Спецназ ГРУ превращают во «второй сорт» - «Новости Дня»

Прогремевший весной скандал вокруг курсантов знаменитого десантного училища в Рязани оказался только верхушкой айсберга. К такому выводу пришел бывший офицер спецназа, который лично съездил в училище. Выяснилось, что происходящее прямо касается проблем с подготовкой офицеров для самых элитных частей и соединений Вооруженных сил – спецназа ГРУ.

Еще в апреле этого года появились сообщения, что курсанты знаменитого Рязанского Гвардейского Высшего Воздушно-десантного дважды Краснознаменного, ордена Суворова училища (РГВВДКУ) – выложили свои голубые погоны к памятнику генерала Маргелова. Свою акцию они сопроводили словами извинения перед легендарным командующим – за то, что не смогли отстоять право эти погоны носить.

Говорилось, что курсантам запретили носить важнейший символ их принадлежности к ВДВ – погоны небесно-голубого цвета. Однако вскоре со ссылкой на бывшего командующего ВДВ, а ныне главу думского комитета по обороне Шаманова было заявлено, что инцидент исчерпан. И более того – что никаких изменений в порядке ношения военной формы не вводилось. Фотографии погон, выложенных перед памятником Маргелова, из соцсетей быстро исчезли…

Казалось бы, беспокоиться больше не о чем. И все же автор настоящего текста как выпускник училища, а также его однокашник по училищу полковник запаса Павел Костин лично прибыли в РГВВДКУ. Нашей задачей было своими глазами посмотреть на происходящее.

Почему сняли голубые погоны?

Но сначала – про голубые погоны. В июне 2015 года министр обороны издал приказ № 300. В нем сказано, что полевая форма одежды предназначена для ношения в ходе полевых занятий и учений. Для повседневного ношения предписано использовать другую форму одежды, которая так и называется – «повседневная». В ВДВ и спецназе она состоит из обмундирования синего цвета с голубыми погонами и золотистым галуном, тельняшки и берета голубого цвета.

Однако много лет традиционно курсанты РГВВДКУ носили летом не повседневную, а полевую форму, причем с собственными добавками. А именно — с голубыми погонами, а также с шевроном и нагрудными нашивками голубого цвета. Повседневное ношение полевой формы оправдывалось тем, что курсанты в процессе учёбы могут выходить на полевые занятия (и это действительно практикуется), а переодеваться некогда. То есть, по сути, приказ министра таким образом нарушался. И в апреле 2019-го начальник училища, генерал-майор Алексей Рагозин попытался добиться исполнения приказа МО, выпустив собственный приказ о ношении формы в училище. И это решение выглядело бы вполне обоснованно – если бы не ряд обстоятельств.

Прежде всего, абсурдно звучит неофициальная мотивировка приказа по училищу. Якобы голубые погоны демаскируют курсантов и подвергают опасности их жизнь! Подразумевается, что снайперы противника следят через прицелы за территорией училища?

Кроме того, странно исполнен и сам приказ. Теперь форма курсантов представляет собой гибрид повседневной и полевой: погоны защитного цвета, но одновременно с тем нагрудные нашивки и шевроны голубого цвета, а также тельняшки и голубой берет. Разве голубой берет и голубые нашивки не демаскируют курсанта?

Мы задали соответствующие вопросы лично генерал-майору Рагозину. По его словам, вся проблема в том, что командиры подразделений не исполняют его приказ в точности.

Этот инцидент разбирался в училище прямо в нашем присутствии – и в происходящем обвинили курсантов батальона спецназ. Прозвучали слова «спецназ сам опозорился и бросил тень на ВДВ». Таким образом, руководство училища поделило курсантов на «наших» и «не наших». И это уже имеет прямое отношение к подготовке будущих офицеров ГРУ — а значит, и работе всей системы военной разведки.

