«Предприниматель обязан врать, беря кредит» - «Экономика»

Вечная «борьба» производственников и ритейлеров, в частности, владельцев торговых сетей, продолжается. Истина состоит в том, что ни один, ни другой жить друг без друга не могут: производителю надо продавать товар, ритейлеру надо заполнять полки. От чего тогда рождается непонимание? Известное дело — от распределения выручки. И тут возникает вопрос к государству, — что для него является приоритетом: торговля или производство?

К примеру, на Западе законодательно ограничивают экономическую доходность торговых сетей. В России торговля «рулит» и составляет около 30% ВВП. Российские экономические законы таковы, что производить все еще невыгодно. На этом фоне возникает много вопросов к новым поправкам в Законе о торговле. Ситуацию можно описать так, — все ожидали, что жизнь наладится, а получилось хуже.

Еще одна «борьба» ведется на том же фронте, но под другим углом. Малый и микробизнес бизнес борется за выживание. Казалось бы, государство создает стимулы: упрощенную систему налогообложения, субсидирует ставки по кредитам, создает программы поддержки. Но на практике, оказывается, что получить кредит под бизнес практически невозможно, упрощенная система налогообложения требует содержания бухгалтера, издержки производства колоссальны и так далее.

Две эти важные темы обсуждаем с Дмитрием Потапенко, известным российским бизнесменом, представляющим ритейл, управляющим партнером компании Management Development Group Inc.

«СП»: — Дала ли упрощенная система налогообложения значительное снижение нагрузки по отчетности. Как вы оцениваете величину налогов, особенно для стартующих бизнесменов? И как оцениваете страховые взносы в 30%, которые выплачивает бизнес?

— Когда-то давно система упрощенного налогообложения была действительно простой и понятной с точки зрения отчетности и всего остального. Но это было давно. Так давно, что большая часть бизнесменов не может и припомнить. Основная логика «упрощенки»: отчитываться в налоговую без услуг бухгалтера. Сейчас, находясь на «упрощенке», предприниматель вынужден содержать бухгалтера, потому что не может самостоятельно заполнить эту форму. Поэтому логика «упрощенки» исчезает. У меня высшее образование, сертификат ГААП и все прочее, но раньше я мог, чуть-чуть поднапрягшись, заполнить форму отчетности по упрощенной системе налогооблажения. Сейчас, выпав из процесса, я понимаю, что самостоятельно не справлюсь — там можно запутаться.

Зачастую утверждают, что в России низкие налоги, что меня резко выводит из себя. По телевизору говорят, что налоги составляют всего 13%. Но на самом деле — 43% минимум, потому что с каждой зарплаты оплачиваются страховые взносы. Сегодня они составляют 30%.

43% от каждой зарплаты — именно такую сумму выплачивает работодатель как налоговый агент. Также предпринимателям доначисляют пени за реально проведенные налоги. И это массовое явление.

Поэтому говорить о шести процентах налога по упрощенной системе налогообложения бессмысленно — налоги намного выше.

«СП»: — Какие ваши предложения?

— Самозанятые граждане и микробизнес (годовой оборот до 60 млн. рублей) должны освобождаться от налогов. Государство должно лишь знать об этих людях. На сегодняшний день даже администрирование этих граждан обходится государству дороже.

За рубежом действуют следующие нормы для бизнеса. До тех пор пока предприниматель с государством работает в законном поле, это гражданско-правовые взаимоотношения, когда возникает легкое недопонимание — это отношения по Административному кодексу, когда возникают жестокие нарушения — это Уголовный кодекс. Если в России снизить административное давление на бизнес, то у нас и цены снизятся. Потому что каждый визит инспектора, любого другого проверяющего заложен в цену товаров и услуг, повышает их стоимость.

Например, с конца 2016 года заставили чипировать шубы, — якобы для прозрачности. Разве до этого нововведения у нас был черный рынок? И чипируются ли шубы во всем мире? Та же история с дронами: если он весит больше 200 грамм, то на нем должна быть специальная метка. Но эта метка стоит денег, ее кто-то выпускает, она регистрируется — все это обслуживание процесса и мы за это платим.

Совершенно очевидно, что поведение наших властей-феодалов направлено на одно — на личное обогащение. Сегодня в институтах молодые люди не ходят становиться предпринимателями. А последние исследования показывают, что никто из студентов не мечтает быть президентом. В 20 лет у молодого человека должны быть сумасшедшие амбиции, но их по факту нет!

«СП»: — Зато все хотят стать чиновниками.

— Да. Они хотят стать средним звеном, чиновничеством, чтобы было кого «доить».

