Siemens подрывает суверенитет РФ: Крымские турбины дошли до суда - «Экономика»

Арбитражный суд Москвы принял к рассмотрению встречный иск ООО «ВО «Технопромэкспорт» (ООО ТПЭ, входит в «Ростех») к немецкому концерну Siemens в рамках спора о законности поставки турбин для строящихся электростанций в Крыму. Ранее представитель Siemens высказался против принятия встречного иска, попросив суд вернуть его заявителю.

Напомним, что в первоначальном иске Siemens к двум структурам «Ростеха» концерн потребовал признать незаконной сделку по продаже турбин, состоявшую из двух частей. Сначала агрегаты были проданы ООО «Сименс технологии газовых турбин» (СТГТ, на 65% принадлежит Siemens, на 35% — «Силовым машинам») компании ОАО ТПЭ, а та, в свою очередь, передала их ООО ТПЭ. Истец потребовал применить последствия недействительности сделки, проще говоря, вернуть назад все четыре турбины СТГТ. Хотя ранее российская сторона заявляла, что турбины были значительно изменены уже на предприятиях РФ, и потому не могут считаться изначальным продуктом.

Российская компания заявила встречный иск, в котором потребовала признать ничтожным ряд пунктов контракта с Siemens. В связи с его принятием суд отложил рассмотрение дела до 2 ноября. Хотя точное содержание оспоренных положений не сообщалось, СМИ удалось узнать, в чем состоят встречные претензии «Технопромэкспорта».

Как пишет РБК, российская компания просит признать ничтожными три пункта в первоначальном контракте от 10 марта 2015 года, согласно которому СТГТ должна была поставить семь газотурбинных установок SGT5- 2000E. Это так называемые «санкционные оговорки», которые были выдвинуты немецким концерном.

Первый пункт гласит, что конечным местом назначения агрегатов должна быть страна и стройплощадка, где расположен строящийся объект. Если покупатель хочет использовать оборудование в другой стране или для другого объекта, это возможно только с разрешения поставщика. «Технопромэкспорт» изначально сообщил, что турбины будут использованы для строительства Таманской ТЭС в Краснодарском крае.

Второй оспариваемый пункт прямо говорит о том, что турбины Siemens могут быть использованы только на энергоблоках, подключенных к сетям Краснодарского края. Покупатель обязуется не использовать оборудование на электростанциях, подключенных к энергосистеме Крыма, или объектах, которые используются только для энергоснабжения полуострова.

Наконец, третье положение предусматривает, что поставщик не обязан выполнять условия контракта, если его затрудняют ограничения, вытекающие из различных санкций, в том числе введенных ЕС и США, которые могут подвергнуть его штрафам.

Как пишет РБК со ссылкой на инсайдеров, СТГТ даже направляла покупателям письмо, в котором объяснялось, что цель этих пунктов — соблюсти санкции и не допустить попадания турбин в Крым. Именно это может позволить признать их юридически ничтожными, по мнению «Технопромэкспорта».

Во-первых, их можно считать частью сделки, которая совершена с целью «противной основам порядка», то есть наносит ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагивает интересы больших социальных групп, нарушает конституционные права и свободы частных лиц. По мнению ТПЭ, Siemens, прописав эти пункты в контракте, хотел заставить российские компании исполнять санкции ЕС, а это недопустимо. В самом Евросоюзе, кстати, компаниям запрещено исполнять санкции других стран.

Во-вторых, санкционные пункты нарушают конституционные принципы РФ о единстве экономического пространства страны, которое не может быть нарушено и, естественно, включает и Крым с Севастополем.

В-третьих, сделка может быть признана ничтожной, если она направлена на публичные интересы третьих лиц и мешает обеспечению безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства. По мнению ТПЭ, принуждение российских компаний к ограничению поставок оборудования в Крым — это прямое нарушение интересов его жителей. В ответном иске также указывается, что санкции не могут применяться за пределами юрисдикции Евросоюза, поэтому говоря о своих обязательствах по их выполнению, представители Siemens вводят суд в заблуждение.