Про наших и ненаших

Деление курсантов на «наших» и «не наших» началось еще в 1968 году с созданием в стенах десантного училища профиля спецразведки — впоследствии знаменитой 9 роты, где готовили офицеров для спецназа. Рота формировалась на штатах ГРУ ГШ ВС СССР, то есть отдельно от ВДВ. Именно поэтому легендарный командующий ВДВ Василий Маргелов как-то сказал: «У меня в училище 8 рот!».

Однако «отсутствующая» 9-я рота на самом деле была лучшей в училище. Например, в 1981 году наш взвод численностью 28 человек окончили три курсанта с золотой медалью и восемь с красным дипломом. То есть 40% курсантов учились «на отлично»! Генерал-майор Александр Лебедь, командовавший 1-й ротой курсантов выпуска 1981 года, писал: «Если курсанты-десантники были элитой Вооруженных Сил, то курсанты спецназовцы были элитой элиты…»

К сожалению, такое отношение к 9-й роте командование училища не разделяло. На то имелась действительно веская причина – низкая воинская дисциплина курсантов спецназа. Однако в 9 роту отбирали претендентов по очень специфическим критериям. Выявляли людей, способных к принятию самостоятельных решений, смелым и дерзким действиям. Таким людям непросто оставаться в рамках устава…

Поэтому командование ГРУ не давало роту в обиду. Так, однажды начальник училища пригрозил расформировать роту. Но после вмешательства ГРУ статус 9-й роты, наоборот, еще более повысили, и ее командир стал подчиняться начальнику училища напрямую.

Последствия переездов

После развала СССР подготовка офицеров спецназа в России многократно менялась и реформировалась – что прямо влияло на качество подготовки специалистов разведки. Подготовка спецназовцев из Рязани была передана в Новосибирск. А с приходом Анатолия Сердюкова в реформе Вооруженных сил и вовсе начались неслыханные чудеса – в том числе и для военных училищ.

Под удар попал и факультет спецназ Новосибирского ВОКУ. Ситуацию спас командовавший в то время ВДВ Владимир Шаманов. По его инициативе в 2013 году было принято решение о выделении 10 млрд рублей на создание в РВВДКДКУ учебно-материальной базы для подготовки кадров в интересах Сил специальных операций, ВДВ, Военно-морского флота и бригад спецназа. Иначе говоря, обучение офицеров спецназа вернули в Рязань.

Однако подобная реформа имела и побочный эффект. Профиль спецназа был создан на штатах Вооруженных сил и командование ГРУ выступало просто в роли одного из заказчиков. Иначе говоря – не влияло ни на учебный процесс, ни на контроль подготовки курсантов. В итоге сегодня среди преподавателей и офицеров подразделений практически нет офицеров, служивших в спецназе. Курсантам просто не с кого брать пример. Это не единственная проблема училища.

И возможно, все эти проблемы связаны с общим отношением командования училища к курсантам спецназа. Особенно нас возмутили жалобы на то, что заместители начальника училища и другие офицеры управления позволяют себе открыто называть курсантов факультета спецназ «вторым сортом, отстоем и помоями».

Проблемы с учебным процессом

После общения с преподавателями выяснилось, что в планировании занятий присутствует неразбериха, расписание в течение месяца меняется неоднократно. А самоподготовка курсантов стала редкостью, поскольку в часы, отведенные на самоподготовку, проводятся плановые занятия.

Курсантов спецназа регулярно отвлекают для подготовки к показным занятиям в праздничных мероприятиях (курсантов общего профиля к ним не привлекают). В годы нашей учебы курсанты 9 роты не привлекались ни к каким массовым мероприятиям, парадам, нас запрещали даже фотографировать в строю, учитывая специфику последующей службы. Сегодня нагрузка по несению службы в наряде на спецназовские подразделения также выше, чем на десантные.

Помимо дефицита преподавателей с опытом в спецназе не хватает и просто опытных кадров. Семинары проводят преподаватели, которые ранее не читали данному курсантскому подразделению лекции. Нагрузка учебных часов на преподавателей тактики составляет 850-900 часов вместо положенных 720, при этом она не компенсируется.

