Как Запад расчеловечивает россиян - «Политика»

Последние недели продемонстрировали весь «гуманизм» отношения Запада к России и русским. «Гуманизм» этот получается какой-то силовой (вспоминается незабвенное «если враг не сдается, его уничтожают»). Решение разместить 400 ракет-перехватчиков системы ПРО у границ России в ответ на попытку президента Путина восстановить ядерный «баланс страха» — из этой серии. Но еще чаще отношение США и ЕС к нам стало носить откровенно дискриминационный характер, со «знаками отличия» для провинившихся в стиле обязательных в нацистской Германией желтых звезд для лиц «неправильной» национальности.

И в унижении — урок

Самой яркой страницей в области дискриминации стала позорная для МОК Олимпиада в Пхенчхане, с ее запретами на российские символы и принудительным одеванием в «нейтральную» серую форму. Впрочем, у всей истории с олимпийской несправедливостью против нас есть одна светлая сторона. Спорт ведь — это все-таки учеба, имитация физических трудностей на случай того, чтобы грамотно и мужественно преодолевать эти трудности в жизни. И вот на Олимпиаде сымитировали наше будущее внутри победившего Запада — без гимна, без флагов, в серых «нейтральных» робах, без права публичной демонстрации медалей и называния самих себя русскими. Так что наши атлеты страдали не зря — через отношение к ним нам послан сигнал, как к нам на самом деле относятся. И если мы этот сигнал не поняли — то мы, прямо по Библии, просто не имеем ушей, чтобы слышать, и глаз, чтобы видеть. 169 человек в тюремных серых робах на открытии и закрытии Олимпиады — это плохо и грустно, но это ничто по сравнению с ситуацией, когда в серых робах будут 142 миллиона человек. Лучше упасть на мат перед гимнастическим конем, чем быть скинутым конем настоящим. Так что спасибо атлетам. С западным «гуманизмом» все стало ясно.

Людям, следящим за общественной мыслью в России, наверняка еще памятно возмущение, охватившее нашу секуляристскую общественность в 2016 году, когда патриарх Кирилл назвал современное антирелигиозное понимание гуманизма ересью. Святейшего поспешили тогда осудить и западные издания. Тон их выступлений сводился к популистской формуле, которую использовал в своем блоге на сайте радиостанции «Эхо Москвы» телепроповедник ультралиберализма Николай Сванидзе: «Гуманизм — это когда человек, его жизнь, его счастье, его права — в центре всего, важнее всего на Земле. Потому что — если это не так, если не это самое важное, то — что? Если не дети, не старики, не больные, не бедные, не униженные и угнетаемые, то — кто?» — возмущался Сванидзе.

То, что явно возводимые Сванидзе в эталон современные западные «гуманисты» занимаются защитой именно «больных, бедных, униженных и угнетаемых», воспринимается его сторонниками как аксиома. Между тем для современного Запада характерно как раз обратное явление — дегуманизация целых групп населения, отказ видеть в них полноценных людей. Столь восхищающий Сванидзе западный гуманизм на оппонентов Запада не распространяется. (См. судьбу поляка Матеуша Пискорского, уже почти два года сидящего в КПЗ в Польше без суда по смутному обвинению в шпионаже в пользу России — на основе одних лишь выступлений Пискорского в российских СМИ.)

Дегуманизация по новому принципу

При этом речь идет именно об оппонентах проводимой Западом политики, среди каковых оппонентов есть и якобы милые г-ну Сванидзе бедные, и старики, и больные, хотя попадаются и богатые (см. «кремлевский список» мешающих США «русских олигархов»). Дегуманизация врага современным Западом проводится не по классовому и не по этническому принципу. (Хотя «нелюбимые» нации и у современного Запада есть — можно посмотреть на очень незавидную судьбу, уготованную Западом сербам в Хорватии, русским в Донецке и Луганске, алавитам и христианам в Сирии и т. д.). Дегуманизация проводится по принципу, согласен ты с современной западной идеологией или нет, мешаешь ты западному проекту переделки мира или ты этому проекту помогаешь. Нет сомнения, что в случае своей победы для россиянина Сванидзе Запад сделает исключение — никто не будет обрекать его на жизнь худшую, чем в 1990-е годы. А вот с не согласившимся с Западом украинским евреем Анатолием Вассерманом разговор будет пожестче — тому свидетельством незавидная судьба коммунистов и «регионалов» из Украины, вынужденных эмигрировать в Россию после Майдана 2014 года. Вассерману в случае победы прозападных либералов в России придется плохо не потому, что еврей, а потому, что не согласен с Западом.

