Русский заговор против Англии действительно есть. Он страшнее, чем кажется

Прибавить к естественным ассоциациям с «Монти Пайтоном» и его абсурдистскими усатыми военными, видящими красную угрозу, мы ничего не можем. Кроме одного нюанса, который представляется крайне важным.

Неслучайно на ум приходит именно монтипайтоновская сатира — созданная в 1970-х, в годы т. н. «первой холодной войны».

Напомним, как выглядела пропаганда тогда, в те огненные годы без интернета.

Где-то на другом конце мира, где почти вечная зима, находится жутко вооруженный тоталитарный режим. Независимое мнение запрещено. Бизнес запрещен. Партии запрещены — кроме единственной правящей. Люди ходят в одинаковой одежде, выдаваемой им государством. Достижения мировой культуры попадают в эту страну только контрабандой, и тех, кто их привозит, — отправляют в ГУЛАГ или даже расстреливают. Кроме того, там притесняют национальные меньшинства, запрещены вера в Бога и писатели Солженицын и Кастанеда. И это страшноватое вооруженное тоталитарное общество постоянно проникает к нам, в свободный мир, своими щупальцами, чтобы уничтожить у нас церковь, свободу слова и предпринимательство.

Советская Россия — вне зависимости от того, насколько далек был ее образ в западной массовой информации от реальности — была закрыта не только изнутри, но и снаружи. Она была, так сказать, инкапсулирована, но при этом возглавляла вполне реальный идеологизированный блок, стремившийся, по меньшей мере на уровне базовых установок, к реальному мировому доминированию.

Из Советской России просачивалось очень и очень немногое. Балет, опера (беглые танцовщики охотно рассказывали в интервью о чудовищных притеснениях), эмигранты по еврейской и диссидентской линиям. Пожалуй, это весь список. Советское кино попадало в западный прокат в гомеопатических, то есть ничего не решающих дозах — и даже в самом описании российской реальности играло десятую скрипку. Первую играли экранизации счастливчиков-диссидентов или просто вольные фэнтези про то, как оно там все у русских тоталитарненько устроено.

Сейчас, мягко говоря, все совсем не так.

Нет, наша масс-культура не завоевала западный рынок — хотя и присутствует в нем определенно богаче, чем прежде, став его органической частью.

Нет, наш отечественный агитпроп не захватил медийное пространство (если не считать ужасные истории о том, как русские потратили 100 тысяч долларов на продвижение своей точки зрения в соцсетях).

Произошло нечто более катастрофическое: Россия перестала быть односторонним матюгальником, закрытым источником идеологии, испускающим агитпроп, но никого из желающих не допускающим внутрь.

Весь информационный занавес, что висит сегодня на нашей стране, — состоит из внешней завесы. Вернее, даже из завесы, наброшенной западными медиа на окошко, выходящее в сторону России.

Но этот новый занавес по понятным причинам дырявый: слишком много «людей из России» шляется по тому же г. Лондону. И шляются они столь шумно и шикарно, что о них даже Робби Уильямс хиты сочиняет.

А главное — Россия не является идеологическим противником чьего-либо образа жизни. У России имеется, конечно, свой собственный (из заметных отличий — у нас не расписывают голубых, но и только. То же самое происходит, например, в Хорватии или Польше, Японии или Китае). Однако никакого навязывания собственных представлений о прекрасном окружающим странам у нас не имеется.

Единственная, если можно так выразиться, «идеологическая платформа» сегодняшней России состоит как раз в том, что никому никто и никогда не должен навязывать образ жизни, идеологию и представления о прекрасном. Всякая страна обязана решать эту проблему сама, и влезать в ее дела нельзя, вредно и себе дороже. Кто не верит — может спросить у Сирии, где поддержка идеологически заточенным Западом местных «борцов с диктатурой» выродилась в захват большей части территории средневековыми ретро-бармалеями.

И в этом смысле можно сказать, что да. Русский заговор против Великобритании действительно есть, и он отлично работает.

Потому что он приводит к тому, что местные чиновники вынуждены вместо настоящего агитпропа производить жалкий ремейк оригинальной холодной войны. И завираться на каждом шагу, создавая образ врага на совсем-совсем пустом месте, из гумуса и веток. Образ столь нелепый и столь оскорбительный для ума собственных граждан, что мы в итоге читаем даже в самых тенденциозных социологических исследованиях: «две трети опрошенных группой «Сирийская кампания» верят в то, что иностранные правительства пытаются влиять на информационное пространство ложной повесткой. Из тех, кто верит, 59% верит в то, что этим занимается Россия и 41% — в то, что этим занимаются США».

Если эти жалкие цифры про «две трети от двух третей» — успех прущей валом который год государственной пропаганды, то извините. В особенности если учесть, что по опросам в затылок «русской пропаганде», о которой визжат из каждого утюга министры и телеведущие, дышит пропаганда американская, о которой официоз вообще молчок.

А все потому, что «Россия», получающаяся у западного агитпропа, — призрачна и неосязаема. Она бесплотна настолько, что даже просто обнаружить ее влияние есть проблема, над которой годами потеют лучшие умы целого ряда государств, и все без толку.

И самое парадоксальное в том, что ничтожную результативность собственного агитпропа что министр обороны Великобритании, что «разоблачители планов России» из других стран прекрасно осознают. Но по декларируемой ими логике «русского заговора» именно ничтожные результаты контрпропаганды свидетельствуют о том, что русская пропаганда работает чудовищно эффективно.

И поэтому на нее выделяются все новые и новые деньги и мощности.

А когда эта потная битва с фантомом закончится — нам неведомо. И, честно говоря, нас не касается.