Правовая коллизия в том, что даже если суд признает указанные пункты ничтожными, это не повлияет на позицию немецкого концерна, который заявляет, что если бы знал о том, что турбины будут поставлены в Крым, просто не стал бы заключать контракт. Кроме того, представители Siemens наверняка будут настаивать на том, что все три пункта были согласованы с российской стороной, поэтому она либо принимала их, либо заведомо знала о недействительности, но все равно подписала соглашения, совершив таким образом обман.

При этом компания Siemens, несмотря на эту историю и заявления о том, что разрывает сотрудничество с Россией, все же не хочет терять ее бизнес. 12 октября пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что концерн, представитель которого участвовал во встрече с Владимиром Путиным, подтвердил намерения продолжать бизнес в России. Правда, вопрос турбин на встрече не обсуждался. Некоторые эксперты даже не исключают, что судебное разбирательство — это попытка обеих сторон сохранить лицо, тем временем разрабатывая механизм для дальнейшего сотрудничества.

Партнер BMS Law Firm Денис Фролов полагает, что шансы на удовлетворение встречного иска в любом случае очень малы.

— Оспариваемые пункты содержали ограничения по использованию продукции в Крыму, но назвать это нарушением суверенитета России нельзя. Поставщик имеет полное право ограничить зону использования своей продукции — такое ограничение было вызвано наличием конкретных санкций, нарушение которых могло принести ему негативные последствия. Таким образом, действия Siemens были в рамках закона — компания исполняла условия контракта, который был уже подписан. Российские компании имели право не соглашаться на сотрудничество на таких условиях, но не сделали этого.

Если же суд удовлетворит требования, то у российских компаний может появиться удобный инструмент для обхода санкций. Правда, это может стать причиной отказа от сотрудничества с ними тех компаний, которые не хотят негативных последствий из-за возможного нарушения санкций.

Управляющий партнер ООО «Правовое решение» Сергей Воронин также считает аргументы российской стороны не слишком убедительными.

— В данном случае действует закон не России, а ЕС в связи с тем, что страной происхождения этих турбин является не Россия, и их поставка производилась под конкретный проект. Этого можно было избежать, если бы на турбины было подписано дополнительное соглашение. Или их можно было бы купить через Беларусь или третье лицо. Этого не произошло, а значит, каждое из обсуждаемых событий имеет свои правовые последствия.

«СП»: — Могут ли найтись юридические основания не возвращать турбины?

— Таких оснований нет. В данном случае действует прямая конструкция договора, четкая, и Россия в свою очередь подписала этот договор, а, следовательно, должна ему следовать. Поэтому, если Россия не хочет возвращать турбины, это внутренние проблемы. Действия с нашей стороны могут быть расценены как прямое мошенничество, а если турбины удастся запустить, то незаконное обогащение. И это в свою очередь повлечет за собой потерю делового имиджа.

Кроме того, в договоре не прописан пункт о технической составляющей сделки. Турбины являются не просто механизмами, к ним прилагается программное обеспечение, а оно заблокировано на работу с серверами Siemens. Поэтому даже если турбины установить, то запустить их не получится. Остается только вариант — взломать их, а защита ПО у них сильная. Поэтому без соблюдения контракта это просто железо по цене лома или цветмета.

Заместитель директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН, политолог Никита Данюк убежден, что какое бы решение ни принял суд, он не сможет отменить принцип экстерриториальности, который действует в отношении санкций США.

— Главный инструмент давления, который Запад использует в отношении нашей страны и бизнеса, готового с ней сотрудничать, это принцип экстерриториальности. Иными словами, западные компании имеют полное право вести коммерческую деятельность с нашими предприятиями. Но если это происходит на фоне санкций со стороны ЕС и США, то сами эти компании могут понести огромные штрафы и убытки.

Благодаря тому, что западный капитал является монополистом в мире и большая часть крупных компаний так или иначе завязаны на Запад, не только как на рынок сбыта, но и как на своих потенциальных партнеров, уход с этого рынка из-за санкций может ударить по ним намного сильнее, чем отказ от сотрудничества с нашими компаниями. Поэтому какой бы суд у нас ни рассматривал это дело, и какое бы решение он ни принял, он не сможет отменить этот принцип экстерриториальности.