Размах проводимой Западом дегуманизации оппонентов можно показать без ссылок на столь нелюбимую нашими «сванидзевцами» отечественную прессу. Есть более чем достаточно официальных высказываний самих западных лидеров на эту тему. В этой статье они будут приведены — с отсылками к источникам.

Война в сердцах

Но сначала — ответ на любимый первый контрудар наших «низкопоклонников перед Западом»: ответим на вопрос, какие страны мы называем Западом. Так вот, это — страны Евросоюза, США, а также их союзники в лице якобы нейтральных скандинавов, Канады, Австралии, Японии, и Новой Зеландии. Не худшие государства на планете Земля, в прошлом обладатели великих культур, но все-таки — не большинство человечества (и в этом — наша надежда). Среди них есть члены НАТО и не-члены НАТО, не это главное. В разной степени во всех них победила современная секуляристская ультралиберальная идеология — но даже и не это самое главное в их единстве. Главное, что их объединяет, — это «война в сердцах», которую эти страны уже ведут против НЕСОГЛАСНЫХ с царящей в них ультралиберальной идеологией. Среди этих несогласных — Россия, хочет она того или нет, согласна она с такой судьбой для себя или нет.

Война в сердцах — это когда определенная группа людей объявляется лишенной важных человеческих качеств. Лишенной до такой степени, что этих существ уже и невозможно назвать людьми. Определенная дегуманизация противника необходима для любой агрессивной войны — а иначе как убедить людей убивать себе подобных, с которыми к тому же благодаря современным технологиям можно поговорить через горы и океаны? Нацистская идеология проводила такую дегуманизацию по этническому принципу. Порой наши американские «партнеры» не гнушаются и этим принципом. Вот цитата из выступления директора Национальной службы разведки Джеймса Клэппера в программе телекомпании Эн-би-си «Встреча с прессой»: «Это историческая склонность русских, проявляющаяся типичным, почти генетическим образом — проникать в чужие сообщества, находить там сторонников, подлещиваться и все такое. Это типичная манера русских».

Если учесть, что Клэппер (ныне отправленный в отставку) сказал эти слова при расследовании преступления, за которое предусмотрена уголовная ответственность, — при расследовании якобы осуществленного русскими вмешательства в американские президентские выборы в 2016 году — эти расистские по смыслу слова звучат совсем не невинно.

Запрет на профессию

Клэппера за эту фразу в США даже слегка одернули — мол, разве нет возможности демонизировать врагов без использования «этнического профайлинга»? (Так там нынче политкорректно называют оскорбления и подозрения по национальному признаку.) Можно, в том-то и дело, что можно! Современный Запад придумал для таких целей множество других методов дегуманизации врага. Один из самых распространенных — отказать ненавидимому оппоненту в принадлежности к его профессиональной группе. Например, объявить, что журналисты не лояльных Западу российских СМИ — это не журналисты, а пропагандисты. Что российские спортсмены — это не спортсмены, а допинг-машины. В лучшем случае — не полноправные российские члены олимпийской семьи, а какие-то «олимпийские атлеты из России». Нечто вроде практиковавшегося в послевоенной ФРГ запрета на профессии для коммунистов, только — в мировом масштабе.