После яркого выступления главы британского Минобороны («русские изучили наши газопроводы, они могут в любой момент посеять хаос и забрать тысячи жизней») весь встречный троллинг, какой можно было произвести, — уже произвело отечественное оборонное ведомство. Прибавить к естественным ассоциациям с «Монти Пайтоном» и его абсурдистскими усатыми военными, видящими красную угрозу, мы ничего не можем. Кроме одного нюанса, который представляется крайне важным. Неслучайно на ум приходит именно монтипайтоновская сатира — созданная в 1970-х, в годы т. н. «первой холодной войны». Напомним, как выглядела пропаганда тогда, в те огненные годы без интернета. Где-то на другом конце мира, где почти вечная зима, находится жутко вооруженный тоталитарный режим. Независимое мнение запрещено. Бизнес запрещен. Партии запрещены — кроме единственной правящей. Люди ходят в одинаковой одежде, выдаваемой им государством. Достижения мировой культуры попадают в эту страну только контрабандой, и тех, кто их привозит, — отправляют в ГУЛАГ или даже расстреливают. Кроме того, там притесняют национальные меньшинства, запрещены вера в Бога и писатели Солженицын и Кастанеда. И это страшноватое вооруженное тоталитарное общество постоянно проникает к нам, в свободный мир, своими щупальцами, чтобы уничтожить у нас церковь, свободу слова и предпринимательство. Советская Россия — вне зависимости от того, насколько далек был ее образ в западной массовой информации от реальности — была закрыта не только изнутри, но и снаружи. Она была, так сказать, инкапсулирована, но при этом возглавляла вполне реальный идеологизированный блок, стремившийся, по меньшей мере на уровне базовых установок, к реальному мировому доминированию. Из Советской России просачивалось очень и очень немногое. Балет, опера (беглые танцовщики охотно рассказывали в интервью о чудовищных притеснениях), эмигранты по еврейской и диссидентской линиям. Пожалуй, это весь список. Советское кино попадало в западный прокат в гомеопатических, то есть ничего не решающих дозах — и даже в самом описании российской реальности играло десятую скрипку. Первую играли экранизации счастливчиков-диссидентов или просто вольные фэнтези про то, как оно там все у русских тоталитарненько устроено. Сейчас, мягко говоря, все совсем не так. Нет, наша масс-культура не завоевала западный рынок — хотя и присутствует в нем определенно богаче, чем прежде, став его органической частью. Нет, наш отечественный агитпроп не захватил медийное пространство (если не считать ужасные истории о том, как русские потратили 100 тысяч долларов на продвижение своей точки зрения в соцсетях). Произошло нечто более катастрофическое: Россия перестала быть односторонним матюгальником, закрытым источником идеологии, испускающим агитпроп, но никого из желающих не допускающим внутрь. Весь информационный занавес, что висит сегодня на нашей стране, — состоит из внешней завесы. Вернее, даже из завесы, наброшенной западными медиа на окошко, выходящее в сторону России. Но этот новый занавес по понятным причинам дырявый: слишком много «людей из России» шляется по тому же г. Лондону. И шляются они столь шумно и шикарно, что о них даже Робби Уильямс хиты сочиняет. А главное — Россия не является идеологическим противником чьего-либо образа жизни. У России имеется, конечно, свой собственный (из заметных отличий — у нас не расписывают голубых, но и только. То же самое происходит, например, в Хорватии или Польше, Японии или Китае). Однако никакого навязывания собственных представлений о прекрасном окружающим странам у нас не имеется. Единственная, если можно так выразиться, «идеологическая платформа» сегодняшней России состоит как раз в том, что никому никто и никогда не должен навязывать образ жизни, идеологию и представления о прекрасном. Всякая страна обязана решать эту проблему сама, и влезать в ее дела нельзя, вредно и себе дороже. Кто не верит — может спросить у Сирии, где поддержка идеологически заточенным Западом местных «борцов с диктатурой» выродилась в захват большей части территории средневековыми ретро-бармалеями. И в этом смысле можно сказать, что да. Русский заговор против Великобритании действительно есть, и он отлично работает. Потому что он приводит к тому, что местные чиновники вынуждены вместо настоящего агитпропа производить жалкий ремейк оригинальной холодной войны. И завираться на каждом шагу, создавая образ врага на совсем-совсем пустом месте, из гумуса и веток. Образ столь нелепый и столь оскорбительный для ума собственных граждан, что мы в итоге читаем даже в самых тенденциозных социологических исследованиях: «две трети опрошенных группой «Сирийская кампания» верят в то, что иностранные правительства пытаются влиять на информационное пространство ложной повесткой. Из тех, кто верит, 59% верит в то, что этим занимается Россия и 41% — в то, что этим занимаются США». Если эти жалкие цифры про «две трети от двух третей» — успех прущей валом который год государственной пропаганды, то извините. В особенности если учесть, что по опросам в затылок «русской пропаганде», о которой визжат из каждого утюга министры и телеведущие, дышит пропаганда американская, о которой официоз вообще молчок. А все потому, что «Россия», получающаяся у западного агитпропа, — призрачна и неосязаема. Она бесплотна настолько, что даже просто обнаружить ее влияние есть проблема, над которой годами потеют лучшие умы целого ряда государств, и все без толку. И самое парадоксальное в том, что ничтожную результативность собственного агитпропа что министр обороны Великобритании, что «разоблачители планов России» из других стран прекрасно осознают. Но по декларируемой ими логике «русского заговора» именно ничтожные результаты контрпропаганды свидетельствуют о том, что русская пропаганда работает чудовищно эффективно. И поэтому на нее выделяются все новые и новые деньги и мощности. А когда эта потная битва с фантомом закончится — нам неведомо. И, честно говоря, нас не касается.