«СП»: — А какова ситуация с малым бизнесом в регионах? Вы же часто там бываете.

— В регионах ситуация еще хуже. Там социальная активность убита наглухо.

На этом фоне открытие каким-то «Васей Пупкиным» фермы выглядит более красивой историей. Но мы же говорим не о персональной истории успеха, мы же не занимаемся похвальбой, — мы говорим в целом о рынке.

«СП»: — Что нужно для развития малого бизнеса? Вы, как практик, что предлагаете?

— Это та же налоговая нагрузка. А вообще, все, что должен сделать предприниматель, это зайти на сайт налоговой службы, обозначить направление деятельности, после чего предпринимателю присваивается код (при этом, не меняя ни ИНН, ни расчетного счета), далее предприниматель начинает оказывать услуги или что-то производить. Еще раз повторю, что обороты до 60 млн. рублей не должны вообще облагаться налогами.

«СП»: — Действующее правительство вас не поддержит. Вице-премьер Игорь Шувалов не раз заявлял, что налоговые каникулы нецелесообразны. Основной аргумент в том, что средний бизнес начнет дробиться для получения налоговых льгот.

— Такая точка зрения звучит, как правило, со стороны так называемых предпринимателей. Как правило, они оказываются присосанными к бюджету. Для меня это чиновники-бизнесмены. Потому что настоящий предприниматель не ограничивает: он старается расширить свою зону, но не за счет другого.

Никто дробиться не будет. «Газпром» и «Роснефть» не дробятся. И здесь есть совершенно экономическая причина: управлять большим количеством юридических лиц неудобно, это вызывает дополнительные менеджерские затраты, нужно вести бухгалтерский учет, ими нужно управлять и отслеживать взаимодействие и трансфертные цены. Это колоссальные проблемы, которые нивелируют так называемые налоговые льготы.

«СП»: — Вы как ритейлер за новую индустриализацию или против?

— Индустриализация должна происходить на конкурентном рынке, мы должны создавать конкурентный продукт.

У нас прошло сто лет с Великой Октябрьской революции. Назовите три товара, которые за рубежом считаются российскими?

«СП»: — Я могу назвать такие товары времен СССР: «Восток 1», часы «Командирские», автомат Калашникова, ракетный комплекс SS-18 Satan («Сатана»), фотоаппарат «Зенит» и многое другое. А вот после сдачи нашего рынка, после открытия границ для импортных товаров, Россия сдала очень многие технологии вместе с передовыми позициями.

— Автомат Калашникова уже давно китайцы производят. Черная икра давно итальянская и иранская. Сейчас у нас нет трех товаров, которые можно ассоциировать с Россией. Поэтому в России по-прежнему проводят псевдоиндустриализацию.

«СП»: - Насколько актуален для бизнеса вопрос оборотных средств? Легко ли получить кредит? Как обстоят дела с залогом? И тянет ли ритейл высокие ставки по кредитам?

— Это колоссальная проблема для бизнеса. Предприниматель обязан врать, беря кредит. Как правило, начинающий предприниматель получает кредит не под бизнес, а как частное лицо под хозяйственные нужды (потребительский кредит). Причем обе стороны процесса знают, что они лгут. Точно такая же ситуация, когда предприниматель становится средним, крупным… Он должен обеспечить кредит залогом и точно также врет, закладывая то имущество, которого в природе не существует. Под залог отдаются деньги, которые находятся «в пути», товар в обороте, то, что в процессе. Более того, получить кредит под залог недвижимости невозможно. Потому что банк оценивает имущество в 40% от цены. Это означает, что у предпринимателя должно все кратно перекрываться, но так не бывает.

Проблема в том, что изначально банки в России не инвестиционные, а сберегательные. Изначальная стратегия банков не инвестировать с определенной степенью риска, а получать стабильный доход. Достаточно давно я был президентом по инвестиционному развитию одного банка. Сейчас я не могу предъявить претензии к банку, потому что такие цифры по кредитам ему спущены Центробанком. Банк обязан увеличивать резервы, просить залоги.

«СП»: — Вас устраивают процентные ставки по кредитам?

— Последние полтора года рынок перестал вытягивать такие процентные ставки. У нас есть старые кредиты, достаточно недорогие, но их мы тянем на старых дрожжах.

«СП»: — Какая у вас процентная ставка?

— У нас есть кредитные ставки под 11%.

«СП»: — Ритейл показывает серьезный рост на уровне выручки. Как обстоят дела у вас?

— Это не так. В резаной бумаге, в деньгах, все приросли, но надо давать оценку в товаре. Это единственный честный показатель. Ритейл не может расти, если на протяжении 25 месяцев падает потребительский спрос. Скажу честно, что мой бизнес действительно чувствует падение потребительского спроса. И во всем ритейле падение на 1,5−2%.

