Киев требует наказать Россию за всё - «Политика»

Международный суд ООН в Гааге 6 марта начал публичные слушания по иску Украины к России. Киев обвиняет Москву в нарушении двух конвенций Организации объединенных наций — о борьбе с финансированием терроризма и о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Украинская сторона считает, что Россия нарушила первую конвенцию «поставляя тяжелые вооружения, денежные и людские ресурсы нелегальным вооруженным группировкам, в том числе так называемой Донецкой народной республике (ДНР) и Луганской народной республике (ЛНР)». К терактам, ответственность за которые украинские власти возлагают на непризнанные республики, они отнесли атаку на малайзийский «Боинг», подрыв автобуса под Волновахой, обстрел жилых районов Мариуполя и Краматорска и другие инциденты.

При этом напомним, что ни ДНР, ни ЛНР не были признаны на международном уровне террористическими организациями. Более того, они являются частью переговорного минского процесс по украинскому урегулированию. Поэтому со стороны Киева несколько странно подписывать Минские соглашения, завизированные в том числе Францией и Германией, с представителями республик Донбасса, но в то же время называть их террористами.

Что касается второй конвенции, Киев обвиняет Россию в «ущемлении прав крымских татар и этнических украинцев» в Крыму. В российском внешнеполитическом ведомстве, комментируя эту претензию, сообщили, что неоднократно предлагали украинской стороне «предметно разобраться в конкретных ситуациях», но в Киеве «не проявили интереса к диалогу».

На слушаниях в Гааге Украину будет возглавлять заместитель министра иностранных дел Украины Елена Зеркаль, российскую делегацию — директор правового департамента МИД РФ Роман Колодкин, ранее работавший послом РФ в Нидерландах.

В Международном суде сообщили, что сегодняшние слушания, которые продлятся три или четыре дня, не являются рассмотрением дела по существу. Они касаются просьбы Украины об установлении временных обеспечительных мер, чтобы «не допустить ухудшения ситуации». К таким обеспечительным мерам, по мнению украинской стороны, должны относиться контроль российско-украинской границы, ограничения помощи властям ДНР и ЛНР со стороны России, а также снятие запрета на функционирование в Крыму меджлиса * и ограничений на преподавание на украинском языке в образовательных учреждениях полуострова (напомним, что украинский и крымско-татарский языки наравне с русским являются официальными в этом субъекте федерации).

Президент Украины Петр Порошенко уже отписался в «Твиттере» по поводу начала слушаний, заявив, что Киев предоставит неоспоримые доказательства вины России. «Правда сильнее оружия» — написал он. Впрочем, даже соратник Порошенко, глава украинской делегации в ПАСЕ Владимир Арьев считает, что процесс «может затянуться» на несколько лет.

Стоит упомянуть, что в 2010 году Международный суд ООН отказался рассматривать иск Грузии к России о «дискриминации грузинского населения на территории Абхазии и Южной Осетии». Инстанция посчитала, что стороны не исчерпали все возможности досудебного урегулирования спора, и отказалась рассматривать дело по существу.

Еще один немаловажный момент в том, что решения Международного суда, по сути, не являются обязательными — у органа нет механизма принуждения для их исполнения. Конкретные меры может назначить только Совет безопасности ООН, где у России, как известно, есть право вето.

Профессор кафедры международного права МГИМО Дмитрий Лабин считает, что решение, которое Киев хочет услышать от Международного суда ООН, вообще не входит в его компетенцию.

— Перспективы у этого иска слабые. Порошенко делает заявления в «Твиттере», рассчитанные на общественное мнение, причем мнение небольшого круга людей, которые его читают.

Но если говорить о компетенции Международного суда ООН, нужно правильно понимать его правовую природу. Это один из шести главных органов ООН, и его статус — неотъемлемая часть устава ООН. Международный суд ни в коей мере не оперирует такими понятиями, как «вина государства». Миропорядок основан на принципе суверенного равенства государств. И нет такого органа в мире, который устанавливал бы виновность государства по заявлению другого государства или по собственному усмотрению. Решения Международного суда ООН не обладают даже обязательной юрисдикцией. Большинство государств ее признают, но около трети до сих пор этого не сделали.

«СП»: — Что же делает Международный суд?

— Предметная компетенция Международного суда ООН ограничена вопросами, связанными с содействием государствам урегулировать свои споры мирными средствами. Он должен рассматривать споры, которые вытекают из различного толкования международных конвенций или связанные с территориальными претензиями государств, которые сами передали спор на рассмотрение. Решение о международных преступлениях принимает Совбез ООН, который квалифицирует их как угрозу миру или акты агрессии, а дела против конкретных личностей передаются в Международный уголовный суд ООН.

Формально претензии Украины основаны на конвенциях, но даже это не говорит о том, что прерогатива Международного суда — подтверждать или опровергать эти доказательства. Суд, как правило, отклоняет вопросы о квалификации деяний в качестве международных преступлений. Поэтому все заявления Порошено никак не могут повлиять на процесс в Международном суде ООН.

