Херсонский фермер: разорили блокада Крыма и грабители из АТО - «Общество»

В результате государственного переворота Украина лишалась Донбасса, а вместе с ним страна потеряла статус индустриально развитой страны. Экономике государства ничего не оставалось, как перестроиться на аграрный сектор. И вроде бы к этому располагала ситуация — как-никак соглашение об ассоциации с Евросоюзом предусматривало создание зоны свободной торговли. Разумеется, одежду или автомобили под брендом «Made in Ukraine» никто в ЕС покупать не станет, так что рассчитывать можно было только на сельское хозяйство. Но, как это обычно бывает, ожидания не оправдались. Евросоюз установил квоты на беспошлинный ввоз украинской продукции. В итоге оказалось, что на выгодных условиях поставки могут быть просто ничтожными, а завозить сверх квот очень дорого. Так что рынки западных государств так и не открылись. Этими ограничениями ЕС защищает собственного производителя, потому как предлагаемые Украиной товары в большинстве своем прекрасно производятся в Болгарии, Польше, Румынии и других странах Европы. С другой стороны, Брюссель добился того, что Украина никаких квот не устанавливает. Следовательно, все, что произведено внутри ЕС, может быть беспошлинно ввезено на Украину в неограниченных количествах. Отличная сделка, правда, только для Евросоюза, а вот вторая сторона ничего не получила. Об этом в голос говорят фермеры «незалежной». Неплохое начало Игорь живет на Херсонщине. Уже несколько десятилетий занимается сельским хозяйством. В 90-е разводил скот — тогда это было выгоднее, а потом переключился на растениеводство. Поначалу взялся за картофель и бобовые. Прибыли никакой не получил. Картошка не уродилась, а вот фасоль и горох было трудно сбывать — отдавал за копейки. В итоге остановился на помидорах. На юге Украины многие сделали ставку на томаты. — Своей земли не было. Раньше я под Ровно жил, там тоже занимаются сельским хозяйством. Климат, конечно, другой — там удобней скот разводить. Но конкуренция большая. Все кто на Западе хорошо устроился, обычно продают свое добро в Европу. Так всегда было. Пробиться не получится, никто не даст. Разве что нужен свой серьезный человек в администрации. У меня связей нет, поэтому я перебрался на юг. Тут полегче было развернуться, только землю почему-то никто мне не продавал. В аренду только дали. — Говорит Игорь. Дело было в 2010-м, когда в стране все еще спокойно было. Изобретать велосипед Игорь не стал. На трех гектарах раскинул теплицы и засадил помидорами. Оставшуюся площадь решил использовать только в сезон — выращивал овощи на открытом грунте. Опыт был, так что никаких вопросов по поводу удобрений, полива не было, да и с бюрократической волокитой удавалось справляться. Так продолжалось несколько лет. На урожай жаловаться не приходилось, да и со сбытом разобрался — почти все уходило в Крым. Все мелкие фермеры Херсонщины раньше жили за счет полуострова. В результате, полагаясь на стабильный доход, Игорь решил взять кредит и немного расшириться. Было это как раз в преддверии майдановских волнений. — Я сделал глупость, но кто же знал, что так повернется. Надо было брать в госбанке — тогда еще давали, а я полез в частный. Проценты казались нормальными. Когда деньги зарабатываешь, на кредиты смотришь как на временную проблему, но в моем случае это растянется на долгие годы. Дали пятьсот тысяч гривен под 19%. Деньги не великие, но на них я обновил оросительную систему, взял в аренду еще земель и увеличил свой автопарк. В общем, бизнес должен был выйти на новый уровень. Но вышло все наоборот. Машины — в АТО, товар — на утилизацию По наклонной все пошло почти сразу — в 2014 году, как раз когда Игорь вырастил рекордный для своего скромного дела урожай. Казалось, что, несмотря на большие изменения, все