Аутодафе для львовского «Беркута» - «Общество»

Майданное противостояние на Украине унесло немало человеческих жизней. Погибших евромайдановцев чествуют постоянно на государственном уровне, раздавая их родственникам звезды «Героев Украины» и материальную помощь. Убитых правоохранителей вспоминают ветеранские организации, коллеги по работе и неравнодушные граждане. В списке погибших милиционеров есть те, о ком помнят единицы: родные и близкие друзья. Скупая информация на нескольких интернет-страницах: родился, служил, погиб… Это всё, что можно узнать о двух друзьях из львовского «Беркута» — Романе Васильевиче Кизике и Назаре Васильевиче Мирке. А ведь эти милиционеры-водители — так же, как и их товарищи, были верны присяге и выполняли свой долг конца, оставались на боевом посту. Они достойны, чтобы память о них не стерлась и не была искусственно вымарана… Сжигать людей заживо поборники европейских ценностей уже были готовы задолго до одесской трагедии 2 мая 2014 года. Вечером 20 февраля 2014 года радикалы устроили аутодафе на базе львовского «Беркута», по улице Трускавецкой. Во время этого пожара погибли сотрудники БМОН «Беркут» УМВД Украины во Львовской области старший прапорщик милиции Роман Кизик и старший сержант милиции Назарий Мирка. Я связался со своим бывшим коллегой, начальником штаба львовского БМОН «Беркут» Сергеем Голубом и попросил вспомнить подробности этих страшных событий. «СП»: — Что происходило во Львове, прежде чем местные радикалы морально дозрели до таких преступлений, как сжигание земляков-правоохранителей? — Когда подразделение уезжало в столицу, было решено, что командир отправится в Киев, а я останусь в городе, решать повседневные вопросы. База «Беркута» находилась в блокаде с декабря по февраль. Работали постоянно на нервах, зная, что за воротами дежурят активисты Евромайдана. Каждую минуту ожидали провокаций. Некоторые сотрудники не выдерживали психологического прессинга на семьи, в повседневной жизни и подавали рапорта на увольнение. Несмотря на всё это, подразделение выполняло поставленные перед ним задачи. Всё так же милиционеры ездили на задержания, охраняли порядок при проведении массовых мероприятий. Выставлялись наряды для охраны административных зданий: обладминистрации, областного управления МВД, областной и городской прокуратуры. Беззаконие открыло двери для вседозволенности. Прикрываясь «громкими» лозунгами активисты 22 января 2014 года захватили Бродовскую районную администрацию. Немного позже, 25 января, оппозицией была создана «Народная Рада» во главе с председателем Львовского областного совета Петром Колодием, которая взяла на себя функции региональной власти. Против членов Партии Регионов и других несогласных начинается террор. «СП»: — Этот террор коснулся и львовских «беркутовцев»? — За время блокады нам неоднократно поступали требования: «перейти на сторону народа», «брать оружие и идти против действующей власти». Мы отказывались, отвечая: «Мы и так с народом, на страже интересов которого стоим». Главные и запасные ворота на базе батальона митингующие завалили различным хламом. Сразу за этой баррикадой поставили палатки — гражданские приемные народных депутатов Украины. На входе в КПП и по периметру территории постоянно дежурили активисты группами по десять-пятнадцать человек. «СП»: — Когда беззаконие окончательно овладело Львовом? — В ночь с 18 на 19 февраля радикалы устроили в городе «ночь гнева». Были захвачены областные управления СБУ, областная администрация, областной и городской отделы МВД, четыре районных отделения милиции. Сгорел Франковский райотдел, были попытки поджечь Зализнычный райотдел. Сгорели склад боеприпасов и помещения воинской части 4114, на территории которой находилось Западное территориальное командование внутренних войск МВД Украины. Активисты заблокировали въезды, и длительное время никого не пускали на территорию части. В радиоэфире стояла неразбериха, а оперативный дежурный не успевал передавать информацию о творящемся беспределе. По словам начальника Львовской милиции Александра Рудяка, из разгромленных райотделов исчезло около 1170 единиц различного оружия и более 18 тысяч патронов. Захватившие областное управление МВД радикалы в актовом зале разложили костер из уголовных дел, принесенных из следственного отдела. Начальнику милиции Рудяку удалось убедить митингующих освободить помещение УВД. На улицах города творилась вакханалия. Банды мародеров уже грабили разбитые административные здания, служебные машины. При этом телефон «102» не работал. Потом около 16 часов 20 февраля боевики радикальных организаций