Русский вопрос вышел за границы Казахстана - «Политика»

Материал комментируют: Максим Вилисов Публикация на сайте государственного агентства «Казинформ» карты Казахстана с прирезанными к нему российскими территориями вызвала в нашем обществе дискуссию о последствиях изменения отношения к русским в этой стране. Напомним, карта государства Qazaqstan, включающего территории с центрами Orinbor (Оренбург) и Ombi (Омск) иллюстрировала материал о модернизации казахского языка. Позже она была удалена, сохранялась в кэше Google, но потом пропала и оттуда. Помимо российских, на карту также попали китайские — город Кульджа (Синьцзян-Уйгурский автономномный район) и узбекские — Ташкент и Нукус (Каракалпакия) - территории. Очевидно, автором такой карты мог быть только казахский националист. Списать подобное на случайность трудно. Агентство «Казинформ» позиционирует себя как «главную ленту страны». Невозможно представить, чтобы подобные публикации появились, например, в российских РИА «Новости» или «Интерфаксе». Интересно, что с апреля 2017 года главой «Казинформ» стал экс-сотрудник администрации президента РК Аскар Умаров (псевдоним Аскар Кумыран). Ранее «Агентство гражданской журналистики Titus» опубликовало подборку его высказываний в интернете, которые отличаются крайним национализмом. «Не забывайте, что вы тут навязанная диаспора, а не автохтоны, и скажите спасибо, что ваши права соблюдаются и вас, как колонизаторов в иных странах, никто не гонит» — такие цитаты Умарова в адрес русских можно найти в интернете. Претензии на Оренбург, когда-то бывший столицей Казахской АССР, выглядят для такого человека вполне органично. Претензии же на приграничный Омск, который в состав Казахстана никогда не входил, видимо, являются ответной реакцией на притязания националистов русских. Напомним, по их мнению, весь север и восток Казахстана — от Уральска до Усть-Каменогорска — это российская территория. Также они напоминают, что южная столица РК Алматы — бывший русский город Верный. Правда, такая точка зрения не находит поддержки в Кремле. Приграничные споры вылились недавно в сюжет вокруг озера Сладкое в Новосибирской области. Сообщение, что некогда разделенная границей акватория передана Россией Казахстану взорвала интернет. Однако позже выяснилось, что граница не переносилась, а причиной непонимания стало естественное усыхание озера. Все эти события, а также продолжающееся строительство в Казахстане национального государства — переселение оралманов, перевод казахского языка на латиницу и т. п. порождают справедливые опасения за права русскоязычного населения в РК. — Русский язык широко используется в Казахстане, многие казахи говорят по-русски прекрасно, старшее поколение говорит без акцента и поэтому русскоязычные чувствуют себя там достаточно комфортно, — говорит эксперт по Казахстану Феликс Песков. — Что касается работы в госструктурах, то там доля русскоязычных действительно невелика. Туда по понятным причинам берут в основном казахов. «СП»: — А по каким таким «понятным причинам»? — Думаю, это развито во всех странах — брать на госслужбу представителей титульной национальности. Конечно, тем, кто стремится работать на госслужбе, знание казахского языка не помешало бы. Директор Центра изучения кризисного общества, заместитель заведующего кафедры государственной политики МГУ Максим Вилисов считает, что в Казахстане нет «сильного или долгосрочного тренда» на конфликт между Россией и Казахстаном и резкое их отдаление друг от друга. — Казахстан болезнью национализма переболел еще в начале 1990-х, когда происходило становление государства и когда произошла мобилизация элиты по этническому принципу. На момент обретения независимости Казахстаном численность титульного населения там составляла не более половины. Остальные были русскоязычные. Уже в 1991—1992 годах был резко изменен статус казахского языка, его знание стали требовать при поступлении в ВУЗы, на госслужбу и т. п. Поскольку казахи, как правило, были двуязычными, а остальные таковыми не были, то сформировался чудовщный перекос. В органах власти и на управляющих должностях этнических казахов было до 80%. А в других сферах, в производстве, торговле, их доля могла