Мирный микроб: 45 лет запрету биологического оружия - «Россия»

10 апреля 1972 года ООН открыла для подписания первый в истории договор, запрещающий производство целого типа вооружения, — Конвенцию о запрещении бактериологического оружия. На сегодняшний день 172 государства официально отказались от использования, производства и накопления биологических агентов в военных целях. Вскоре после подписания этого договора его участники стали собираться раз в пять лет на конференцию, цель которой — усилить меры по предотвращению нарушений договора. В 2016 году встреча состоялась в восьмой раз. О том, к чему пришли участники договора за эти годы, и о предпосылках его возникновения — в материале RT. Биологическое оружие — инструмент геноцида Среди всех современных видов вооружений бактериологическое, а вместе с ним и химическое оружие являются самыми непредсказуемыми и пугающими. Биологическая атака подразумевает заражение сил противника болезнетворными микроорганизмами, а они, как известно, не отличают своих солдат от чужих и в принципе ведут себя непредсказуемо. Так, известны случаи, когда использование бактериального оружия было практически равносильно геноциду, и они имели место задолго до появления микробиологии и термина «бактериологическое оружие». По некоторым свидетельствам, в 1346 году чума лютовала в монгольском войске, осаждавшем в Крыму генуэзскую крепость Кафа. Осаждавшие решили использовать в своих интересах даже болезнь и стали катапультировать тела умерших от чумы через вражеские стены. Ту битву монголы всё-таки проиграли вследствие чересчур сильного ослабления войска, но генуэзцы всё-таки заразились — и их корабли привезли чуму в Европу. И если достоверность этой истории можно поставить под сомнение, то использование бактериологического оружия англичанами против индейцев в 30—60-е годы XVII века является доказанным фактом. Чтобы подавить индейские восстания, британское правительство зачастую дарило или продавало коренному населению одежду и постельное бельё людей, болевших оспой. Итогом стала эпидемия среди индейцев, уничтожившая несколько племён. Микроорганизмы на военной службе Новое слово в развитии бактериологического оружия сказал человек, преследовавший совершенно противоположные цели. Во второй половине XIX века Луи Пастер доказал, что причинами заболеваний являются различные микроорганизмы. Результатом этой работы стало как появление вакцин, так и начало целенаправленной разработки биологического оружия. Во время Первой мировой войны оно, однако, не пользовалось особой популярностью. Документально зафиксировано, что немцы заражали лошадей, доставляемых противнику, сибирской язвой и сапом, но ощутимых потерь войска противоположной стороны не несли. Современные исследователи считают, что основная ошибка немцев заключалась в применении слишком простых способов заражения. Немецкие агенты кистью заносили возбудителей заболеваний в ноздри лошадей, что не приводило к возникновению повальной эпидемии. Первая «газовая» война Однако Первая мировая война всё же стала «войной химиков» — в эти годы впервые стали массово использоваться отравляющие газы, и они действительно давали ощутимый эффект: тяжело пострадавшие исчислялись десятками тысяч. Кроме того, газы действовали в радиусе 22—40 км и проникали в любые защитные сооружения. Именно активное использование отравляющих газов стало причиной появления Женевского протокола 1925 года — первого документа, который запрещал применять химическое и биологическое оружие на международном уровне. Несмотря на то что договор подписали ведущие страны мира, развитие и использование бактериологического оружия не прекратилось. Женевский протокол оставлял лазейку, которая позволяла совершенно законно продолжать разработки в этой сфере, и этой лазейкой воспользовались практически все государства, подписавшие документ. Протокол разрешал использование бактериологического оружия в качестве ответной защитной меры — иными словами, фактически разрешал развитие этого вида средств массового поражения. Неэффективность Женевского протокола Итогом такого «полузапрета» стали бесчеловечные эксперименты во время Второй мировой войны, проведение которых было доказано, в частности, на Нюрнбергском процессе (1945—1946 годы). До самых последних дней войны узников некоторых фашистских концлагерей намеренно заражали различными инфекционными заболеваниями, чтобы следить за реакциями их организма. Исследования японских «врачей» и вовсе стали темой отдельного, Хабаровского, процесса (1949 год). Отряды 731 и 100 