во второй раз захватили областное УВД. И тогда уже прозвучали призывы идти на улицу Трускавецкую громить «Беркут». В «ночь гнева» активисты не тронули базу спецназовцев, предпочитая более легкие цели. А теперь около полутора тысяч человек, вооружённые камнями, палками и бутылками с «коктейлями Молотова», рванули на территорию подразделения. «СП»: — Как действовали «Беркутовцы»? Они не были готовы к такому повороту событий? — Бойцы сначала заняли позиции согласно плану «Оборона админздания». Но милиционеров было мало — около 25 человек. И они не могли перекрыть все помещения. Мы начали собираться возле дежурной части, где находилась оружейная комната. Было принято решение укрыться в дежурной части, осмотреться и действовать по обстановке. В разбитые окна влетали камни и бутылки с зажигательной смесью. Вспыхивающий огонь сразу тушили бойцы. Взрыв прогремел внезапно. Взрывной волной меня ударило об стену, сразу вспыхнуло пламя, обжигая тело. Загорелась одежда. От взрыва рухнула стена, привалив тушивших огонь друзей — Романа Кизика и Назара Мирку. Вспыхнувший огонь быстро начал распространяться, не давая бойцам спасти придавленных обломками товарищей. Около полутора суток активисты Евромайдана блокировали базу «Беркута», не пуская на территорию следственную группу, которая должна была зафиксировать все обстоятельства трагедии, изъять разбросанное взрывом оружие. Приехавший на место пожара начальник управления милиции тоже не смог пройти на территорию. Часть здания сильно пострадала, выгорели почти все помещения. «СП»: — Что происходило с тобой? — Меня выхватили из огня, сбили пламя и оглушенного потащили на улицу, уходя от преследующих нас радикалов. Я попал в ожоговый центр 8-ой больницы города Львова, где лечился на протяжении двух месяцев. На память остались страшные шрамы от ожогов по всему телу. «СП»: — Расскажи о погибших товарищах. — Я хорошо помню Романа Кизика и Назара Мирку. Они служили в автотранспортной роте. Дружили крепко. Роман родился 24 июня 1978 года в селе Великое Поле Яворского района Львовской области. Пришел к нам в 2008 году, перевелся из взвода обеспечения общественного порядка и сопровождения поездов при УМВД Украины на Львовской железной дороге. В милиции он работал с 1998 года. По характеру был тихим, спокойным, неконфликтным человеком. На него всегда можно было положиться, зная, что не подведет. У погибшего бойца остались жена и две маленьких дочки. Назар родился 4 июля 1983 года во Львове. У этого парня были золотые руки. Казалось, нет машины, которую он не сможет отремонтировать. Если у кого-то в подразделении ломался автомобиль, он сразу шел к Мирке. И добрый, безотказный Назар помогал товарищу. В подразделение он пришел из конвойной роты в 2009 году. Говорил, что всегда хотел работать в «Беркуте», но в 2008-м не прошел отбор. Однако уже через год, поработав над собой, добился высоких результатов… А в тот черный февральский день 2014 года маленький сын и жена так и не дождались папу с работы. Похоронили погибших спецназовцев на родине. Тихо, без всяких воинских почестей, громких речей. На кладбище пришли близкие родственники и несколько коллег. «СП»: — Среди львовских «беркутовцев», ездивших в Киев, тоже были жертвы. — Надо рассказать еще про одного бойца, погибшего 20 февраля 2014 года при исполнении служебных обязанностей. Это прапорщик милиции Роман Бородий. Он родился 5 апреля 1977 года в селе Зубр Пустомитевского района Львовской области. В «Беркуте» служил с 2004 года на должности милиционера — снайпера оперативной роты № 1. Сотрудники львовского «Беркута», подавленные и уставшие, возвращались домой из Киева. Их родные и близкие были в опасности, в городе бесчинствовали радикалы. А перед дорогой милиционеры провели несколько бессонных ночей на Майдане. Многие сотрудники были обожжены и контужены. По всей дороге из Киева стояли блокпосты активистов и радикалов. Тщательно проверяли весь транспорт, искали возвращающихся милиционеров. Роман, как и многие другие «беркутовцы», получил легкое сотрясение мозга. Прилетевший со стороны «мирных» митингующих камень попал в голову. И если бы не шлем, защитивший бойца, неизвестно чем бы все закончилось. Успокаивая по телефону испуганных родных, милиционер вышел из-за автобуса и был сбит джипом, мчавшимся на большой скорости. Машина протащила тело бойца еще несколько метров по асфальту. Он умер, не приходя в сознание. Дома у Романа осталась убитая горем мать. Автор — бывший майор харьковского спецподразделения «Беркут», в дни госпереворота на Украине находился в милицейском оцеплении. Сейчас живет в России.