«СП»: — В 2016 году были приняты поправки в Закон о торговле, которые продвигала депутат Ирина Яровая, которые начали действовать с этого года. Как вы считаете, что стало мотивом депутата: забота об избирателе или желание «пнуть» торговые сети?

— Считаю, что это была популистская тема и прямая ненависть к сетевому ритейлу со стороны г-жи Яровой. Лет десять назад при первой встрече с ней я представился Дмитрием Потапенко, на что она сказала, — как вы смеете, я -Яровая. Это был первый звонок для меня.

Поправки к закону о торговле приведут к полному уничтожению среднего бизнеса, причем именно производителя. В том числе из-за сокращения издержек. Иллюзорность в том, что некоторые производители думают, что теперь им начнут платить быстрее. Но этого не произойдет.

Также поправки в Законе о торговле приведут к сокращению кванта поставки: будут возить той же фурой, но меньшее количество товара. Соответственно, и деньги производитель начнет получать чаще, но за меньшее количество товара. В результате бизнес столкнется с проблемой нехватки средств для маркетинга, для продвижения товаров. Так называемая «золотая полка» будет теперь недоступна: этих выплат уже нет.

«СП»: — Торговые сети возьмут свое другими сборами. И уже взяли. Значит, сети ничего не потеряли?

— Торговые сети потеряли в части ассортимента продуктов, потому что производитель не в состоянии поддерживать полку: он вылетел с полки.

«СП»: — Почему торговые сети обирают производителей?

— Если производителей не устраивают «бонусы», они вполне могут построить собственный магазин.

Чистая прибыль производителя после выплаты всех сборов — 17%, чистая прибыть розничной сети — от 3 до 4%. Производитель покупает сырье по определенной стоимости, но конечная продукция стоит значительно дороже. Грубо говоря, сырье стоит по 7 рублей, а конечный продукт — 25 рублей. Прибыль у производителя составляет 300%, но по отношению к себе он не употребляет слово наценка.

Поэтому ритейл — это не тот, кто продает товар. Ритейл — это формирование ассортимента и локации. Поэтому во всех странах и говорят, что основное -это сбыт. Только в России считают, что главное — что-то произвести.

«СП»: — Словосочетание «промышленная политика» перестало быть ругательным всего два года назад. Производство только-только начали поддерживать. Кроме того, вы говорите о 300% прибыли производителя, но от сырья до конечного продукта проходит путь производства.

— Вы покупаете паллету молока? Вы покупаете продукты в подсобке или в зале, выложенные на полки? Продукция, требующая охлаждения, стоит на улице или в холодильнике? Свет должен быть? Это тоже затраты и работа. На самом деле, то, что поставляет производитель, это не то же самое, что покупает покупатель. Да, эта работа сделана таджикскими руками, но это тоже работа, причем интеллектуальная. Производитель что-то сделал с сырьем, а ритейл что-то сделал с товаром.

«СП»: — Участники рынка утверждают, — чем мельче предприятие, тем меньше у него шансов войти в крупную сеть. Особенно, если производить скоропортящийся товар. «Делайте продукт из чего хотите, главное — цена», негласно заявляют представители некоторых торговых сетей. Список фальсификата в России растет. Получается, в сетях нельзя купить априори качественные продукты?

— Мелкие производители не должны априори быть в сети. Рынок сам расставляет приоритеты, и цена становится главной, при этом качество может и падать. Качественные продукты нельзя купить не только в сетях, а и в других магазинах, потому что если нет денег, то покупаешь псевдокачество. И как определить качество?

«СП»: — Для меня показателен срок годности. Например, в сетях, как правило, нет молока, которое хранится пять дней.

— Его там и не должно быть. Вы, как производитель, будете мотаться с паллетом молока каждый день? Которое еще и будет стоить 150 рублей, потому что с затратами на доставку так и выйдет. Сеть — это завод, это колоссальный конвейер.

Средний чек в торговой сети — 290 рублей. В сети с продуктами, где молоко хранится пять суток, покупатели тратят кратно дороже. Сейчас в России 20 млн. человек проживают за чертой бедности: они живут на 7 тысяч рублей в месяц. Поэтому существует сеть для богатых, для бедных и для среднего класса.

И если ставится задача снизить цены в той же «Пятерочке», то надо снизить все издержки этой сети и также кратно снизить издержки сельхозтоваропроизводителю. Потому что 70 нетарифных сборов способствуют росту издержек. И это основное. В России издержки кратно выше, чем за рубежом.