Изверги на Чёрном море: малоизвестные преступления нацистов в районе Новороссийска. Часть 5 - «Военные действия»

Когда заходит разговор о нацистских концентрационных лагерях, то в памяти всплывают леденящие душу названия Аушвиц (Освенцим-Биркенау), Бухенвальд, Майданек, Маутхаузен, Дахау, Саласпилс, Заксенхаузен и многие другие. Концлагеря растянулись с Запада на Восток, от Нидерландов до Литвы. Существовало множество типов концлагерей: от трудовых до лагерей истребления. Концентрационный лагерь в этой циничной классификации, согласно мнению историков, принято считать лишь одним из типов нацистских лагерей. Но по гамбургскому счёту вся эта сатанинская система была направлена лишь на угнетение и истребление людей. И чем дольше шло время царствования нацизма, тем более стирались любые различия между концлагерем, лагерем трудовым или лагерем истребления. Естественно, в этой кровавой бойне наиболее общеизвестна и общедоступна история крупных концентрационных лагерей, как бы это цинично ни звучало, так сказать лагерей промышленного истребления людей. Строились эти людобойские монстры на тех территориях, на которых население было либо относительно лояльно к нацистам, либо разделяло некоторые их воззрения на новый миропорядок, либо вовсе вступало в ряды вермахта и СС. К примеру, антисемитизм, разросшийся в Польше, делал побег из концлагеря скорее всего обречённым на провал, так как местные жители охотно выдавали евреев немцам, да и не только евреев, когда выдача стала просто выгодной. А вот концлагеря в Нидерландах (например, Герцогенбуш) и в Прибалтике (Вайвара – Эстония, Каунас в Литве и Рига-Кайзервальд в Латвии) строились исходя из того, что крупная часть местного населения не только не организовывало масштабного сопротивления, но и порой вступало в ряды нацистов. В Прибалтике это были различные шуцманы, эстонские гренадёрские дивизии СС и латышский легион СС. В Нидерландах же наибольшую известность получила дивизия СС «Недерланд», в которой кроме десятков тысяч голландцев служили ещё и фламандцы, то бишь бельгийцы. Оккупанты на улицах Новороссийска Однако, концлагеря меньшего масштаба, которые, верно, трудами историков с сухим научным складом ума будут тщательно классифицированы или вовсе выведены за рамки этого понятия, существовали практически на всей оккупированной нацистами территории. Для жертв этих концлагерей, правда, эта «классификация» не имеет никакого значения. Концлагерь он и есть концлагерь, по моему скромному мнению. Сеть концентрационных лагерей существовала и на территории Таманского полуострова, Кубани и Кавказа. Существовала она и в новороссийском районе, а также непосредственно в самом городе. Но подходить к постройке этих лагерей с той основательностью, с которой они возводились по всей Европе, немцы и не собирались. Во-первых, не позволяла инфраструктура. Во-вторых, наличные силы. В-третьих, добиться должной лояльности в тех же европейских масштабах нацисты не смогли. Конечно, были сформированы казачьи отряды, служившие нацистам, различные формирования хиви, разномастные кавказские легионы и прочее, но уверенности эти «солдаты» немецкому командованию не прибавляли. Поэтому добиться «промышленных» масштабов смертоубийства от лагерей в районе Новороссийска и в других районах Краснодарского края немцам не удалось. Поэтому стандартный концлагерь на этой земле представлял собой территорию, огороженную колючей проволокой, забором, парой пулемётных вышек, а на самой территории находились несколько бараков. Стоит отметить, что эти бараки сами по себе были некими «климатическими» душегубками, так как в лучшем случае имели стены наскоро набитые встык. В худшем случае это были огромные «беседки» с дырявыми крышами. Все эти лагеря в основном исполняли две функции: либо служили перевалочной базой и базой сортировки населения, либо были лагерями накопителями для опять-таки сортировки и уничтожения части людей единовременным расстрелом. Вся эта людоедская сеть лагерей была по сути рабовладельческими инструментами, а также инструментами уничтожения населения. Эта система почти всегда находилась в движении. Кого-то гнали в Германию, кого-то на рытьё траншей, а кого-то в другие станицы и посёлки, где на месте не хватало рабсилы, так как в то время нацисты активно возводили так называемую «Голубую линию» (или Готенкопф – линия немецких укреплений). Людей гнали пешком, без воды и еды – так нацистское зверьё отсеивало немощных и больных, которых либо стреляли на месте, либо, зависит от состояния несчастного, просто бросали умирать, позволив голоду и холоду закончить дело. Немецкая карта-схема линии укреплений Свидетельствует гражданка Александра Никитовна Валиневич 45 лет от роду, проживавшая в Новороссийске (привожу в точности): «… Нас пригнали в концлагерь станицы Владимирской, оттуда нас гоняли на рытьё траншей. Кормили немцы один раз в сутки. Вместо горячей пищи нам выдавали немного муки, что и было нашим блюдом. Лиц слабых здоровьем немцы не оказывали медицинской помощи, избивали, гнали на работу…» Таким образом, без каких-либо газовых камер и без привлечения