«Выходило 180 тысяч в месяц» - «Новости Новосибирска»

На вахту берут без проблем, звонишь в компанию, говоришь — хочу работать у вас. Приезжаешь, проходишь медкомиссию, тебе дают билет в тот же день — и поехал работать. Не требуется служба в армии или специальные навыки — там всему научат.
Отправляют куда придется — сейчас, допустим, на Ямал требуется много народу. Есть другие площадки, например, в Красноярском крае, — конечно, все хотят туда, где потеплее. Рядом с Красноярским краем мы месяц были без связи — ничего вокруг, 300 км тайги во все стороны, ближайший поселок.
Есть люди, которые приезжают туда и сразу уезжают. Говорят: «Я не буду, я не смогу». Там бывает жестко.
Как-то были на Ямале — по температуре ощущалось как –48, до этого возле Богучанов — там до –52 доходило. Когда работаешь на высоте в такой мороз, даже гайку в руках не чувствуешь. 


.
Про высокие зарплаты.
У меня сдельная зарплата. Если ездить просто монтажником — оклад от 40 тыс. руб., он повышается со временем — вместе с разрядом. За первую вахту я заработал около 80 тыс. руб., потом стало около 120 тыс. руб.
Минимальная зарплата у обслуживающего персонала, по 30–40 тыс. руб. в месяц — это уборщицы. Сварщики хорошо получают — они трубы варят для газа, 120 тыс. руб. — это у них минимум. Со мной в одном бараке жил один сварщик, я его вообще не видел, потому что он работал круглые сутки. Я приду, он поспит 4 часа и опять на работу — у него 180 тыс. руб. выходило в месяц.

На вахты ездят очень много людей с высшим образованием — работают там простыми работягами, потому что не могут в своем городе найти работу. И млад, и стар, и женщины, и пенсионеры, молодые семьи — таким дают отдельный вагончик. Многие ездят парами и работают — сдают квартиру в городе. Есть люди, которые по 9 месяцев работают [в тайге].
Из иностранцев много турок, сербов, хорватов, французов. Турки в основном монтажники, сербы — маляры и сварщики. Могут запросто поселить русского с иностранцами в барак — там особо не разбирают.

.
Как устроен быт.
Трат почти никаких нет — живешь в бараке, одевают, кормят бесплатно. Там есть магазины, но цены накручены в три раза — молоко 100 руб., конфеты в городе 66, а там — за 200, жвачка — 50 руб., алкоголь не продается — пить там запрещено. 
Были случаи, когда люди зарабатывали за месяц по 200 тыс. руб., но попадались пьяными охране и им выплатили всего 30 тыс. — а еще 170 тыс. удержали. У меня удерживали 10 процентов от зарплаты, потому что из моей бригады человек напился. Получается, всех наказали.
Столовая начинает работать в 5:30, в 6 там уже очередь, бывает, по часу стоишь. Ужин в 18, а с 16:40 уже народ стоит. 

На завтрак дают яйца, омлет, курицу, мясо, выпечку, мороженое, фрукты, молоко, даже есть еда для диабетиков.
Но яйцо приравнивается к полноценному второму блюду — либо одно яйцо, либо мясо с картошкой можно взять. Колбаса либо сыр. Йогурт или молоко. 
Повара следят: если взял лишний кусочек — вызывают охрану, потому что выносить с собой нельзя. Охрана дежурит около сахара, чтобы сахар никто не вынес, вообще до смешного доходит. 
Рабочий день начинается с 8 часов. Поел, садишься на вахтовку — и поехал. Мы работаем весь световой день. К ужину едем домой в 19 часов. Вечер проводим за компьютером и играми — но на Ямале, говорят, есть и проститутки (там 20 тыс. человек работают), и дискотека, тренажерный зал, сауна, бильярд...
А вот койки неудобные, матрасы дешевые. На Ямале была большая комната —  там живет 12 человек. Обстановка простая — холодильник, стол огромный, тумбочка у каждого, плазма, шкафы. Была стиральная машинка, правда, на три этажа одна — надо было занимать очередь за час, чтобы постирать.
Опасность повсюду.
В мою вахту два парня в Богучанах заказали водку какому-то таксисту — один сразу отравился и умер, за вторым прислали вертолет, но он умер по дороге. Медведи часто нападают на работяг. Мужик пошел то ли елочку срубить, то ли нужду справить — медведь вышел и загрыз его. Был апрель, они голодные были. Это увидел экскаваторщик, попытался мужика ковшом закрыть [от зверя], а медведь, как кошка, вытащил мужика лапой из под ковша и задрал у всех на глазах.
Везде висят памятки о том, как вести себя при встрече с медведем. Первый пункт памятки: дайте понять медведю, что вы человек. (Смеется.) Разговаривайте с ним спокойным голосом. Нельзя бежать, ведите себя максимально спокойно. Я видел медведя за год раза три-четыре.

