Почему важнейший для ВМФ корабль оказался рекордным долгостроем - «Новости Дня»

ВМФ получит первый со времен СССР новый корабль дальней морской зоны – головной фрегат проекта 22350 «Адмирал Горшков». Корабль строился двенадцать с лишним лет – и это стало едва ли не рекордным судостроительным долгостроем в новейшей российской истории. Почему этот важнейший для российского ВМФ корабль строили так долго – и кто виноват в этом?

В четверг в Санкт-Петербурге подписан приемный акт госиспытаний головного фрегата проекта 22350 «Адмирал флота Советского Союза Горшков». В субботу фрегат войдет в состав ВМФ России. Это означает конец крайне длительного, крайне затратного и крайне проблемного процесса создания корабля. Подобный долгострой тем более досаден, что российский ВМФ чрезвычайно нуждается в этих фрегатах. Главком ВМФ адмирал Владимир Королев еще год назад заявлял, что в будущем фрегаты данного проекта станут основными российскими военными кораблями дальней морской зоны.

Что же произошло и почему «Горшкова» создавали в таких мучениях?

Грехи строителя

«Горшкова» заложили на Северной верфи (СВ) 1 февраля 2006 года. Тогда среди профильных специалистов это вызвало едва ли не приступ эйфории – еще бы, в России начали строить корабли дальней морской зоны по разработанному с нуля российскому проекту. Тот факт, что заложенный там же четыре года назад корабль ближней морской зоны небольшого водоизмещения (2350-тонный корвет «Стерегущий») тогда еще даже не был спущен на воду (это произойдет в середине мая), не воспринимался как аномалия. Тогда на это смотрели как на неизбежную плату за разруху 1990-х, вызвавшую утрату компетенций, которые должны восстановиться если не завтра, то послезавтра.

Однако ни завтра, ни послезавтра (в отличие, скажем, от Адмиралтейских верфей, Севмаша или «Янтаря») восстановить компетенции СВ не удалось. Более того – они не восстановлены до сих пор, хотя над этим активно работает, наверное, лучший кризисный менеджер ОСК Игорь Пономарев. Головной фрегат проекта 22350 был спущен на воду только 29 октября 2010 года, спустя четыре года и девять месяцев после закладки. А это срок, за который можно было бы полностью построить и передать заказчику не только фрегат, но и эсминец (в советские времена СВ строила эсминцы проекта 956 в среднем за 4,6 года).

В 2010 г. украинский кризис еще даже не намечался и с двигателями все было в порядке, однако швартовные испытания начались на «Горшкове» спустя два года и девять месяцев после спуска. На заводские ходовые испытания (ЗХИ) он вышел еще через год и 3,5 месяца. Подумать только, швартовные испытания (в ходе которых работа механизмов, систем, устройств, оборудования проверялась, не отходя от достроечной набережной) продолжались 15,5 месяцев! В целом же постройка корабля второго ранга от закладки до начала ЗХИ заняла восемь лет и 9,5 месяцев – примерно втрое больше положенного.

Для справки: постройка первого советского тяжелого авианесущего крейсера «Киев» от закладки до передачи заказчику заняла пять лет, пять месяцев и семь дней.

Грехи оружейников

В самом конце прошлого года на «Горшкове» вышел из строя один из двух маршевых дизелей, на котором лопнул шатун – деталь, соединяющая поршень с шейкой коленвала. Для ремонта двигателя специалистам Коломенского завода потребовалось примерно 2,5 месяца. Однако этот досадный эпизод был всего лишь одним из «тридцати трех несчастий», главными и самыми судьбоносными из которых стали проблемы с зенитно-ракетным комплексом (ЗРК) «Полимент-Редут».

Главной провинностью разработчика ЗРК – концерна «Алмаз – Антей» – представляется отказ от предварительных морских натурных испытаний комплекса до его установки на головной фрегат пр. 22350. В СССР подобные испытания проводились неукоснительно. Для отработки «Форта» был специально переоборудован БПК «Азов» (пр. 1234БФ), «Урагана» – БПК «Проворный» (пр. 61), «Кинжала» – МПК-104 (пр. 1124К). Несмотря на то, что разработка корабельных зенитных ракетных комплексов все равно не поспевала за строительством советских проектов третьего поколения, которые принимались в состав ВМФ недовооруженными, испытания на опытовых кораблях ускоряли принятие ЗРК на вооружение.

Почему «Алмаз – Антей» отказался от многолетней практики, остается только догадываться. Возможно, руководство успешного в целом предприятия переоценило свои возможности, решив, что комплекс удастся быстро довести до работоспособного состояния в ходе испытаний «Адмирала Горшкова». Возможно, Минобороны решило сэкономить на опытовом корабле. Возможно, что-то еще.

