Решение по иску Киева к Москве: перемога чи зрада? - «Политика»

Международный суд ООН в Гааге не удовлетворил требование Украины установить временные меры в отношении России в связи с нарушением Международной конвенции по борьбе с финансированием терроризма (МКБФТ). Речь идет об иске, который Украина подала против России в связи с финансированием ДНР и ЛНР, которые в Киеве считаются «террористическими организациями».

«Суд пришел к выводу, что условия, необходимые для определения дополнительных мер в отношении прав на основании Конвенции о борьбе с финансированием терроризма не соответствуют требованиям», — заявил председатель суда Ронни Абрахам. Он также добавил, что Украина не предоставила доказательств о финансировании Россией терроризма.

При этом суд признал решение о применении трех временных мер по Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (МКЛРД): одна касается доступности образования на украинском языке, вторая — возможностей крымско-татарской общины иметь свои представительные институты и третья, адресованная к Украине и России, — не предпринимать действий, которые могли бы вести к усугублению спора.

На Украине решение суда ООН оценили с воодушевлением, как очередную зраду. Киев, по словам заместителя министра иностранных дел Елены Зеркаль, видит хорошие перспективы в разбирательстве по существу. Как заявила Зеркаль журналистам, украинская сторона «теперь знает, какие дополнительные доказательства нам потребуются».

«Мы ожидаем, что Российская Федерация безотлагательно и в полной мере выполнит решение суда и прекратит нарушение международного права по отношению к Украине», — резюмировала замглавы МИД.

В свою очередь, в МИД РФ сделали заявление, в котором подчеркнули: «Суд без голосования признал, что претензии Украины к России по МКБФТ безосновательны и, соответственно, условия для введения временных мер отсутствуют… В отношении МКЛРД Суд не поддержал ни одну из временных мер, запрошенных Украиной. Претензии Киева относительно того, что Россия, дескать, осуществляет политику „стирания культурной идентичности украинской и крымско-татарской общин“, не были поддержаны».

— На месте украинского официоза я бы тоже демонстрировал «сдержанный оптимизм», — комментирует реакцию Киева на решение суда ООН политический аналитик Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.

— Его, собственно, Киев сейчас и показывает. Из двух базовых требований Украины к России одно, говоря простым языком, было частично учтено, а второе отправлено «на доработку». Вполне себе маленькая победа.

«СП»: — Чем суд руководствовался, вынося решения о временных мерах в рамках исков?

— Официально говорится о том, что украинская сторона не предоставила достаточных доказательств связей России с финансированием терроризма на территории Украины. Полагаю, так оно и есть. Здесь, кстати, можно вспомнить информацию о недавнем задержании на российской территории украинского разведчика, который, как сообщалось, как раз и занимался — неудачно — сбором релевантных данных.

«СП»: — Как понимать решение суда в части нарушения Конвенции по ликвидации расовой дискриминации? Это очередной отказ признавать Крым? Как теперь Россия должна исполнять это решение?

— Международный суд ООН, как и другие международные организации любого ранга, не признали крымский референдум марта 2014 года и по-прежнему считают полуостров де-юре частью Украины. Эта история, судя по всему, растянется очень надолго, поэтому следует просто привыкнуть к тому, что происходящее (или не происходящее) в российском Крыму будет вызывать «озабоченность» у той или иной страны или международной структуры.

Дискриминация крымско-татарского меньшинства на полуострова действительно есть, но называется она позитивной дискриминацией, то есть дискриминацией наоборот. Помимо «обычных» прав, которыми обладают все граждане России, у крымских татар есть и дополнительные преференции: в крымских высших учебных заведениях, например, для представителей данной этнической группы установлены квоты, которые выше, чем процент крымских татар в регионе.

