Добровольцы или наемники? Как нам относиться к бойцам ЧВК - «Новости дня»

АЛКСНИС Ирина Понятна позиция государства, которое делает вид, что понятия не имеет об их существовании. Но как к ним относиться рядовым гражданам? Сопереживать? Или пожимать плечами — люди знали, на что идут, какие к государству претензии? Уже почти неделю обсуждаемая тема с гибелью российских добровольцев в Сирии помимо привычных вопросов — что произошло? кто виноват? — вызвала очередную волну дискуссии о необходимости легализации частных военных компаний. Реальность осознают — и принимают — практически все. При формальной нелегальности ЧВК и наемничества в России одновременно неофициально такие структуры созданы. Самой известной на данный момент, безусловно, является «группа Вагнера». Неофициальные российские ЧВК действуют под негласным, но жестким контролем государства — и в его интересах. Их задействуют в ситуациях, когда невозможно или нежелательно использование кадровой российской армии, в частности, в наземных операциях в Сирии. В данном вопросе Россия позаимствовала опыт других стран, в первую очередь США (но не только), которые активнейшим образом используют ЧВК в своих военных операциях за границей. Это действительно помогает государству решить множество сложных — и щекотливых — вопросов. В частности, это позволяет официальным лицам отвечать на вопросы об инцидентах и погибших: «Среди российских военнослужащих потерь нет, а что там еще происходит, это нас не касается». Другое дело, что в России по тем или иным причинам пока никак не решается вопрос с переводом деятельности ЧВК на легальные рельсы, что в очередной раз и стало предметом обсуждения в последние дни. Однако общественная дискуссия этой недели вскрыла еще одну очень важную тему. Правда заключается в том, что у нас не только государство не определилось в своем отношении к ЧВК. В российском обществе также нет консенсуса по данному вопросу. Причем это касается не столько людей, которые осуждают российскую внешнюю политику (их позиция вполне ясна и логична), сколько тех, кто поддерживает внешнеполитическую линию Кремля. Российские чэвэкашники — они кто? Добровольцы? Или наемники? Понятна позиция государства, которое делает вид, что понятия не имеет об их существовании. Для того эта система и создана. Но как к ним относиться рядовым гражданам? Сочувствовать и сопереживать? Или равнодушно пожимать плечами — люди знали, на что идут и чем рискуют, какие к государству претензии? Ведь формально наших чэвэкашников действительно можно назвать наемниками. Люди отправились воевать в другую страну, ведомые авантюризмом, склонностью к военному делу и стремлением заработать. Они с открытыми глазами подписываются на условия этой работы — российское государство не несет за них ответственности и при случае открестится от них. Вот только есть одно ключевое обстоятельство — это действительно российские в полном смысле этого слова ЧВК. Эти структуры работают там, где нужно российскому государству, и выполняют задачи, которые оно перед ними ставит. Да, возможны те или иные побочные «бизнесы», но они в любом случае не противоречат интересам России, а приоритеты страны для отечественных ЧВК просто по самой их природе безоговорочны. И ничего удивительного, что среди российских солдат удачи так много убежденных патриотов, воевавших в Донбассе, которые отправились в Сирию по принципиальным соображениям: раз России это надо — значит надо. В результате вполне понятно, почему российское общество оказалось до некоторой степени расколото этим новым феноменом и не может пока до конца определиться в своем отношении к нему. С одной стороны, вроде обычные наемники, традиционно в нашей стране являющиеся предметом презрения. А с другой стороны — солдаты, воюющие исключительно за Россию и там, где надо России. Деньги? Ну, вообще-то кадровые военнослужащие тоже не бесплатно служат. Так в чем тогда разница между российскими военными и российскими чэвэкашниками? И есть ли эта разница? Отсюда возникает другой, еще более сложный вопрос: есть ли — и может ли быть в принципе — разница между солдатами, отправленными страной на войну? Могут ли солдаты, сражающиеся и погибающие на войне за свою страну, в глазах общества подразделяться на сорта, как осетрина у Булгакова на разные типы свежести? И опять-таки, это вопросы не к государству. У него свои соображения и оно действует так, как ему удобнее и выгоднее. И это вопросы не к самим российским чэвэкашникам, которые осознанно делают свой выбор служить и воевать именно под такими условиями, и в итоге они никому не предъявляют претензий. Это все вопросы именно к российскому обществу. Америку не волнуют проблемы и потери ЧВК Academy, ранее известной как Blackwater, по правительственным контрактам в Ираке, Афганистане и далее по списку. Более того, эта компания за два десятилетия своей деятельности стала современным символом грязного наемничества, и публично от нее стараются дистанцироваться, чтобы не нести репутационных потерь. В свою очередь, российскому обществу придется понять и определиться, волнуют ли его проблемы и потери российских ЧВК, выполняющих задачи там, где это надо России и куда она их отправляет. Источник