мобильных филиалов ада на земле в виде газенвагенов (душегубок, которые вовсю колесили по краевой столице и не только) нацисты успешно истребляли мирное население. И как же – считать эти лагеря концентрационными? Или же позволить «узким специалистам» впихнуть их в разряд «трудовых»? Свидетельствует гражданка Кузнецова Киля Анатольевна 1917 года рождения, проживавшая в Новороссийске по улице Профсоюзной дом 17: «… Немцы сгрузили нас в лагере с маленькими детьми. Лагерь размещался севернее хутора Большого. Территория лагеря обнесена колючей проволокой. Внутри этого окружённого места имелись два сарая, у которых имелись только крыши. В этих двух сараях немцы разместили около 700 человек, женщин и детей. Нас гоняли на стройку дорог, кормили один раз в день. Пища состояла из неочищенного просо и кружки кипятка. Хлеба нам совершенно не давалось. Народ пух и умирал от голода. Так при мне умерли 30 женщин. В лагере нас заставляли работать на исключительно тяжёлых физических работах, обращались как со скотом…» Одним из пределов цинизма нацистов были и методы, с помощью которых немцы сгоняли население. Чтобы не утруждать себя сбором новороссийцев под дулом автомата и не отвлекать войска, оккупанты практиковали провокации и ложь. Так как город голодал, немцы активно разыгрывали эту карту. Свидетельствует Селиванов Михаил Ильич, житель Новороссийска (в сокращении): «… в 1942 году немцы расклеили по всему городу объявления, в которых говорилось, что все многосемейные и лица в возрасте от 50 лет и выше, желающие получить продукты питания из немецких складов обязаны подать заявления в местную комендатуру с указанием имени и возрастов всех членов семьи. Население поверило. Заявления были поданы. Спустя некоторое время все лица, подавшие заявление, получили именные повестки с обозначением места явки… Семья имеет право захватить с собой груз весом не более 30 кг, который в итоге был отобран немцами. С пунктов сбора обманутых граждан под конвоем отправляли в станицу Владимировскую Верхнебаканского района (прим. автора - ныне Верхнебаканский сельский округ). Здесь был организован концлагерь. В этом лагере люди находились несколько дней, затем их перегоняли в другой концлагерь в станице Натухаевской, а потом распределяли по остальным лагерям, организованным немцами в районах от Новороссийска до Тамани. Жилище этих граждан переходило в собственность немецкого командования…» После нацистов город превратился в призрак Часть населения естественно гнали на Запад – рабовладельческий строй «новой Европы» нуждался в рабочих руках. Свидетельствует Сидорова Полина Алексеевна 40 лет, проживавшая в Новороссийске по улице Сталина дом 28: «… Почти ежедневно угонялись в немецкое рабство граждане определённого квартала Новороссийска. Германское командование посылало своих представителей по квартирам со списком жителей, которых под угрозой расстрела обязывали явиться на сборные пункты. С этих пунктов под конвоем гнали в концлагеря. В лагере часовые не пускали даже попить воды. Такой же порядок осуществляли немцы и при переходе нас в Анапу. Разместили в таком же лагере. Только утром немцы заявили, что можно получить суп. В очереди часовой жестоко избил учительницу Голубенко Надежду Андреевну за то, что она хотела скорее получить суп для детей…» Все эти свидетельства стали известны только благодаря тому, что Красная Армия перехватила рабские колонны ещё до их угона в рейх и различные «гауляйтерства». Это был самый настоящий «марш смерти». В одной из таких колонн шёл и совсем юный мальчишка, дедушка автора. Людей гнали, подспудно отсеивая голодом, жаждой, болезнями и смертельным переутомлением слабых и немощных. Наши бойцы сумели остановить это безумие, к сожалению, порой очень поздно – после смерти сотен и даже тысяч варварски выселяемых граждан. К примеру, колонну, в которой шёл мой дедушка, перехватили уже около Кривого Рога в начале 1944 года. Он получил свободу, проведя более года в концлагерях и на пересылках. На территории самого Новороссийска неугодных граждан истребляли не только голодом, но и систематическими расстрелами. В городе действовали несколько лагерей, точнее узнать невозможно, т.к. некоторые подобные лагеря, исполнив функцию накопления людей (для расстрела, естественно), исчезали. Когда намечался переизбыток рабсилы, нацисты просто вывозили людей до ближайшей воронки или траншеи. Свидетельствует жительница Новороссийска Вера Васильевна Дударь: «15 декабря 1942 года, находясь 6 км от Новороссийска, примерно около 2-х часов дня, меня обогнала немецкая грузовая машина, следовавшая из Новороссийска. Машина была переполнена русскими людьми… Машина свернула влево к цепям гор. Отойдя метров 250 от дороги машина остановилась, всех русских, находившихся в машине разгрузили. Я остановилась на дороге. Спустя несколько минут я услышала стрельбу из автомата. До меня долетали крики и стоны людей. Немцы вталкивали людей в окоп, затем притрусив сверху землёй, несколько немецких солдат сели в машину и уехали. Оставшись одна, я побежала к месту расстрела. Перед моими глазами открылась страшная