осталось прежним. Хоть и усложнилось сообщение с Крымом, но реализовывать товар получалось, впрочем, уже не с такой выгодой — как правило, крымские партнеры были вынуждены сами приезжать за овощами, и в новых условиях им обходилось это несколько дороже. В общем, прибыль упала, тем не менее, по кредитам платить удавалось и на жизнь хватало. Потом к Игорю пришло приглашение из военкомата. Говорилось что-то о его имуществе. Он подумал, что это какая-то ошибка и поэтому никак не отреагировал. А спустя месяц к нему нагрянули представители военкомата и заявили, что на нужды АТО требуется пожертвовать частью автопарка. Фермера это очень возмутило и, разумеется, он осыпал нецензурной бранью предъявителей требований. Как оказалось, зря. На следующий день к нему заявились люди с оружием в руках. Они не представились, но сказали, что если Игорь не будет сотрудничать, они заберут его и его сына-студента в АТО и тому подобное. В итоге забрали грузовой ГАЗ-53 и личный автомобиль Игоря Ниссан Qashqai. Обещали потом вернуть, но пока не торопятся. Это первая напасть, которую получилось пережить — в конце концов, все необходимое для работы по-прежнему есть. Но потом началась блокада Крыма. За некоторое время до того, как к границе с Крымом прибыли радикалы, к Игорю начали наведываться странные люди. Обычно одетые в военную форму и разъезжающие на представительских автомобилях, они интересовались, как идет бизнес и не беспокоит ли кто. В ходе каждого разговора выяснялось, что гость предлагает услуги «крыши». — Это татары были. Я знаю. Они ничего плохого не делали. Просто говорили, что при новой власти нужно искать новых друзей. Это хорошо, но платить за «дружбу» по 30 тысяч гривен не хочу. Постоянно они приезжали. Почти каждую неделю кто-нибудь новый появлялся. Оказывается, что «крыша» и в самом деле не помешает. После того, как в регион приехали все эти активисты, стало тяжело жить. Самого Игоря пока не тронули, но многие его знакомые пострадали. Фермеры жалуются, что к ним заезжают представители всевозможных блокадных сил и, прикрываясь какими-то возвышенными целями, пытаются что-нибудь забрать. В большинстве случаев у них это получается. Вероятно, до Игоря тоже скоро дойдет. Но это полбеды. Настоящая катастрофа в том, что дело перестало приносить прибыль. С помидорами стало ясно все еще в 2015-ом году. Уже тогда некуда было сбыть даже половину от обычного оборота. Часть перепродавалась за копейки скотоводам или производителям томатных продуктов. Год был убыточным. — В ЕС никогда в жизни не будут покупать наши овощи. Они у нас лучше потому что! Но тут вопрос, куда другие страны будут девать свои помидоры? У них десятилетиями рынок складывался, а тут мы хотим залезть! Никто не пустит. Только те, у кого есть миллионы евро, могут вести дела в Европе. Они давно их уже ведут. А мы в Крым продавали, или в Россию, а сейчас никуда нельзя. На Украине тоже наши помидоры не нужны. Теперь Игорь решил немного переквалифицироваться. Некоторую часть своих полей он все так же засаживает помидорами, а вот все остальное отвел под тыкву. Она крайне неприхотливая и почти не требующая затрат. Зато выгоды от нее много — можно торговать плодами, а если что-то пошло не так, то есть возможность извлечь и засушить семена, которые всегда можно продать. Прибыль, конечно, несравнима с той, что была в лучшие годы (меньше почти в десять раз — Прим.), но хотя бы кредит оплачивается. Эти события заставляют вспоминать о прошлом, о той жизни, что потеряли. Человеку с таким опытом трудно будет начать что-то новое. Он может уехать обратно в Ровенскую область, но там еще хуже. Так что бессмысленно куда-то идти: вся Украина теперь полна таких людей, которые оказались не готовы к европейским переменам. И самое главное, не готова к жизни в такой Украине.