Как Россия может умно и больно ответить Западу - «Новости Дня»

Государственная Дума подготовила законопроект «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств», который будет рассмотрен в мае. Что предлагают наши законодатели, выгоден ли самой России данный законопроект и как контрсанкции будут работать в реальности? Цель законопроекта — защита интересов и безопасности России, прав и свобод ее граждан, предупреждение и пресечение противоправных и недружественных действий США и иных иностранных государств. Под последними понимаются те страны, которые присоединились к действиям США и ввели санкции против России. Законопроект определяет общий перечень мер и дает полномочия правительству и президенту по их конкретному применению. Что же это за меры? Возможность запрета ввоза алкоголя и табака, программного обеспечения и технологического оборудования. Ограничения для иностранцев в атомной отрасли, авиастроении, в ракетно-двигательной отрасли. Повышение сборов за аэронавигационное обслуживание воздушных иностранных судов при использовании ими воздушного пространства России, а также вводятся ограничения для иностранных лиц, которые оказывают консалтинговые, аудиторские и юридические услуги. Однако все эти безусловно правильные меры вряд ли нанесут серьезный урон западной экономике. Все дело в том, что Россия не является для США критически важным торговым партнером. По подсчетам Руспродсоюза, в 2017 году США поставили в Россию пищевых продуктов (включая алкоголь и табак) на 300 миллионов долларов — это всего около 2,5 процента стоимости всего импорта из страны. Лекарства: как не выстрелить себе в ногу Вместе с тем законопроект содержит и достаточно спорные положения, касающиеся запрета на ввоз иностранных лекарств. Так, в законопроекте указано, что запрет (ограничение) на ввоз лекарств осуществляется по перечню таких средств и препаратов, определяемому правительством России. Запрет не распространяется на лекарственные средства и лекарственные препараты, аналоги которых не производятся в Российской Федерации и (или) иностранных государствах. При этом в законе не раскрывается понятие «аналога», что порождает закономерные вопросы: будет ли при введении запретов учитываться качество препаратов, или к ним будут приравнены так называемые дженерики? Наконец, у многих лиц есть непереносимость компонентов препарата, который формально действует так же, как и оригинал. Как быть с диабетиками, которые зависят от инсулина? Ведь формально в России данный препарат производится, но рынок до сих пор остается зависимым от внешних поставок. Наконец, сужение выбора лекарств приведет и к снижению конкуренции, и следовательно — к повышению цены и снижению качества лекарств. Какой смысл стараться, если твой товар на рынке лекарств не имеет иностранных конкурентов? Если с запретом иностранного сыра, мясных продуктов и тому подобного действительно можно жить и развивать промышленность, то лекарства — это совсем другое дело. Это более узкий и высокотехнологичный рынок. Представляется, что под санкции в любом случае не должны попасть жизненно важные лекарства, и в законе должна быть применена формулировка, обеспечивающая отказ только от тех лекарств, которые мы можем импортозаместить полноценными по качеству препаратами. Товарные знаки: как не нарушить международные конвенции Вызывает некоторое удивление и пункт законопроекта, который предусматривает исчерпание исключительного права на товарные знаки в отношении товаров по перечню, определяемому правительством России, правообладателями которых являются граждане Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств и организации. Переводя с юридического на русский, законопроектом предлагается лишить правовой защиты товарные знаки, принадлежащие иностранным лицам. Таким образом, на территории России любой желающий сможет маркировать свои аналогичные товары данными знаками либо ввозить из-за рубежа контрафактные товары. Во-первых, не стоит забывать, что Россия является участницей Парижской конвенции, и Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности, и многих других международных конвенций, которые обязывают защищать иностранные товарные знаки. Получается, в этой части необходимо денонсировать международные соглашения, о чем закон ничего не говорит. Во-вторых, не совсем понятно, как будет работать закон. «Мы сможем сами производить ту продукцию, если мы обладаем технологией, без разрешения правообладателя… То есть мы бьем под дых американцам, поскольку все успехи, и прежде всего доминирование англосаксонского, западного мира, обеспечиваются именно правом интеллектуальной собственности, и мы наносим удар по этому праву», — пояснил первый зампредседателя комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов. Какими технологиями под иностранными торговыми знаками владеет Россия? Можем ли мы, например, копировать айфоны или компьютеры? Такое впечатление, что закон был позаимствован из опыта Китая, где действительно копировали иностранные товары, где есть все необходимое для производства таких товаров, потому что именно там они и собираются. Возьмем даже более вероятные примеры использования иностранных торговых марок — например, известных всем марок американского лимонада или шоколада. Допустим, что завтра их начнут производить в России все кому не лень. В итоге потребитель лишь запутается, ценность торгового знака рухнет, так как вместо ожидаемого продукта потребитель будет получать совсем иное, и все будут знать, что производитель уже иной. То есть извлечь полноценную выгоду явно не получится, а только навредить иностранным производителям, работающим в России. При этом не стоит забывать, что на их предприятиях работают десятки тысячи людей, и куда мы будем устраивать их, если обладатель товарного знака из-за убытков решит сокращать персонал? Вряд ли авторы законопроекта обдумали все эти последствия. Сделать больно Западу Так что же делать, как ответить на действия коллективного Запада так, чтобы он это почувствовал, и не навредить при этом самим себе? Проблема заключается в том, что мы все время пытаемся обыграть Запад на экономическом поле, то есть там, где силы России и Запада не равны изначально. В распоряжении Запада сконцентрированы все рынки сбыта, мировая валюта, производство. Наконец, мы до сих пор храним денежные средства в государственных бумагах США. Пытаться в этих условиях отвечать так же, как делает Запад, исключительно экономическими запретами — контрпродуктивно, мы не нанесем существенного вреда, но сами подвергнем себя неоправданным ограничениям. Необходимо действовать умнее. Куда более опасным для Запада является стратегическое политическое противостояние, комплексная стратегия противодействия, а не запреты на ввоз алкоголя. Это та часть советской стратегии, которая подразумевала создание геополитического напряжения, поддержку коммунистической оппозиции в странах Запада, прочие удары по проблемным точкам и зонам влияния противника, что заставляло Запад тратить ресурсы на «затыкание дыр». Россия должна научиться искать слабые места противника и всячески способствовать умножению его проблем, наносить ущерб как в иностранных зонах влияния Запада, так и собственно на внутренней территории противника — поддерживая, например, право наций на самоопределение и вообще все, что вносит нестабильность. В качестве примера: нет никакого смысла России поддерживать санкции против КНДР, если мы находимся с этим государством в одном «списке врагов» США. Не следует помогать США душить санкциями тех, после которых начинают душить нас самих. Но для начала России следует наконец оставить ложные надежды на то, что с агрессором удастся договориться (опыт десятка разбомбленных и обманутых государств свидетельствует об обратном), а вместо этого выработать долговременную стратегию, которая на официальном уровне признает противостояние с Западом и выберет наиболее эффективные пути борьбы. Необходимо от простой реакции на беспредел противника перехватывать инициативу и переходить к действиям на опережение.