И дело тут не в крови и даже не в гражданстве. Оскорбляющие президента и церковь авторы «Новой газеты» регулярно получают международные медиа-призы, и их принадлежность к журналистскому цеху ни у кого на Западе сомнений не вызывает. Наверняка если бы какие-нибудь атлеты в Москве еще перед отъездом в Пхенчхан публично встали в оппозицию к «правящему режиму», они быстренько были бы объявлены в западных газетах «истинной российской сборной». Таким же образом некоторые члены белорусской сборной на одной из прошлых игр, сняв зеленые галстуки и оставив в своих олимпийских костюмах только «националистические» белый и красный цвета флага «Пагоня», вдруг из «пешек Лукашенко» превратились на страницах западной печати в единственных свободных атлетов во всей Беларуси. Нет сомнения, что Международный олимпийский комитет (МОК), еще с нацистских игр в Берлине 1936 года пользующийся щедротами спонсоров типа компании «Кока-кола», учел бы это мнение западной общественности при раздаче приглашений на следующие игры — и российским, и белорусским спортсменам.

Впрочем, в истории с дискриминацией наших спортсменов есть и полезный для нашего общества элемент, так что наши атлеты страдают не зря. Ведь в конце концов спорт существует не ради спорта, а для того, чтобы подготовить человека физически к предстоящим ему в реальной жизни испытаниям. Так что обесчеловечивание наших атлетов (переодевание их в «нейтральные» серые робы, напоминающие тюремные, запрет флага и гимна) стоит воспринимать как важное предупреждение — как сигнал о возможно предстоящих испытаниях. Уж лучше под телекамерами пройдут 169 человек в тюремных робах и весь мир это увидит, чем потом годами в робах будут ходить 142 миллиона человек населения России — и никто во внешнем мире видеть этого не будет. Пример трехмиллионного населения Донбасса показывает — такое вполне возможно.

Враг, опасно похожий на человека

С «запретом на профессию» для не уверовавших в ультралиберализм российских журналистов дело обстоит не так гласно и ярко, а значит — намного более опасно: отсутствие «голоса Москвы» в западных СМИ не так кричаще, как отсутствие на Олимпиаде российской команды с привычными для болельщиков флагами и гимном. Но у нашего изгнания из мировых масс-медиа — куда более разрушительные последствия.

В январе этого года новый французский президент Эммануэль Макрон на встрече с лояльной ему прессой высказался о «ложных журналистах», за которыми легко угадывались авторы «Рашша тудей» и «Спутника»: «Это вы, настоящие журналисты, — вы первые жертвы этих пропагандистов. Она (пропаганда) имитирует вашу манеру говорить, она использует ваши форматы передач, она даже словарь ваш себе присваивает. Порой пропаганда даже может рекрутировать себе работников из вашей среды. Очень часто эту пропаганду финансируют так называемые „нелиберальные демократии“, и мы это осуждаем каждый день. Но тем не менее эта пропаганда распространяется, она становится банальной, привычной, приемлемой. И в конце концов она процветает посреди той путаницы, которую мы сами постепенно признали приемлемой».

Еще в прошлом году Макрон отказал журналистам «Рашша тудей» и «Спутника» в аккредитации на проводимые его людьми мероприятия, так что нынешнее «непризнание» журналистского статуса несогласных с ним россиян — это лишь еще один шаг в том профессиональном «расчеловечивании» российских журналистов, которое началось не сегодня.

Макрон, может быть, об этом не знает, но традиция не признавать русских оппонентов людьми — эта традиция имеет во Франции глубокие исторические корни. Французский историк и будущий герценовский друг Жюль Мишле (1798?1874) наиболее полно выразил эту традицию, когда написал в 1851 году знаменитое сочинение «Польша и Россия: легенда о Костюшко». В этой работе Мишле, возмущенный изгнанием Костюшко из Польши российскими властями, признал лишь внешнее сходство русских с людьми — так же, как Макрон ныне признает лишь внешние признаки принадлежности российских и западных журналистов к одной профессии: «Это еще пока не человеческие существа, — пишет Мишле о русских более полутора веков назад, — с их узкими глазами, которые римляне сравнивали с глазами ящериц. Главное, чего им не хватает, — это существеннейший признак человеческого существа, а именно нравственное чувство, способность отличать добро от зла. Они лгут невинно и воруют невинно, а лгут и воруют они все время».

