Русская нация — миф или не миф - «Общество»

Александр Ципко опубликовал на неделе в «Московском комсомольце» статью, в которой главная мысль — та, что нет и не было в России ни народа, ни тем более нации сознательных граждан и что сама по себе русская нация — это миф. Что те представители русской культуры, которые еще до революции писали о русской идеи, не видели — надо понимать, в отличие от него, Александра Ципко, — очевидного. Так чего же они не видели? А того, что русский народ не уважает труд, саму культуру, не хочет брать на себя ответственности за свои поступки, в конечном счете, за будущее страны. Подкрепляет он эти свои выводы историей, точнее ее трагическими эпизодами века минувшего: после революции «диктатура пролетариата» изничтожила старую элиту и вообще всех «лучших людей страны», потом были репрессии, прошедшиеся уже и по «хозяевам» из самого народа, но и до сих пор простой народ проявляет к фактам (!) постыдное — это по мнению автора — равнодушие. В качестве же народов, с которых следует брать пример, автор приводит поляков и евреев (странно еще, что не свидомых украинцев). Давайте разберемся. Да, в прошлом веке русский народ несколько раз переживал очень болезненные, зачастую через колено ломающие изменения. Община, про которую народники писали как о пути к социализму, с чем и Маркс под конец жизни согласился, была насильственно разрушена, и целая рать обществоведов на зарплате доказывала, что это было «прогрессивно». А потом, когда гонорар предложили посолиднее, эта же рать стала доказывать, что «круговая порука» как принцип общинной жизни никуда не делась, и что именно она — главное препятствие становлению нормальных горизонтальных связей нормального — навязчивое в их повторении слово — гражданского общества. Между тем те же обновленные советы (местные, речь о форме власти) вполне могли бы стать центром местного самоуправления, причем советы как раз соответствовали русской традиции не разделять власть законодательную и исполнительную, исторически выросли из сельских сходов. А те — это традиционная русская форма демократии, и пора бы уже хотя бы признать, что демократия — это не только парламент западного типа. Проблема в том, что у подобных людей имеется крепкое убеждение, что раз чего-то, что присуще Западу, в России нет, значит, этого как явления жизни в России нет вообще. Как секса в СССР — курьез, но показательный. Ведь чем занялись все эти идеологи вроде Ципко, «покаявшись» в коммунистических заблуждениях? Стали усиленно ломать те еще кое-как работавшие механизмы по выработке общественного мнения, которые были именно демократическими, пусть и с оговорками. Общественный контроль на производстве, например, да и сами профсоюзы тоже. Даже если допустить, что все это было крайне неповоротливо и ужасно отстало, только очень недалекий человек может думать, что взрыв фундамента поможет будущему строительству. Вообще, пониманию того, кто все эти люди, откуда они взялись и почему с ними, столь активными в области гуманитарной, да и не только, так туго идут дела по модернизации страны и по выползанию из провала 90-х, очень мешает утверждение о реставрации капитализма. Ведь оно подталкивает к выводу, что реставрирован не только капитализм, но и дореволюционный социальный порядок, с фабрикантами и помещиками, пусть те и по-другому сейчас называются. И еще одно свойство современных либералов и западников всех мастей обнаружил Ципко: противоречить самим себе, даже не замечая этого. В качестве образца для подражания он вывел евреев и поляков, забыв, видимо, о том, что и поляки, и тем более евреи — это народы идеи, народы мессианские, если говорить высоким слогом. У поляков эта идея, возможно, слегка провинциальна: всего-то Речь Посполитая от моря до моря, не то что иудейская богоизбранность, но тем не менее. А теперь попрошу вспомнить, в чем так любят Россию и русский народ обвинять. В том, что хватит мнить о себе невесть что, искать особый путь, претендовать на Откровение, Третий Рим там, справедливость на всей планете. Тогда как понимать призыв брать пример с вышеназванных двух народов, которые и стоят на том, что они — особые? Как тонкую мысль о том, что даже благородные по духу своему идеи в России принимают форму агрессивной внешней экспансии? Или как весьма неоригинальное утверждение о том, что хорошее для одних вредно и непозволительно для других? Ципко особенно напирает на то, что большинство выразителей отечественной культуры были западниками, почему антизападнические настроения народа — это диагноз и вообще свидетельство того, что этот народ — не сообщество живущих по-цивилизованному людей, а конгломерат обывателей, азиатчина. С утверждением о западничестве большинства культурной элиты далекого прошлого можно, конечно, поспорить, но незачем: ведь понятно, что мыслящее, а не слепо обезьянничающее западничество принадлежит отечественной культуре, необходимо ей — хотя бы для диалога культур. А кроме того, отрицать очевидное — значит давать повод таким, как Ципко, бить себя в грудь и заявлять о том, что они — единственные в стране хранители отечественных культурных традиций. Однако каким боком они к Владимиру Соловьеву или Тургеневу, этим западникам былого? Да те от Ципко и ему подобных, наверное, отвернулись бы с брезгливостью. Что же касается того, миф или не миф русская нация, то следует понять, что мифом является представление о народе как о божьей данности, которую нет необходимости обновлять, в смысле даже строго техническом. Но обновлять, а тем более проектировать народ по завезенным из-за бугра и к тому же неполным схемам — также следовать мифу о цивилизованности, причем очень зловредному. Новости России: Адвокат о деле Мефедова: русский мир, похоже, сдох