Каким будет следующий удар США - «Новости Дня»

Эффект, который новый пакет санкций произвел на российские рынки, дает Вашингтону стимул играть по принципу «цель оправдывает средства». Теперь США будут методично искать в экономике РФ слабые звенья, проверяя на прочность все сегменты, так или иначе встроенные в глобальный рынок. Но на какую отрасль придется следующий удар?

Логика новых американских санкций, основной ущерб от которых достался Олегу Дерипаске и его холдингу «Русал», становится понятнее, если ретроспективно взглянуть на все четыре года «санкционных войн». Ограничения образца 2014 года касались двух направлений – нефтегазовой отрасли как основного источника валютных поступлений бюджета и финансового сектора, на тот момент сильно зависевшего от дешевого западного фондирования. Расчет при этом делался на то, что российскую экономику постигнет если не коллапс, то резкое и затяжное падение.

В итоге экономика России действительно пережила кризис, но его основным драйвером было падение мировых цен на нефть, а не санкции. Но, вопреки прогнозам многих адептов «неуглеродной экономики», цена на черное золото обвалилась до 20 долларов за баррель, а закрепилась в диапазоне 60–70 долларов. Не схлопнулся и финансовый сектор, хотя многие коммерческие банки, чья модель бизнеса строилась главным образом на перепродаже дешевых западных денег в России, были вынуждены покинуть рынок.

На этом фоне ощущение, что санкции не работают, крепло с каждым месяцем. Первое время после их введения западные компании, конечно, выжидали, но примерно к концу 2015 года стало понятно, что запас внутренней прочности у российской экономики выше, чем предполагалось, и многие заметно активизировали свои долгосрочные планы. Уже по итогам трех кварталов прошлого года оказалось, что приток прямых иностранных инвестиций в нефинансовый сектор РФ составил 23 млрд долларов, что стало абсолютным максимумом за последние четыре года.

На этом фоне публикация властями США так называемого кремлевского доклада вызывала иронию – слишком уж топорным было его исполнение. Составители «хит-парада» потенциальных кандидатов на персональные санкции попросту скопировали российский рейтинг миллиардеров Forbes и список высших должностных лиц РФ. Однако дальнейшие события продемонстрировали, что рейтинг Forbes в Вашингтоне изучали внимательно, ведь именно Олег Дерипаска в конце прошлого года смог организовать крупнейшее за время санкций IPO российской компании на Лондонской бирже: инвесторы оценили стоимость его холдинга En+, которому принадлежит пакет «Русала» в 48,13%, в 8 млрд долларов. Но всего за несколько часов после введения санкций капитализация UC Rusal упала в два раза, а сокращение личного состояния Дерипаски тот же Forbes оценил в 1,3 млрд долларов.

Металлурги на очереди

Формально размещение акций, проведенное En+, никакого отношения к санкциям США не имело, но повод для персональных мер в отношении Дерипаски нашелся очень быстро. Как известно, в начале марта Дональд Трамп ввел пошлины на импорт в США алюминия и стали, и санкции против российского «алюминиевого короля» выглядят логичным продолжением этого шага. Теперь же, увидев незамедлительный эффект, Вашингтон может переключить свое внимание на российскую черную металлургию, благо простор для действий в этой сфере немалый.

Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК), основным владельцем которого является новый лидер российского рейтинга Forbes Владимир Лисин, имеет в США производственные мощности в объеме 3 млн тонн стали.

Незадолго до решения Трампа ввести пошлины на металлы комбинат уже заявил о приостановке проекта по их расширению, хотя Штаты для НЛМК являются премиальным рынком.

Крупное подразделение в Америке имеет и российский металлургический холдинг Evraz, одним из основных акционеров которого выступает Роман Абрамович. В конце прошлого года в СМИ появилась информация о том, что компания Evraz Rocky Mountain Steel, входящая в североамериканский дивизион Evraz, может вложить 500 млн долларов в новое рельсовое производство.

«Администрация США последовательно атакует те российские бизнесы, которые на внутреннем рынке самих США имеют хоть какие-нибудь конкурентные преимущества. Под «раздачу» уже давно попали немногочисленные высокотехнологичные российские компании, действующие в США, такие как «Лаборатория Касперского» – конкретно эту компанию обвинили в том, что её продукция представляет угрозу для кибербезопасности. Теперь же США принялись за конкурентный российский бизнес более низких переделов: уже взялись за алюминий, а стало быть, возникает подозрение, что чёрная металлургия будет следующей на очереди», – прогнозирует независимый экономический аналитик Александр Полыгалов.

По его словам, чтобы понять, какие еще российские компании и конкретные бизнесмены могут оказаться под ударом, полезно проанализировать структуру экспорта из РФ в США. Наибольшую его долю – более 35% – занимают нефть и нефтепродукты, однако этот экспорт в основном носит характер взаимозачётов: российские нефтетрейдеры поставляют продукцию сторонним компаниям, а те одновременно поставляют ее в США. Кроме того, для внутреннего рынка Америки эти поставки не слишком значительны по объёму: 1,5–2 млн тонн нефти и 15–20 млн тонн нефтепродуктов в год при общем потреблении в районе 870 млн тонн.