О непонимании руководством училища специфики подготовки спецназа говорит и такой пример. Генерал Рагозин отменил проведение курсантами т. н. полевых выходов (длительные учебные занятия в поле), поскольку «не готова материальная база». Но для полевых выходов спецназа особая «материальная база» в поле не требуется — неужели начальник училища этого не знает? Спецназ во время полевых выходов не разбивает палатки, не организует полевых кухонь — он просто уходит в лес со своим снаряжением, оборудует лагеря из подручных средств, а после ухода не оставляет следов.

Преподаватели из числа гражданских лиц (отставников) получают зарплату, которая в разы ниже денежного содержания курсантов. Мизерная зарплата преподавателей не может не вызвать у курсантов пренебрежения – а низкий авторитет преподавателей прямо влияет на успеваемость курсантов.

Материальная база, несмотря на значительное финансирование, далеко не в лучшем состоянии. Прекрасный комплекс для занятий водолазной подготовкой неисправен. Преподаватели сетуют, что значительную часть учебной матбазы, созданной в Новосибирске, там и оставили. Банально не хватает компьютеров.

Все это не может не сказываться на интересе курсантов и преподавателей к учебному процессу и службе. В итоге на проходивших недавно госэкзаменах некоторые выпускники получили «двойки» — чего в истории училища не было никогда! Выпускники во время госэкзаменов не могли ответить на элементарные вопросы, касающиеся своей службы: например, о предназначении ЯДГ (ядовитая дымная граната).

Были случаи, когда курсанта отправляли в войска сержантом за нарушение воинской дисциплины — но это никогда не было связано с неудовлетворительными оценками на государственных экзаменах. Иначе говоря, происходящее сегодня в училище беспрецедентно.

В разговоре с нами генерал-майор Рагозин подчеркивал, что проблемы училища ему достались от его предшественника. Однако странно слышать это по итогам почти двух лет командования училищем.

Кроме того, из-за ошибок в расчетах кадровиков в текущем году из более чем 250 выпускников-спецназовцев лишь около 80 будут направлены в спецназ. Остальные направляются в танковые, мотострелковые и прочие непрофильные части. Офицеры оказались ненужными своей Родине – по крайней мере, в том деле, для которого их готовили. А миллиарды рублей, потраченные на профессионалов военной разведки, выброшены на ветер.

Что делать?

Ни я (ветеран спецназа Сергей Козлов), ни мои товарищи, полковники запаса Павел Костин и Герой России Владимир Ковтун не имеем полномочий для принятия решений по исправлению ситуации. Но у нас есть ряд предложений руковдству ГРУ и Минобороны:

Если командование ВДВ не проявляет заинтересованности в подготовке квалифицированных офицеров спецназа, можно перевести факультет спецназа на штаты ГРУ ГШ. Это позволит ГРУ напрямую управлять процессом подготовки офицеров, решать кадровые вопросы и т. п.

Подобрать и назначить на созданную недавно вакансию заместителя начальника училища по спецназу, из числа заслуженных офицеров спецназ, имеющих боевой опыт и навыки командования подразделениями не ниже батальона. Подчинить его начальнику училища в порядке организации внутренней службы, а по всем вопросам своей компетенции подчинить его ГРУ ГШ ВС РФ. Возложить на этого заместителя задачи по организации учебы.

Укомплектовать штат преподавателей офицерами, имеющими боевой опыт и проходившими службу в частях и соединениях специального назначения и ССО.

Увеличить денежное содержание преподавателей из числа гражданского персонала.

Организовать взаимодействие ведущих кафедр с научными подразделениями ГРУ, занимающимися изучением применения спецназа и ССО в боевой обстановке.

Исключить в процессе обучения формализм, подтасовку и показуху. Взять за основу маргеловское требование: «Учить тому, что необходимо на войне!» Требованием к курсантам должно стать: «Быть, а не казаться!»

Обеспечить продвижение по службе командиров курсантских подразделений, добившихся высоких показателей в учебе.

Понятно, что добиться всего изложенного выше получится не сразу. Но, не выполнив их, ГРУ рискует остаться без спецназа.