быть 3−5%. То есть произошла концентрация по этническому признаку в политической и управленческой элите. Это, естественно, вызвало реакцию со стороны других этнических групп, но к открытым конфликтам и к политизации неказахского населения не привело. Не было серьезных протестных акций, русскоязычные не могли получить своего представительства по итогам выборов. В результате многие выбрали тактику отъезда из Казахстана. Назарбаев в середине 1990- публично заявлял, что власти РК не будут сожалеть об отъезде тех людей, кто не может разделять казахстанские ценности. При этом активно продвигалась репатриация казахов отовсюду. То есть была проведена мобилизация. «СП»: — Кажется, позже эта жесткая линия претерпела некоторые изменения? — Да, уже в середине 1990-х был изменен закон. Русский язык получил статус официального, при этом казахский был государственным. На фоне реально широкого распространения русского языка это означало, что и делопроизводство и образование велось на русском языке. В своих посланиях, в том числе в стратегии «Казахстан 2030», озвученной в 1997 году, Назарбаев сменил риторику. Речь пошла о многоэтничной, многоконфессиональной нации, в которой не должно быть преимущество ни у кого. С тех пор этот курс реализовывался и на практике, и в законодательстве. В следующей стратегии — «Казахстан 2050», принятой в 2013 году, в качестве цели декларировалось трехязычие Казахстана. Там есть конкретная фраза, подчеркивающая важную роль русского языка в становлении Казахстана и подтверждается приверженность его сохранению, как достояния всех жителей. «СП»: — Язык важен, но какие еще могут быть «скрепы» у столь пестрого в этническом смысле общества? — В той же стратегии отмечаются долгосрочные цели страны, и они предельно прагматичны. И в этом экономическом прагматизме многие и видят залог стабильных отношений с Россией. Руководство Казахстана четко понимает, что без доступа к российскому рынку, без взаимодействия в сфере безопасности Казахстан не получит развития. Кстати, все 1990-е годы уровень жизни россиян, который был выше с советского времени, был эталоном для РК. Они к этому стремились. Такой подход обеспечивает общественный консенсус. При признании лидирующей роли одного этноса все остальные находятся в общем русле. Поэтому вряд ли в РК националисты могут что-то раскачать. «СП»: — На Украине тоже думали, что вряд ли… — Дело в том, что в Казахстане генерация любых конфликтов по национальному признаку будет еще вызывать к жизни ту силу, которую все очень боятся — политический ислам. С этой силой, если она появится, Казахстан без России и без ОДКБ не справится. Он, конечно, не так там силен как в соседних Узбекистане или Киргизии. Казахи все-таки народ кочевой и исламские традиции туда пришли позже. Но все равно РК заигрывать с радикалами невыгодно. Недаром Назарбаев проявил политическую дальновидность и предложил Астану в качестве площадки для переговоров по Сирии. Еще один фактор — Китай. Если с Россией у Казахстана есть общая история и общие ценности, то что такое Китай в Казахстане никто толком не знает. Хотя китайские инвестиции есть в Казахстане. Но любые шараханья в сфере национализма бизнес не любит. «СП»: — Говорят, у казахов есть поговорка: «Когда черный китаец придет, рыжий русский братом покажется». Фольклор… — В общем-то да. Там элита очень прагматична. Она оценивает все не с точки зрения нравится/не нравится, а прагматично. Россия дает доступ к своему рынку? Хорошо. Китай даже если даст, то Казахстану это не поможет. Все-таки производство в Казахстане исторически ориентировано на российский рынок. Вспомним, именно Назарбаев первым поднял вопрос о евразийской интеграции. Он его продвигал все эти годы. «СП»: — Но Назарбаев не вечен. Что будет после него? — Вот это очень важный вопрос. Назарбаев ведет довольно последовательную политику ротации высших руководителей. На высших должностях у него люди не засиживаются. Таким образом, получается достаточно широкий спектр людей, обладающих опытом работы в руководстве, которые, скорее всего, разделяют ценности Назарбаева. Он смог их привить, иначе он с ними бы не работал. Назарбаев надеется, что эти люди и обеспечат преемственность его курса.