Сценарии новых ударов по Сирии: каков будет следующий шаг США? - «Новости дня»

После частично согласованной по военным каналам связи, ограниченной и абсолютно неэффективной попытки нанесения ракетного удара по некоторым объектам Сирийской арабской армии, которая была предпринята 14 апреля 2018 года, в Пентагоне, Центральном командовании ВС США, а также командованиях ВВС Франции и Великобритании проводится очень и очень масштабная работа над ошибками, сообщает блог diana-mihailova.

Её целью является поиск новых концепций для преодоления мощной интегрированной / сетецентрической системы противоракетной обороны Сирии, построенной вокруг продвинутых войсковых зенитно-ракетных комплексов «Бук-М2Э», четырёх десятков зенитных ракетно-артиллерийских комплексов «Панцирь-С1» и всё ещё эффективных на сегодняшний день комплексов малой дальности «Оса-АКМ», агрегированных в единую информационную сеть с российскими РЛС 96Л6, а также самолётами РЛДН А-50У посредством автоматизированных систем управления зенитно-ракетными батареями и бригадами типов «Ранжир-М», «Поляна-Д4 М» и «Байкал-1 МЭ».

Это и неудивительно, ведь в Минобороны США, несмотря на отлаженный механизм оболванивания электората республиканской администрации и «ястребов» от Демократической партии несоответствующими истине ура-патриотическими заявлениями СМИ о 100%-м уничтожении всех отмеченных целей всеми 105 тактическими и стратегическими крылатыми ракетами, прекрасно осознают реальное положение вещей, демонстрирующее полное несоответствие «прорывных» возможностей медленных 0,9-маховых «Томагавков» технологическому потенциалу российских мобильных средств ПРО. Ещё более показательно выглядит история с 8 перехваченными британскими тактическими ракетами «Шторм Шэдоу», продемонстрировавшими нулевую эффективность даже при скрытном пуске из-за горного массива Антиливан. Отталкиваясь от всего вышеуказанного, можно сделать вывод, что проводимая натовскими спецами работа над ошибками будет включать в себя как совершенствование организационных, оперативно-тактических и технических моментов при разработке очередного массированного ракетного удара по Сирии, так и интенсификацию работы агентурной разведки.

Реализация последнего пункта может потребоваться для точного определения мест дислокации российского военного контингента (воизбежание ошибочного нанесения удара с критическими для западной коалиции последствиями). Дело в том, что недавний опыт ведения воздушной радиоэлектронной разведки перед ударом по САР показывает, что операторы-дешифровщики самолётов стратегической радиоэлектронной и радиотехнической разведки RC-135V/W «Rivet Joint», задействуя комплекс РЭР 85000 ES-182 MUCELS, по-видимому, так и не смогли вычислить координаты радиостанций российских подразделений на территории западных провинций республики (они были скрыты за густой пеленой помех средств РЭП), результатом чего стал крайне ограниченный удар всего 105 ракетами. Да и тот совершался крайне аккуратно, с одновременным сохранением военных каналов связи с российской стороной. С большой долей вероятности можно говорить о том, что перед будущими ударами Штаты попытаются исправить это упущение, что станет своеобразным «ключом» к более мощной и масштабной ракетной атаке с использованием двух, трёх или более сотен средств высокоточного оружия.

Данную атаку стоит рассматривать не только более подробно, но и с учётом радикально изменившейся оперативно-тактической обстановки, обусловленной заметным усложнением и «утяжелением» конфигурации ударных военно-морского и военно-воздушного «костяков» ОВС НАТО на Ближнем Востоке. Чтобы понять, о чём идёт речь, для начала необходимо взглянуть на боекомплекты присутствующих в Персидском заливе, Красном море и восточной части Средиземного моря носителей тактических (TLAM-C/D) и стратегических (UGM/RGM-109E) вариантов крылатых ракет «Tomahawk». После последнего удара по Сирии с применением всего 66 «Топоров», в универсальных вертикальных пусковых установках Mk 41 эсминцев управления ракетным оружием «Laboon», «Higgins», «Porter», «Donald Cook» (последние 2 корабля в ударе не участвовали, а осуществляли ПВО над британской АвБ Акротири), а также крейсера CG-61 USS «Monterey» находится более 2/3 арсенала крылатых ракет данного типа (от 150 до 200 ед.). Перезаряжены и внутрифюзеляжные револьверные пусковые установки двух стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев B-1B «Lancer», способных суммарно нести до 48 тактических ракет большой дальности JASSM-ER. Количество высокоточного оружия уже более внушительное, не так ли?

Всё это значит, что для повторной демонстрации эффективности войск ПВО Сирийской Арабской Республики на уровне 14 апреля (68% сбитых ракет противника) потребуется переброска и развёртывание дополнительных зенитно-ракетных комплексов типа «Панцирь-С1», «Тор-М2У» (имеющих 4 целевых канала и скорость поражаемых целей от 2600 до 3600 км/ч) или выводящихся из эксплуатации «Бук-М1» в достаточно внушительном количестве. Такая ответная мера могла бы полностью решить все проблемы, если бы не одно «но»: следующий ракетный удар может быть уже далеко не «разовым», как говорил глава оборонного ведомства США Джеймс Мэттис неделю назад, а двух- или даже трёхэтапным. Более того, «взламывать» сирийский «противоракетный зонтик» на этот раз будут не одни лишь тактические и стратегические крылатые ракеты, летящие по сверхнизковысотным траекториям в режиме огибания рельефа местности на околозвуковой скорости, а и такие средства воздушного нападения, как высокоскоростные 2,2-маховые противорадиолокационные ракеты типа AGM-88/E HARM/AARGM, обладающие дальностью действия от 70 до 170 км в зависимости от высоты пуска с подвески носителя, а также БПЛА-ложные цели / имитаторы ЭПР типа ADM-160A/C «MALD/-MALD-J».