Вашингтон посылает сигнал бизнесу, что любое сотрудничество с российскими компаниями подводит предприятия под санкционный закон, из-за которого они могут испытывать большие сложности. Это и суды, и запрет деятельности, и крупные штрафы. У американского государства большой опыт в этом отношении. Они не стеснялись применять такие санкции даже против своих европейских партнеров.

Например, в прошлом из-за санкционного режима в отношении Кубы пострадал целый ряд европейских компаний. США ввели против них карательные финансовые меры. Потом европейцы смогли отстоять в суде право сотрудничать с Кубой, но заняло это много времени. А сейчас, учитывая нынешнюю конъюнктуру, никто не будет обращаться в суд, чтобы создать прецедент, благодаря которому европейские компании могли бы быть уверены, что не понесут убытков из-за сотрудничества с Россией.

«СП»: — А если российские компании обратятся в международные судебные инстанции?

— Принцип экстерриториальности вообще нарушает принципы международного права, потому что национальное право одного государства, в данном случае, США, не может распространяться на другие страны. Это нарушение суверенитета. Но американцы достаточно последовательно ставят свои законы выше законов других стран и норм международного права. Удивляться этому не стоит.

Могу отметить, что существует большое количество определенных схем, с помощью которых можно попытаться сделать связь между нашим государством и западными компаниями менее очевидной. Европейские компании ищут пути продолжения деятельности на территории России. Но практика показывает, что раз уж США приняли санкционный пакет, они, скорее всего, будут его применять. Хотя нужно внимательно рассматривать сам инструмент.

Никто не говорит, что любая компания, которая сотрудничает с Россией, автоматически попадает под санкции. Этим занимаются определенные органы в Казначействе США и другие структуры. А окончательное решение по карательным мерам принимает президент.

Но, так или иначе, обойти принцип экстерриториальности и тот факт, что США являются гегемонами в финансово-экономической сфере и используют свой статус, чтобы достигать политических целей, очень сложно. Только если характер отношений между Москвой и Вашингтоном поменяется, возможностей у наших потенциальных партнеров будет больше. Пока мы существуем в состоянии холодной войны, надеяться, что западные компании на свой страх и риск будут участвовать в российских проектах, не приходится.

Директор московского офиса компании Urus Advisory Алексей Панин считает, что ситуация с Siemens не уникальна, просто она получила широкую огласку.

— Любой контракт, заключенный между западной и российской компанией после 2014 года, с очень большой долей вероятности будет включать в себя санкционные положения. Примерно такая же история происходит в международных контрактах, где есть специальный раздел, посвященный коррупции. Так как у европейских и американских компаний очень жесткое антикоррупционное законодательство, в международных соглашениях почти всегда есть отдельный раздел о том, что стороны обязуются не нарушать его. Вероятно, подобная ситуация и с положениями о санкциях.

Скорее всего, на этих пунктах настаивал Siemens. Для них это юридическая защита на случай если санкции будут нарушены, что, кстати, и произошло. Эти положения снимают с них какую-либо вину за нарушение санкционного режима — они якобы все проверили, запретили своему контрагенту нарушать санкции и, значит, вина лежит на другой стороне.

«СП»: — Может ли решение российского суда создать международный прецедент?

— Мне не кажется, что аргументы нашей стороны звучат очень сильно. Они могут оказаться убедительными для российского суда, и он может признать эти положения контракта ничтожными. Но на международной арене этот аргумент вряд ли примут к сведению.

Если воспользоваться аналогией, это как международные сервисы, которые в России рисуют карту с Крымом в составе РФ, а на Украине — в составе Украины. Они работают в конкретной стране и стараются не нарушать ее законы, даже если понимают, что они противоречат друг другу. При этом они продолжают заниматься бизнесом и там, и там. Поэтому ситуация с турбинами не уникальна.