Другое дело – металлы и изделия из них, на которые приходится порядка 30% российского экспорта в США (все прочие статьи малозначимы, особенно в объёме соответствующего внутреннего рынка Штатов). Экспорт конкретно алюминия – это порядка 2 млрд долларов в год и более 19% от совокупного экспорта. «В результате санкций лоббисты протекционистской политики – алюминиевая компания Alcoa, давний конкурент «Русала» в ряде регионов, в том числе на рынке самих США – получают то, чего добивались, только несколько иным путём, – заявил Полыгалов. – Вместо протекционистских пошлин, которые бы сократили присутствие всех иностранных поставщиков алюминия в США, с рынка уходит лишь один иностранный поставщик, при этом являющийся крупнейшим в мире производителем алюминия».

Следующая по значимости статья экспорта – это как раз чёрные металлы и изделия из них: порядка 900–950 млн долларов в год и более 9% от совокупного экспорта.

От машин к самолётам

Стоит отметить, что под санкции попал не только «Русал», но и группа компаний «ГАЗ», акционером которой также является Дерипаска. Теперь у нее могут возникнуть проблемы с развитием совместного предприятия с «Фольксвагеном», которое было создано относительно недавно. Это, в свою очередь, теоретически выгодно для американских автомобильных компаний, присутствующих в России.

В той же логике рассуждает управляющий партнер компании «ФОК (Финансовый и организационный консалтинг)» Моисей Фурщик: «Наиболее высока вероятность новых санкций в тех отраслях, где Трамп пытается проводить протекционистскую политику. Прежде всего это черная металлургия и производство вооружений. Также серьезные шансы оказаться под санкциями у агропромышленных холдингов, производителей удобрений и банков – последние уже частично под санкциями, но они могут ужесточиться».

В зоне риска оказывается и российский ближнемагистральный самолет Sukhoi Superjet, разработка которого велась в рамках международной кооперации.

Далее – везде?

Дальнейшее расширение американских санкций может принять очень значительный размах, их потенциал высок, полагает руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов. «США не были заинтересованы в том, чтобы вываливать на Россию сразу все, на что способны, – отмечает он. – Не думаю, что России сейчас запретят долларовые расчеты и отключат систему международных банковских переводов SWIFT, но мы вполне можем столкнуться с запретом для американских компаний на любое сотрудничество с Россией, причем не только с бизнесом, но и, например, с вузами. Под санкциями могут также оказаться российские интернет-компании и социальные сети – их легко назвать источником пропаганды и вторжения в выборы».

При этом, полагает Колташов, дальнейшее расширение ограничительных мер будет зависеть от того, как будет складываться компромисс между Трампом и Конгрессом. «Фактически Трамп разменял Россию на Китай, главной для него является торговая война с КНР. Это принципиальный вопрос для американского среднего бизнеса, а именно его интересы выражает Трамп. Россия же для этой группы американского бизнеса вообще не существует. Вся антироссийская борьба будет вестись ровно до того момента, пока в США не убедятся, что взломать российский рынок невозможно, или же пока он не будет взломан. Исходя из этого и должна строиться стратегия противодействия. До недавнего времени она строилась на представлении, что не нужно слишком провоцировать агрессора, пока стороны не сошлись в открытом конфликте или же на нашей стороне не созрела серьезная коалиция. У нас по-прежнему сильна вера в то, что удастся сохранить режим свободной торговли, в которую не должна вмешиваться политика. Но текущие события заставляют думать иначе: одно дело – иллюзии экономистов, другое – сведения, которые получают военные и дипломаты», – заявил эксперт.

О том, что новые санкции США могут затронуть весьма широкий спектр отраслей российской экономики, говорят и другие эксперты. Профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Евстафьев, например, считает, что удар будет наноситься по трем направлениям.

Первое – инвестиционные компании, включая компании из стран СНГ, которые используются российскими игроками, поскольку у американцев здесь есть явный мотив – напугать страны ближнего зарубежья, максимально поссорить их с Россией.

Второе направление – химическая промышленность, где у России в последние годы наблюдается явный рост, который нужно подорвать под предлогом борьбы с химическим оружием и т.д.

Наконец, третье направление – новый цикл максимально жестких санкций по оборонке. «Американцы восприняли наши успехи очень болезненно. Будут пытаться подорвать конкурентоспособность», – заявил Евстафьев.

«Под непосредственный удар автоматически попадают большинство сырьевых и экспортных компаний, – соглашается его коллега, доцент ВШЭ Павел Родькин. – Однако здесь можно ожидать и других «сюрпризов», так как эскалация санкций в финансовой сфере отчетливо выявит все те отрасли российской экономики и бизнеса, которые существуют в рамках модели офшорного капитализма. Проблема заключается в том, что перспективы становления экономической альтернативы и этим компаниям, и этой модели весьма туманны».