От Емельки Пугачёва до Гагарина - «Культура»

Был только что в Оренбурге. Поразительно красивый, сохраняющий исторический облик город: сохранилось очень много старой застройки. Денег в местных бюджетах всегда было мало, и строительный бизнес — это чудовище новейшей России — не сожрал всё то, что уничтожено было во многих других городах — скажем, в Екатеринбурге, тем более, в Москве; да и не только, увы. Но проблема, а если точнее — беда — там есть: здание бывшего высшего военного авиаучилища, в котором учился в числе прочих Юрий Гагарин. В городе это здание называют — «лётка». Впрочем, исторически здание имеет историю, уводящую далеко за пределы гагаринской судьбы. В этом мощном и убедительном комплексе — между прочим, первом многоэтажном здании Оренбурга, — в XIX веке располагался кадетский корпус. Учился там, будущий казачий атаман Дутов — одна из икон «белого движения». Для меня, что скрывать, это по-своему, как бы сказать, не чужая фигура. Центральный персонаж моего романа «Обитель» — начальник Соловецкого лагеря Фёдор Эйхманис — до того, как попал на эту должность, работал в чекистской разведке и занимался как раз ликвидацией Дутова. И ликвидировал его. Читайте также Лукьяненко: Кризис показывает, кто есть кто Писатель Сергей Лукьяненко рассуждает о злобных токсичных людях и рукопожатности Эйхманиса я описал, а Дутова — нет; так что, странным образом чувствую себя перед ним в своеобразном долгу. После революции в здании сначала был полковой красноармейский штаб, затем — красногвардейское училище, поставлявшее стране красных офицеров. Следом здание было переоборудовано в лётное училище (с 1927 по 1993). Лётчики, как известно, были элитой не просто Советских вооружённых сил, но вообще — элитой всей страны. То был золотой век «лётки». Оренбургское лётное упоминается в культовом фильме «В бой идут одни старики»: когда герой актёра (и режиссёра фильма) Быкова спрашивает новобранцев где, мол, проходили учёбу, — они отвечают: «В Оренбургском лётном». Но в 1993 году выяснилось, что лётчики стране больше не нужны. И «лётку» оставили тихо умирать, тем более, что выглядела она тогда отлично. Стоит вспомнить, что всего в «лётке» отучилось тридцать тысяч человек, причём 351 выпускник получил звание Героя Советского Союза, а десять из них — дважды Героя; не считая огромного количества награждённых всеми иными наградами за бессчетные подвиги. Но если только по награждённым звездой Героя замерять, выходит, что каждый сотый выпускник заработал это звание! Показатели близкие к аномальным. Гагарин же вообще сказал, что Оренбург подарил ему «крылья и семью». Он действительно не только отучился в том городе, но и женился ещё. За годы славы и достатка в этой «лётке», понятное дело, кто только не бывал, — из числа советских артистов и разнообразного высшего начальства. Перед нами воплощённая история полутора столетий — там один музей можно создать, а несколько — и всей страной туда ездить с поклоном. «Белая» история, «красная», монархическая, советская — всё там воедино слилось. Однако положение в которых «лётка» пребывает последние десятилетия — иначе как вопиющим не назовёшь. Здание рушится, трескается, периодически то затапливается, то горит. Характерно, что рядом с «лёткой» выстроено мощнейшее здание местного ФСБ: ну а что — самое красивое место в Оренбурге — вид на Урал, на одной площадке памятники Чкалову и Пушкину, набережная, — где ж элите новых дней обживаться ещё. Правда, при строительстве здания ФСБ по зданию «лётки» пошли трещины; но это ничего, так бывает. Вид на эти два здания, в известном смысле, симптоматический по нашим временам: уходящая натура, осыпающаяся на глазах — и натура новая: самодовольная и крайне убедительная. Деньги на постройку роскошного представительства службы безопасности нашлись, а на поддержание «лётки» в человеческом виде — не находятся никак. Я зашёл внутрь «лётки! и ужаснулся: дыры в полу, дыры в потолке, ужас и разор. Домовая церковь, бывшая в здании — уже разрушена. С потолков свисают сталактиты от протекающей воды. Оглянуться и разрыдаться. Был в тот же день у губернатора Оренбургской области — спокойно поговорили: он в должности немногим более года — и всё это ему досталось в наследство, с которым ещё непонятно как разбираться — денег «лётка» требует огромных, которых у области просто нет. Десяток-другой-третий миллионов на то, чтоб начать консервацию здания уже выделили — какие-то работы проводятся, но… Скорей, конечно же, надо работать — а то ещё год-полтора, и консервировать будет нечего. Читайте также Лимонов: «Не думал, что доживу…» Сегодня прощание с Эдуардом Лимоновым А то и меньше. Безусловно, что и Министерство обороны, и Роскосмос должны бы проявить хоть какой-то интерес к судьбе «лётки». И первых, и вторых его судьба напрямую касается. Что до соседей из ФСБ — их «лётка», может, и не касается напрямую — но если б и они подключились на общественных началах к спасению здания, тоже беды бы не было. Ресурсы и возможности у них в избытке имеются. Только не надо мне рассказывать, что реставрация архитектурных памятников в компетенцию ФСБ не входит. Чтоб дворец себе отстроить — компетенции нашлись. …обходя здание «лётки», добрели мы до мемориальной доски Юрию Гагарину, размещённой на углу. Прямо под гагаринским ликом, на метр ниже — висит роскошная реклама местной кальянной. Ох, ох. Придёшь на 12 апреля цветы первому человеку в космосе положить — и вот к рекламе кальянной и возложишь. Это наше время, это наши дни. Бесстыжее, что и говорить, время. Бесстыжие дни. Сейчас, скажут нам, вообще не до «лётки» будет: вирус третирует мир. Да ну: вот как раз нынче как раз самое время подумать о том, что оправдает нас за всё, что успели натворить. В сытые дни быть бережным к памяти — куда проще. Исхитриться бы в суетные и бедные дни остаться людьми. Если спиной к «лётке» стоять — виден другой берег Урала. Два с половиной века назад с того берега город штурмовали пугачёвские бунтовщики. Ни на что не намекаю. Но всё-таки: не доводите до греха. Именно эта картина должна являться разнообразному местному руководству: вышел на бережок воздухом подышать — а с той стороны пугачёвцы: вилы вздымают, сабли наголо держат, пушки заряжают. Работать надо, работать. А то придут.