Эдуард Лимонов: Russe, soldat - «Военные действия»

Есть фотография: босоногие дети на фоне декорации, — рябь пруда и пирамидальные тополя. Слева направо: мой отец Вениамин, самый высокий, поскольку самый старший, ему лет десять, «тётя» Лида в белой панамке и платье цветами, подпоясанном ремешком, ей лет семь, и он дядя Юрий, младше всех.

На мальчиках такие короткие штанишки, смахивающие на портки. Ну и босоногие, как я уже упомянул.

По моим подсчётам фотография сделана где-то в 1928 году. Отец стал советским офицером, умер в 2004 году на окраине Харькова, во вполне почтенном возрасте 86 лет, прожил бы возможно и больше, но окружающая его постсоветская украинская действительность его до такой степени не устраивала что, видимо отказался жить дальше, и умер.

На похороны меня не пустили, машину в которой я ехал остановили на пропускном пункте Гоптiвка. Грозились посадить неизвестно за что, вмазали в паспорт печать с трезубцем."Заборонено!"

Тётя Лида прошла всю войну офицером СМЕРШ, вот у меня на столе лежит её «Расчётная книжка офицера Красной Армии» и несколько фотографий. Красотка была невозможная, от немок переняла красивую причёску локонами, блондинка. Представляю какой эффект она производила на тех, кого допрашивала. Умерла совсем недавно в 2015-ом в Санкт-Петербурге, в возрасте 92 лет.

Дядя Юра, самый младшенький из трёх детей на фотографии. Дядя Юра пропал без вести в первые дни войны.

В семье считали, что это он испортил отцу военную карьеру, этот его младший брат, хотя мы звали его Юрием, записан он был Георгием. Мой умный, интеллигентный и любимый солдатами отец-политрук, так и не поднялся по званию выше капитана, в то время как его сослуживцы, куда менее талантливые и не особо блестящие, выслужились, вышли в крупные военные. Тогда было с этим сурово, пропавшие без вести на фронте не поощрялись.

Так он и числился у меня в сознании в этой облачной категории, без вести пропавший, «дядя Юра». В подростковом возрасте, когда я стал заниматься гантельной гимнастикой, теперь говорят «качаться», родители с грустными улыбками порой говорили мне, что я напоминаю им младшего брата отца — Юрия, ну и прибавляли «который пропал без вести».

И только совсем недавно, где-то пол-года назад мой младший товарищ Данила, с которым у меня установились окололитературные рабочие отношения сообщил мне что он «нашёл» моего дядю Юрия.

Через некоторое время ко мне переслали по электронной почте сканированное изображение двух сторон германской карточки военнопленного.

Там, в центре карточки — отпечаток пальца и данные русского солдата SAWENKO Georgis, по этим данным (практичные немцы вписали в карточку военнопленного имя отца и фамилию матери, как умно, да!) я опознал своего дядю Юру.

Карточка была пробита, нет не осколками, а дырками для пружин, поскольку была взята в плен карточка вместе с другими германскими карточками, в картотеке. Немцы же до ужаса практичны и хорошо организованы. Замучивая наших пленных, они их тщательно считали и каталогизировали.

Что я узнал о судьбе своего дяди из немецкой карточки с отпечатком пальца? Рост 169, волосы brown, заключённый № 130 928.

Взят он был в плен 23.7. 41 (то есть через месяц после начала войны. Семья наша знала, что их бросили в бой не успев даже переодеть), солдат 371 пехотного полка. По-немецки 371 Inf. Reg.

Скончался он 20.2.43 в 4.00, то есть за два дня до моего рождения, в четыре часа утра. Диагноз, немецко-гитлеровский врач поставил целых два диагноза: туберкулёз, менингитис. Теперь можно задуматься (женщины могут всплакнуть) как он там дико кашлял кровью, умер до рассвета, видимо, в бараке для неизлечимых.

Лагерь Stalag XVII-A, похоронен дядя Юра в Австрии близ австрийского городка Oberdonau, grab (очевидно могила) 17. Там лежат косточки моего дяди, Russe, Soldat. Кто будет в тех местах, зайдите, поклонитесь.