Последние обладают уникальной программно-аппаратной возможностью повторения эффективной поверхности рассеяния большинства типов высокоточного оружия, а также тактической авиации 4-го и 5-го поколений, благодаря чему способны достаточно легко вводить в заблуждение операторов РЛС дальнего радиолокационного обнаружения и зенитно-ракетных комплексов, забивая целевые каналы радаров подсвета 30Н6Е, 9С36 ложными маркерами целей и, в итоге, перегружая огневую производительность практических любых ЗРК (от «Бука-М2Э» до С-300ПМ1). Не менее серьёзную проблему даже для усиленной сирийской ПВО могут создать и аппаратные модули-излучатели радиоэлектронных помех, элементная база которых интегрирована в продвинутое БРЭО ловушек-имитаторов «MALD-J».

По факту, пара подобных миниатюрных дронов, лидирующая целый «клин» «Томагавков» и JASSM-ER, может частично прикрыть его «облаком» мощных шумовых помех, из-за чего селекционировать реальные цели будет достаточно непросто. Комплексированное применение «умных» ловушек-имитаторов ЭПР ADM-160 °C c противорадиолокационными ракетами AGM-88E и сотнями низковысотных СКР потребует от сирийских средств противоракетной обороны ещё более высокой оперативной гибкости, сетецентрических качеств, более скоростных и дальнобойных ЗУР-перехватчиков, а также передовых средств радиоэлектронной/радиотехнической разведки, способных быстро селекционировать имитационное излучение ADM-160 °C на фоне реальных крылатых ракет или единиц тактической авиации. Так, бортовые радары последних имеют гораздо более богатый спектр излучаемых частот, а «Топоры» оснащаются корреляционной системой TERCOM на базе радиовысотомера с частотным диапазоном работы от 4000 до 8000 МГц. С подобной задачей выявления ADM-160 °C на фоне иных классов СВН и тактических истребителей способна справится станция РЭР /РТР «Валерия», анализирующая даже самые слабые источники излучения в диапазоне частот от 0,1 до 48 ГГц. Но о её участии в сирийской компании пока ничего неизвестно.

Что же касается повышения оперативной гибкости и появления в составе сирийской ПВО зенитно-ракетных систем, способных одновременно и 4 ракеты HARMа и пару «узких бомб» GBU-52/B SDB-2 на лопатки положить, то уже в ближайшем будущем такие качества будут присущи для Сирийской Арабской Армии. Последний ракетный удар западной коалиции стал для Москвы практически решающим в вопросе поставки зенитно-ракетных комплексов С-300 Дамаску. Если ранее подобную сделку могли «сорвать» израильские дипломатические «договорщики», жалобно отговаривающие Москву от продажи данных комплексов Сирии, то беспредел последних недель, чинимый как Хель Хаавир, так и флотами и ВВС США, Франции и Великобритании перешёл все допустимые грани. Он начинает угрожать не только национальной безопасности самой Сирии, но и дальнейшему пребыванию российского военного контингента в республике. Хитрыми просьбами в данном случае уже никто не отделается.

Точная модификация, а также количество пусковых установок или зенитно-ракетных дивизионов С-300, которые могут быть поставлены Сирии, пока не разглашаются. Учитывая малую радиолокационную заметность большинства тактических ракет, использующихся западными агрессорами на Сирийском театре военных действий, наиболее вероятной может быть передача современных ЗРК С-300ПМ1, оснащённых зенитными ракетами 48Н6Е. Радары подсвета и наведения 30Н6Е этих ЗРК налегке обрабатывают аэродинамические и баллистические объекты с ЭПР 0,02 кв. м и скоростью до 9,5 М, а оснащение этих радаров универсальными вышками 40В6 МД заметно увеличивает радиогоризонт, а значит, и дальность пеленгования низковысотных целей на достаточно сложном рельефе.

Примечательно, что предупреждения о передаче САА комплексов С-300 звучат из уст Сергея Лаврова и начальника оперативного управления ГШ ВС России генерал-полковника Сергея Рудского на фоне «подтягивающейся» в акваторию Средиземного моря авианосной ударной группировки во главе с атомным авианосцем «Гарри Трумэн», палубная авиация которого как раз и располагает самолётами РЭБ EA-18G, а также огромной номенклатурой тактических и противорадиолокационных ракет, которые Пентагон планирует протестировать на усиливаемой сирийской ПВО. Что же касается «casus belli» для новых ударов, то очередную пробирку со «страшным газом» Вашингтон находит с завидной регулярностью, а сейчас, на фоне будущей зачистки «растанского котла» и района Даръа, раздолья для творчества у «Белых касок» по-прежнему хоть отбавляй. Ведь не случайно постпред США при ООН Никки Хейли оставила за Вашингтоном право на продолжение воздушной операции против правительственных сил Сирии при любой удобной возможности.