Они, как правило, видят человека и убегают. Мы работаем около опор, нам залезть и все — не страшно особо. Когда обедаем на линии, в тайге, садимся втроем спинами друг к другу, чтобы видеть со всех сторон чащу. И едим, конечно, всегда около опор. Плюс у нас есть на станции танк легкого бронирования — мы старались его не глушить, потому что он ревет и отпугивает зверей.
Там ходят охранники с ружьем, территория огорожена забором, но с оружием надо еще уметь обращаться. Подранок еще хуже сделает, а одним выстрелом медведя не убьешь.
Год назад повариха вышла в городке к мусорке, и ее загрыз медведь насмерть. Видимо, пришел еду искать и испугался, — после этого там все огородили заборами. Еще песцы бегают на Ямале, они болеют бешенством и ничего не боятся. Когда инструктаж проходишь, говорят: если увидел медведя или песца, главное — его не подкармливать и не гладить. 
К нам морж на завтрак приплывал на Ямале в порту — мы его йогуртами, яблоками, булочками угощали. Здоровый такой, метра три, с бивнями.
Вообще на вахте, к сожалению, очень много смертей.
Был случай, когда на бауэре (техника для бурения) работали двое — один помощник, а другой бурильщик. Один ушел на обед, а второй проверял ходил чего-то и упал в яму. Другой с обеда пришел, звал-звал его, не докричался (глубина ямы — 80 метров) и начал работать. Того, который был в яме, буром раздробило. Таких случаев была пара точно, и сколько еще умалчивают.
Служебные романы.
Я свою девушку спокойно оставляю [в Новосибирске]. Но на вахте прикалываются: мол уехал, а сейчас твоя загуляет. Старшее поколение так подстегивает. 
У нас к бульдозеристу девушка приезжала и жила с ним две недели. Дали отдельную комнату им, кормили ее. На Ямале все [визиты] по пропускам, а в Богучанах все попроще было с этим. Кто рядом с поселком работает, находят там подружек и захаживают к ним по вечерам, потому что в городок просто так девушек не пропустят. К тому же у тебя в комнате еще 8 человек женихов. 

Там служебных романов куча. Девчонки симпатичные приезжают если вдруг (работать) — все начальство сразу выпрыгивает, чуть ли не замуж зовут. Много русских девчонок встречаются с иностранцами.
Много гомосексуалистов. Их ловят постоянно (сербов в основном): в душ заходят, а они там... Но я не хожу с сербами мыться. (Смеется.) Они говорят, что это у них не считается зазорным, а просто способ, чтобы не изменять своим женам.
Постоянно находиться там очень тяжело.
Нет ни праздников, ни выходных — все одно и то же. Ты можешь взять вахтовой выходной, но потеряешь в деньгах 2–6 тыс. руб. У нас был человек, который заболел и не досчитался за один день потом 4 тыс. руб. Есть кто с ума сходит, на последней вахте человек повесился в комнате прям — говорили, что [причиной был] конфликт в семье, но это все домыслы. Там контингент еще такой — много сидельцев, тех, кто сидел в тюрьме.
За любую драку или серьезный конфликт тебя лишают премии и сразу увольняют безвозвратно. Многие с охраной дрались.

Зато из необычного — я там [впервые] видел северное сияние, на Ямале. Мы работали, и тут кто-то крикнул. И все остановились и в небо уставились, а там — красота…