специально были созданы для того, чтобы изучать действие биологического оружия на живых людях — китайских, русских, монгольских и других военнопленных. Помимо заражений пленники подвергались другим бесчеловечным экспериментам с целью выявления пределов выносливости: обмораживанию, вскрытию. Из японских лабораторий никто живым не возвращался. Ситуация накалялась. Слухи об активных разработках биологического оружия распространились по всему миру, уже в 1947 году США отозвали своё участие в так и не ратифицированном ими Женевском протоколе, двумя годами позже вышла книга американского биолога Теодора Розбери «Мир или чума», которая уверяла, что биологическая война может принести большие выгоды атакующей стороне. Новая линия защиты Бочка с «биологическом порохом» не взорвалась только потому, что никто достоверно не знал о военно-бактериологическом потенциале противника. В то же время тревогу била мировая общественность, к мнению которой прислушивалась ООН. Впрочем, формально против биологической угрозы организация выступила только в 1972 году, когда по её инициативе была принята Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Основное отличие этого документа от Женевского протокола понятно уже из названия: теперь страны-участницы были обязаны не только отказаться от применения биологического оружия на полях сражений, но и прекратить его разработку, а также уничтожить все имеющиеся запасы. «Каждое государство — участник настоящей Конвенции обязуется никогда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накапливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохранять: 1) микробиологические или другие биологические агенты или токсины, каково бы ни было их происхождение или метод производства, таких видов и в таких количествах, которые не предназначены для профилактических, защитных или других мирных целей; 2) оружие, оборудование или средства доставки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооружённых конфликтах». Так выглядит первая из пятнадцати статей Конвенции. Далее в тексте звучит призыв к разоружению и запрет на оказание помощи другим государствам в разработке и получении биологического оружия. Но и этот договор проблему окончательно не решил. Небольшая по объёму Конвенция больше похожа на манифест, чем на полномасштабный договор, потому что не содержит практически никакой конкретики. Например, совершенно не оговорено, каким образом подписавшие документ страны должны выполнить требования договора (хотя указан срок — за девять месяцев уничтожить или перевести на мирные цели всё биологическое оружие) и какие биологические агенты, собственно, нужно считать бактериологическим оружием. Да и формулировка «использование для мирных целей» давала свободу для манёвра. На то, чтобы осознать уязвимость нового договора, ООН понадобилось ещё почти 20 лет. За это время ни СССР, ни США не прекратили своих разработок. В 1979 году в Свердловской области случилась эпидемия сибирской язвы. По официальной версии, причиной заболевания стало заражение крупного рогатого скота, но многие исследователи убеждены, что люди пострадали из-за аварии на засекреченном заводе по производству биологического оружия. Это подтверждается не только показаниями свидетелей, но и тем, что эпидемия была вызвана той формой заболевания, которая не передаётся через мясо животных. По ряду свидетельств, США не только не остановили разработки биологического оружия, но и использовали его после подписания Конвенции. Так, в 1981 году на Кубе произошла вспышка эпидемии лихорадки денге. Заболели 300 тыс. человек, 158 погибли, из них — около 100 детей в возрасте до 15 лет. Экономический ущерб от эпидемии оценивался более чем в $100 млн. Власти Кубы обвинили в заражении кубинцев штаммом лихорадки денге спецслужбы США, американские власти эти обвинения отрицали. Доработка Конвенции Итак, по новой инициативе ООН с 1991 года международная группа экспертов начала разработку системы проверок и ряда конкретизирующих поправок в текст Конвенции. Впрочем, они так и не были приняты, во многом из-за позиции США, которые не стремятся брать на себя дополнительные обязательства. Однако комиссия ООН, следящая за исполнением Конвенции, всё-таки существует и проводит собственные расследования. В своё время она сообщала об использовании Ираком запрещённого биологического оружия против Ирана и курдов. По предположению её экспертов, на сегодня биологическое оружие может быть у 11 стран: США, России, Великобритании, Китая, Ирана, Сирии, Израиля, Ливии, КНДР, Тайваня и Египта.