешает сделать то же с договором о запрещении?

— Мешает опасение, что другие, оставшиеся, коллективными усилиями принудят к соблюдению договора. Вовсе не обязательно это будет делаться военными средствами, мир уже не тот. Сегодня страны связаны друг с другом, а все коллективно связаны с США. Через санкционное давление можно добиться для страны-отказника таких условий, что плюсы выхода из договора будут многократно перекрыты экономическими минусами.

«СП»: — «Пришло время начинать работать над приданием процессу ядерного разоружения многостороннего характера», — говорится в сообщении. Как это понимать? При этом Россия не намерена никому ничего навязывать. А что может предложить Россия?

— Обсуждаемое сообщение написано общими словами, под которыми могут подписаться все или почти все участники международных отношений. В чём, собственно, состоит положительная часть сообщения, сказать трудно. Если речь идёт о привлечении к переговорам Китая, то это в точности соответствует тому, о чём заявляет американский президент.

«СП»: — «Считаем необходимым действовать в данном вопросе на основе консенсуса, с учетом интересов всех участников», — говорится в сообщении. Возможен ли в принципе такой консенсус? Возможно ли вообще полное разоружение?

— Мир изменчив. Консенсусы, к которым пришли вчера, уже завтра могут потерять свою актуальность. В послевоенное время много надежд возлагалось на ООН, где великие державы имели право вето. Однако сегодня, когда в условиях глобализации, казалось бы, эта наднациональная организация должна быть востребована даже больше, чем в контексте Холодной войны, оказалось, что, напротив, влияние ООН скорее снижается. Возникает вопрос: Кто же будет следить за мировым разоружением? Кто будет наказывать нарушителей? К кому смогут апеллировать те, кто посчитает себя обделённым или несправедливо обиженным? Вопросов больше, чем ответов.

Новости мира: Американские журналисты утверждают, что Болтон уговаривает Трампа вторгнуться в Венесуэлу