О том, с какими именно проблемами пришлось столкнуться на испытаниях новейшего ЗРК, официально не сообщается, известно только о самом факте наличия проблем (как в 2016, так и в 2017 году). Ходили слухи как об уже устраненных неполадках с РЛС с ФАР (фазированной антенной решеткой), так и о неустраненных с зенитными ракетами, которые «валились на третьей секунде». При этом журнал «Техника и вооружение» в своем репортаже с МАКС-2017, ссылаясь на разработчиков, утверждает, что по данным на июль прошлого года испытания ЗУР малой дальности 9М100 проходили намного успешнее, нежели более сложных ракет семейства 9М96 (средней и большой дальности), входящих в состав ЗРК.

Есть сведения, что стрельбы «Горшкова» на Севере до межфлотского перехода на Главный военно-морской парад в Кронштадте были признаны «частично успешными». Если так оно и есть, продолжения испытаний не избежать.

Грехи заказчика

Опытно-конструкторская работа (ОКР) «Полимент-Редут» по логике должна быть составной частью ОКР под условным наименованием «Фрегат пр. 22350». Однако головной исполнитель (Северная верфь) в данном случае был не в состоянии как-то повлиять на соисполнителя («Алмаз – Антей»), поскольку не обладал соответствующими компетенциями и полномочиями. Вина Минобороны вообще и ВМФ в частности заключается в том, что они своевременно не синхронизировали разработку составных частей ОКР и недостаточно жестко требовали соблюдения сроков. А это привело к срыву гособоронзаказа по одному из важнейших направлений военного строительства.

Оружие и носитель

Казалось бы, имея перед глазами пример столь неэффективной кооперации между верфью-строителем и разработчиком оружия, следовало бы поменять саму схему. А именно – сначала разрабатывать, испытывать, доводить и принимать на вооружение ЗРК и только после этого начинать создание корабля-носителя. Однако разработка современного морского оружия, проектирование/постройка головного корабля и строительство серии занимают немало времени – грубо говоря, на каждый из трех названных этапов требуется примерно по 10 лет. В результате при таком (последовательном) подходе даже головной корабль вступит в строй с несколько устаревшим вооружением, устаревание же последнего корабля серии будет уже критическим.

Поэтому и раньше, и сейчас, и впоследствии разработка оружия и носителя выполнялись, выполняются и будут выполняться одновременно. И главная проблема тут, как уже говорилось выше – в их синхронизации. Для этого, во-первых, необходимо выработать четкий механизм взаимодействия заказчика (Минобороны) с головными исполнителями и соисполнителями НИОКР и ОКР, включающий в себя систему штрафов и поощрений. Вместо общепринятой сейчас практики переноса сроков дополнительными соглашениями к госконтрактам военная приемка должна буквально «стоять над душой» у разработчиков, требуя своевременного выполнения согласованных ранее всеми участниками процесса совместных решений.

Во-вторых, следует вернуться к практике предварительных испытаний нового оружия до установки его на головной корабль серии.

Первые шаги в этом направлении уже делаются – «в 2017 году [начал] функционировать современный сдаточный полигон на Ладожском озере, построенный ПАО «Северная верфь» и АО «Заслон» и предназначенный для испытаний новейшего радио[технического] вооружения… Полигон обладает возможностями создавать реальные корабельные условия для испытаний [РТВ]. Это позволит значительно сократить… сроки испытаний корабля и отработать режимы применения радиотехнических комплексов в обстановке любой сложности».

Для справки: АО «Заслон» занимается разработкой многофункциональных радиолокационных комплексов (МФ РЛК), размещаемых в интегрированных башенномачтовых конструкциях (ИБМК). МФ РЛК «Заслон» аналогичны по назначению и архитектуре РЛК «Полимент-Редута». Они будут установлены на строящихся корветах пр. 20380, а также на новейших, хорошо вооруженных и очень красивых кораблях пр. 20385, которые так и просятся в большую серию, но главкомат ВМФ почему-то предпочел им уродливый (напоминающий американский «Зумвальт») и безумно дорогой (по цене фрегата) пр. 20386 (будем надеяться, что ошибка будет исправлена и нашим военным морякам не придется стыдиться кораблей, на которых они служат).

Наконец, если, несмотря на все старания и принятые меры, добиться синхронизации разработки оружия и корабля-носителя все же не получится (перспективная техника – дама капризная), корабли следует принимать в состав ВМФ без недоработанных комплексов. Важно ни в коем случае не задерживать строительство серии, а потом (после доработки) довооружать их в рабочем порядке в сжатые сроки. Так делалось в СССР – и делалось правильно. Условно строевые фрегаты без ЗРК лучше их отсутствия в составе флота.

Наличие «Полимент-Редута» легко сымитировать установкой фальш-полотен ФАР, а боекомплект в установках вертикального пуска вообще не виден. 22350 при этом могли бы заниматься боевой подготовкой, совершенствовать навыки применения другого (боеготового) вооружения, обеспечивать военно-морское присутствие и демонстрировать флаг в дальних водах, т. е. отрабатывать по мере сил вложенные в них миллиарды, а не простаивать у достроечных набережных в ожидании милостей от контрагентов.