Суд уже высказывался по подобным «доказательствам» в деле Грузии против России, когда он отказался дать квалификацию неправомерным, с точки зрения Тбилиси, действиям Москвы. Думаю, суд будет последовательно придерживаться этой позиции и сейчас.

«СП»: — Может ли суд ввести обеспечительные меры, о которых говорит Киев.

— Сторона заявителей просит о материальных последствиях для России. Но у Международного суда нет компетенции вводить такого рода меры. На мой взгляд, маловероятно, что суд примет подобные ограничения.

«СП»: — На что, в таком случае, вообще рассчитывают в Киеве?

— Скорее всего, это имиджевые шаги. Интерес к Украине снижается, и любая новость, нацеленная на большую аудиторию, в том числе Европы и США, с точки зрения украинской стороны напомнит о ней. Но профессиональное сообщество юристов-международников правильно понимает, что стоит за этим иском.

Думаю, и на Украине есть специалисты, которые могут подтвердить, что Международный суд ООН — это не тот орган, который выдает желаемое за действительное. Международное право никак не предусматривает последствий, о которых говорит украинская сторона.

Хотя сам факт передачи претензий в Международный суд позитивен. Остальные вопросы, которые сегодня стоят на повестке дня, тоже должны решаться мирными средствами в международных инстанциях. Это основной принцип международного права, и хорошо бы Киев применил его в отношении части своего населения, которая не согласна с ситуацией внутри государства Украина.

— Этот иск — просто чушь, не знаю, что украинцы сделали, чтобы его вообще приняли к рассмотрению, — говорит заведующий кафедрой конституционного и международного права ГУУ Владимир Таболин. — Сами формулировки этого иска и попытка доказать, что Россия чуть ли не геноцид совершила, абсурдны.

Основные принципы и нормы международного права гласят, что государства должны воздерживаться от силовых вмешательств в дела друг друга, что мы и делаем. Украина же продолжает убивать собственных граждан, которые, в соответствии с принципами того же ООН имеют право на самоопределение. А ведь жители Донбасса изначально говорили лишь об автономии, в результате получив войну. Почему бы не поговорить об этом в Международном суде ООН?

Мне кажется, что вся эта история — попытка Киева отвлечь внимание от сорванного наступления, от железнодорожной блокады ЛНР и ДНР и ответной блокады, объявленной Александром Захарченко, и от всего, что происходит у них в стране. Это обыкновенные политические игры и попытка получить очередной транш МВФ, только и всего.

«СП»: — Какие перспективы у этого иска?

— Я бы не исключил любого исхода дела, потому что, к сожалению, сегодня международное право превратилось в конъюнктурную форму решения проблем. Оно заполитизировано и используется некоторыми странами в своих интересах.

Но если объективно, перспектив у этого иска нет. Какие факты и какие свидетельские показания там будут рассматриваться? Если бы существовали доказательства, что Россия действительно участвует в вооруженном конфликте в Донбассе, они бы давно были предъявлены. Но ничего подобного мы не видим.

Покойный Виталий Чуркин в таких случаях советовал другим членам Совбеза ООН вспомнить о том, что они понаделали и как вели себя в бывших колониях по всему миру. С их стороны замечания и обвинения в адрес России выглядят полной фальшью.

Не исключаю, что в итоге Международный суд вообще откажется рассматривать это дело. Напомню, что именно так он поступил в отношении иска Грузии, который та подала после событий 2008 года. А ведь тогда роль России в конфликте была неоспорима, в Южной Осетии участвовали наши вооруженные силы.

Не уверен, что суд будет рассматривать обвинения Порошенко. В конце концов, с иском может обратиться кто угодно, вопрос в том, подсудно ли то, о чем он говорит, и есть ли почва под обвинениями.

«СП»: — Как скоро может быть принято решение об обеспечительных мерах?

— Международный суд не слишком загружен, поэтому первые решения могут быть приняты уже в течение нескольких недель. Не исключаю, что на суд могут надавить, и он начнет рассмотрение дела. Но, скорее всего, все будет так же, как со сбитым «Боингом», когда все сразу начали кричать о том, что виновата Россия, но доказательств никаких не предъявили, а потом все как-то затихло. Представьте себе, какой бы разгорелся скандал, если бы эти факты и доказательства были. Никто не стал бы ждать решения суда, Россию бы уже размазывали по всему земному шару.

Все это — проявление информационной войны и, думаю, никакого результата мы не получим. Но если все же произойдет так, что суд примет сторону Украины, напомню, что его решения не являются обязательными. Да и что в этом случае сделают страны Запада? Введут санкции? Они и так их ввели, причем себе во вред.

«СП»: — А как же имиджевые потери для нас?

— Как говорил Владимир Ленин, нам нечего терять, кроме своих цепей. О каком имидже мы говорим? Разумные государственные лидеры и так все понимают, и встречаются с нашим руководством, развивают отношения с Россией. Все эти фокусы в виде бега на месте никаких новых результатов не принесут.

В остальном же нас и так обвиняют во всем на свете. Погода плохая — это русские виноваты. Поэтому не вижу у этого дела никакой перспективы с точки зрения международных и политических последствий.