Но на это в ООН решили внимания не обращать, сконцентрировавшись на запрете в Крыму деятельности «меджлиса"*. Из этого запрета делается вывод, что у крымско-татарского меньшинства нет на полуострове своего политического представительства, хотя даже в «украинские» времена культурно-политическая активность большинства крымских татар не сводилось к одной-единственной организации. Сегодня на полуострове действуют десятки политических структур, объединяющих граждан этой этнической группы. Наиболее известная из них — организация «Милли фирка».

Россия, полагаю, не будет пересматривать свою позицию в отношении «меджлиса». Москве достаточно лишь предоставить в ООН данные о деятельности крымско-татарских организаций полуострова с марта 2014 года по настоящее время.

«СП»: — Можно ли считать отказ признать Россию страной, финансировавшей терроризм, признанием того, что на Украине идёт гражданская война? Насколько это решение ударит по киевской пропаганде и попытках просить денег на борьбу с «агрессором» в будущем?

— На Западе в принципе и не отрицают наличия в происходящем на востоке Украины элементов гражданской войны. Так, вооружённые силы провозглашённых Донецкой и Луганской народных республик в мейнстримовых англоязычных СМИ называют не «российскими войсками», как это делает Киев, а Russia-backed rebels, то есть «поддерживаемыми Россией повстанцами». Вопрос, на который должны (были) ответить представленные Украиной в ООН доказательства, заключался в том, в чём конкретно может состоять эта поддержка и не переходит ли она уже в качество «поддержки терроризма».

Поскольку окончательная точка в этом вопросе Международным судом ООН не поставлена, строить прогнозы о том, как дело обернётся в будущем, если Киев представит дополнительные доказательства своей позиции, рано.

«СП»: — Можно ли в целом считать это решение прецедентом? Ведь Украина подала немало исков против России, в том числе, экономических, связанных с Крымом.

— Решение вполне тянет на прецедент. Здесь, конечно, можно было привести историю со стаканом, который для одного наполовину полон, а для другого — наполовину пуст. Но здесь всё-таки другая история. Из двух решений суда в рамках исков одно можно расценить, как промежуточный успех Украины (по крайней мере, так считают в Киеве), а второе — как, скажем, поставленное на «паузу». Другое дело, что на «паузу» как раз был поставлено рассмотрение принципиального момента, связанного, по сути, с обвинением России в поддержке терроризма.

— Странные решения, ­ — так охарактеризовал вердикты суда профессор МГУ, доктор политических наук, член Научного совета при Совете безопасности РФ Андрей Манойло.

— Особенно странно звучит требование разрешить «обучение крымских татар … на украинском языке». Следуя этой логике, зулусам надо разрешить обучаться на китайском, эфиопов — на полинезийском. Требование — эфемерное, но согласие суда ООН частично одобрить требования Украины воспринимается в последней, безусловно, как феерическая победа над страшным внешним врагом. Ну что ж, если других побед нет, то и эта сойдет.

«СП»: — В российском МИД заявили, что данные политизированные обвинения выходят за рамки юрисдикции суда, а украинские власти просто искали повод для обращения против России в Международный суд. Так ли это?

— Полностью разделяю позицию МИД России. Действительно, Международный суд ООН много времени потратил именно на то, чтобы установить, входят ли эти вопросы в компетенцию самого суда. Но, видимо, в конечном итоге победила политическая ангажированность и конъюнктура. Украина же искала любой повод, чтобы хоть как-то зацепить Россию.

«СП»: — Как объяснить решение суда не поддержать требования Украины в части «финансирования терроризма»? Это признание того, что Россия не участвует во внутри украинском конфликте?

— Именно так. Судья занял осторожную позицию и отказал Украине в признании России «страной, финансирующей терроризм» в Донбассе, поскольку это уже явный перебор. Вот это и будет влиять на рассмотрение по существу исков Украины к России.

* Верховный суд Республики Крым 26.04.2016 года признал общественное объединение «Меджлис крымско-татарского народа» экстремистской организацией и запретил его деятельность в России.