При внешнем приличии у заявления Макрона есть много общего с открытой враждебностью г-на Мишле. Оба не отказывают русским в уме и способностях, но отрицают у русских наличие человеческих ценностей — то есть действительно того самого качества, которое только и отличает человека от животного с чуть усовершенствованным мозгом. То, что Макрон при этом выбрал для атаки профессиональную группу журналистов, свидетельствует лишь о его способности идти в ногу с современностью: в эпоху соцсетей и миллионов СМИ каждый пользователь Интернета — журналист, просто он или она порой не получает за свои выступления зарплаты.

Современный американский философ Иммануил Валлерстайн во время своего визита в Москву в начале 2000-х сказал мне в интервью: «Старые расисты говорили, что биологически превосходят другие нации. Чуть подновленные — говорили о большей древности и совершенстве культуры своего народа. Новейшие расисты говорят, что у них просто есть моральные ценности, которых у вас нет».

Тревожные параллели

С призывами не путать европейскую внешность русских с отсутствующим у них истинным «европейским духом» выступали и немецкие нацисты. Вот цитата из специального руководства для бойцов СС, участвовавших в операциях за рубежом, опубликованная во многих немецких изданиях послевоенного периода: «Унтерменш („недочеловек“) только по своей внешности биологически схож с человеком, в реальности он — совсем другое создание природы. У него есть руки, ноги, что-то типа мозга, глаза и рот, но духовно и психологически он отстоит от нас дальше, чем любое животное. Не всякий с человеческой внешностью — человек! Горе тем, кто об этом забывает!». (WaltherHofer, «Nationalsozialismus. Dokumente 1933?1945» FrankfurtamMain, 1959, p. 280.)

Конечно, нынешний западный расизм, с его выпячиванием собственного превосходства в «ценностях», не так примитивен, как нацистский вариант расизма, с его вульгарно понятым дарвинизмом. Новый западный ультралиберальный расизм равнодушен к вашей крови и происхождению: для Запада даже русский националист Алексей Навальный — свой, если только он поможет ослабить воспринимаемую как помеху всемирному ультралиберальному проекту «путинскую систему». Не является проблемой и язык: третий человек в новом украинском режиме Арсен Аваков не говорит по-украински, но он «одобрен и сертифицирован» западными союзниками, поскольку имеет правильные убеждения. У западных ультралибералов с украинскими националистами — ситуационный союз против России, и язык тут — дело десятое и вполне поправимое, если только эту тему нельзя использовать против общего врага. Новый западный ультралиберальный расизм стоит и выше классовой солидарности, столь важной для большевиков. Например, американский капиталист-президент Дональд Трамп подписывает черный «кремлевский список», являющийся приложением к американскому закону о «противодействии соперникам Америки через санкции», хотя он включает две сотни самых богатых людей России, со многими из которых Трамп и его главный дипломат Рекс Тиллерсон знакомы лично. Управляемые крупными финансовыми структурами западные СМИ проигнорировали погромы российских банков в Киеве в 2017—2018 гг., хотя блокирование банков «активистами» и ксенофобские надписи на их дверях у любого банкира вызывают рвотный рефлекс. Для борьбы с «неформатной» для Запада Россией западные банкиры забыли о солидарности с коллегой Германом Грефом, который лично (ах, если бы не его страна происхождения!) полностью соответствует их ценностям.

Предварительный итог

Не будем преувеличивать уникальность России. Кампания расчеловечивания, дегуманизации, проводимая в первую очередь США и ЕС, направлена не только против России, но и против собственной «внутренней» оппозиции. Демонизация Трампа перешла все прежне известные пределы еще в 2016-м году, а если почитать, что западноевропейские СМИ пишут о строптивом венгерском премьера Викторе Орбане, то можно подумать, что к власти в Будапеште вернулся в лучшем случае бывший гитлеровец Миклош Хорти. Так что неправы те, кто говорит, что в борьбе с попытками нас расчеловечить у нас нет союзников. Союзники у России были, есть и будут. Надо только четко увидеть опасность и обозначить ее, не пытаясь представить происходящее недоразумением или ошибкой нескольких чиновников в Вашингтоне. Нет, дело куда серьезнее. Но для нас оно — не безнадежно.