Новая тайна русской души: санкции укрепляют Кремль - «Экономика»

Россияне считают свои низкие зарплаты одной из важнейших внутренних проблем страны. Такие результаты были получены в ходе опроса ВЦИОМ, сделанного накануне «Прямой линии» с Владимиром Путиным. Каждый респондент мог назвать до пяти проблем без предварительных вариантов ответа. По итогам мая на первом месте в списке проблем оказались именно низкие зарплаты — этот вариант выбрали 23% опрошенных. Причем в январе за этот пункт высказались 18% россиян, а ровно год назад — только 15%. Выросло беспокойство и за экономику страны в целом. Если в январе такие опасения высказывали 16% респондентов, то в мае 2017 — 21%. Также в тройку проблем вошло здравоохранение — 20% против 12% год назад. Таким образом, как отмечают авторы опроса, большинство проблем из первой десятки, сегодня более актуализированы в общественном сознании, чем год назад. Помимо указанных вариантов, в ТОП-10 проблемных внутренних тем вошли безработица (16%), социальная политика (15%), образование (13%), инфляция (11%), коррупция (11%), низкие пенсии (10%), ЖКХ (7%). «Экономика продолжает оставаться главным фактором обеспокоенности наших сограждан. Тут обращает на себя внимание тот факт, что угроза безработицы продолжает оставаться относительно более слабым раздражителем общественного сознания по сравнению с уровнем доходов. Это выраженная тенденция, отражающая специфику „солидарной“ реакции нашего общества на текущий кризис (экономика не избавляется от „лишних“, а снижает доходы „всех“). Заметно выросло внимание россиян к проблеме коррупции. Парадоксальный, хотя и ожидаемый результат последовательной гласности в вопросах борьбы с этим явлением на самом высоком уровне», — так прокомментировал результаты опроса ведущий эксперт-консультант ВЦИОМ Олег Чернозуб. Не менее парадоксально и то, что несмотря на обострение экономических трудностей в России выросло число противников изменения политики страны из-за санкций. По данным «Левада-Центра», 70% россиян считают, что Москва должна продолжать нынешний курс несмотря на западные санкции. Полтора года назад этот показатель составлял 65%. Искать компромисс и идти на уступки ради снятия ограничений согласны 19% против 26% в 2015 году. Более половины опрошенных (57%) не сомневаются, что Европейский Союз этим летом снова продлит санкции против России. Да и само отношение россиян к ЕС ухудшилось: если в начале года Европу позитивно воспринимали 39%, то сейчас — только 27%. Более негативным стало и восприятие США: в январе плохо к этой стране относились 49%, в мае — уже 61% респондентов. В ходе «прямой линии» Владимир Путин также рассказал о том, что санкции принесли не только потери, но и привели к позитивным подвижкам в экономике страны. «Мы вынуждены были включить мозги, таланты, сосредоточить ресурсы на ключевых направлений, а не только пользоваться нефте- и газодолларами. Начало реально расти производство, восстановили компетенцию в радиоэлектронике, авиастроении, ракетной области, в фармацевтике идут хорошие процессы, тяжелом машиностроении, я даже не говорю о сельском хозяйстве, где рост около 3%, Россия стала мировым лидером по экспорту пшеницы. Вот вам результат», — сказал президент. Он также отметил, что под теми или иными санкциями Россия была практически всегда, и если бы «не было Крыма и других проблем, придумали что-то другое для сдерживания России». Примечательно, что и западные политики признают, что санкции оказали совсем не тот эффект, на который они рассчитывали. Например, в марте Андрес фон Рамуссен, бывший генеральный секретарь НАТО, сообщил, что экономические антироссийские санкции возымели обратный эффект и «непреднамеренно» сделали Владимира Путина еще сильнее. Тем не менее, руководство ЕС и США продолжают вводить новые ограничения. 14 июня Сенат США проголосовал за расширение уже существующих санкций против РФ. Политолог, публицист, руководитель Московского политологического клуба Евгений Бень считает, что у такого парадоксального восприятия санкций в России есть объяснение. — Дело в том, что 2014 год стал в новейшей истории России поворотным. Присоединение Крыма — не просто событие государственного масштаба, а событие, которое изменило мышление подавляющего большинства граждан России. Возникли посылы для национально-государственного самосознания и самоидентификации, Россия почувствовала, что способна сама определять свой исторический путь. Понимание этого вселило в людей надежду, что если страна становится сильной и реально независимой, тогда со временем и жизнь будет лучше. И действительно, что касается санкций, есть определенный парадокс. Давайте представим себе, что санкции не были введены. Была бы лучше экономическая ситуация в стране? Я в этом совсем не уверен. Скорее всего, она была бы хуже. Кризисные явления в экономике появились еще до введения ограничений, а ее падение связано, прежде всего, с падением цен на нефть. Санкции вкупе с нашими ответными мерами в виде продовольственного эмбарго привели к тому, что мы наблюдаем внутреннюю перезагрузку почти во всех сферах сельского хозяйства. Мы видим военно-техническое переоснащение, ввод новых вооружений. Люди надеются, что развитие этих отраслей постепенно приведет к тому, что население будет вовлечено в сферу производства, и другие отрасли тоже начнут работать, следовательно, и жизнь улучшится. «СП»: — Почему же пока этого не происходит, а, напротив, финансовые проблемы для людей становятся все более острыми? — Да, пока жизнь у людей не улучшилась. А у значительной части населения даже ухудшилась, прежде всего, в небольших городах. Дело в том, что на фоне развития АПК, военно-технической базы, на фоне того, что у нас существенная часть народа находится в состоянии единения и осознает себя частью большого Русского мира, остается самое уязвимое место — тяжелая промышленность и крупное производство. Все подошло к тому, что нет другого пути для вовлечения населения в рабочую занятость, кроме как развитие этих областей. Это следующий шаг, который напрашивается и очевиден. Без него не будет качественного развития и рывка вперед. Только настоящая большая промышленность может привести к тому, что будут развиваться высокие технологии, а миллионы людей — работать и зарабатывать. Народ ждет, что этот шаг будет сделан во время следующего президентского срока Владимира Путина. «СП»: — Но как долго народ может ждать? Мы же видим, что сейчас определенные силы пытаются активизировать протестное движение. Не будет ли оно набирать силу по мере углубления экономических проблем? — В протестном движении можно выделить два момента, которые проглядывают во всех акциях. Первый — у неформальной оппозиции нет никакой идеологии. Всегда протестные движения в СССР и России имели определенные идеологические ориентиры. У Навального же нет никаких идеологических посылов и мировоззрения. Борьба с коррупцией — это не мировоззрение, а инструмент. Почему нет мировоззрения? Потому что им нечего противопоставить идее Русского мира и государственной самоидентификации. Не будут же они говорить о глобалистском сознании, которое не пользуется никакой популярностью не только в России, но теряет ее даже на Западе. Второй момент в том, что в протест вовлечены очень молодые люди, практически тинэйджеры. Им не с чем сравнить сегодняшние российские реалии, они не жили ни во времена Ельцина, ни во времена Горбачева. Каждый молодой человек ищет пути усовершенствования общества. Для этого нужно предоставить молодежи возможность не просто политиканства, а общественного творчества. Необходимо как можно плотнее общаться с молодежью и предоставлять ей канал для выхода этой энергии. Нужно давать этим совсем молодым людям возможности принимать участие в жизни своего района, города. Но пока на них мало обращают внимание. Главное сейчас — не упустить молодежь больших городов, эту юную интеллигенцию. Очень важный вопрос, и власть должна им заниматься. «СП»: — Возвращаясь к санкциям. Даже западные политики признают, что ограничения не принесли желаемого результата. То же показывают и опросы. Почему же тогда и США, и ЕС продолжают расширять их? — Работает определенный маховик. Санкции стали выражением лица чиновничьего истеблишмента в Белом доме и других структурах США, а также в Брюсселе. Очень трудно развернуть их мышление на 180 градусов. Оно даже напоминает мне брежневские времена, точнее, косность и инерцию Политбюро и ЦК. Когда всем уже было понятно, что эта идеология не работает, а лозунги не воспринимаются, они продолжали гнуть ту же линию. То же самое происходит сегодня с санкциями. Это не просто ограничения, они стали определенным знаком и маркируют идеологию глобализма. Для многих зарубежных чиновников изменение позиции означало бы полную смену самоидентификации и переход к консервативным убеждениям, которые характерны, например, для Марин Ле Пен во Франции. Но на это они пойти не могут. Поэтому отказ от санкций будет равен для многих и отказом от собственного кресла, в котором они сидят много лет. Но я бы сказал, что сейчас вопрос стоит уже не в отмене санкций. Санкции — это такая многоходовая схема, что даже если их отменят, это не означает, что все вернется к состоянию до 2014 года. Главное сейчас в том, чтобы, в конце концов, Россия и Запад смогли взглянуть друг на друга новыми глазами, чтобы возникло новое взаимопонимание. Чтобы Запад сумел увидеть Россию такой, какая она есть, и понять, что другой России не будет. Мне кажется, сегодня Запад близок к этому пониманию, и я не сомневаюсь, что вне зависимости от санкций наши отношения с Западом перейдут в иное, более положительное качество.