От правительства Медведева сбежало молоко - «Экономика»

Материал комментируют: Олег Сирота На фоне победных реляций о росте сельского хозяйства, в частности, производства зерна, выяснилась неприглядная картина — в России огромный дефицит молока. Такое признание сделал вице-премьер Аркадий Дворкович. Мера ответственности кабинета министров, допустившего нехватку этого фундаментального продукта, пока неясна. По словам Дворковича, в России сейчас производится 31 млн. тонн молока в год, в то время как для обеспечения собственного потребления необходимо 40 млн. тонн. Таким образом, дефицит молока составляет 25%. Эту разницу до сих пор покрывали поставки из Белоруссии. «Наши друзья, конечно, этим довольны, но мы хотели бы сами достичь необходимых объемов», — заявил Дворкович на региональной аграрной конференции в ходе поездки в Ставропольский край. «Рассчитываю, что Ставропольский край будет играть здесь одну из ведущих ролей. Хотя, конечно, большие объемы будут производиться в Нечерноземье, где зерна, естественно, не так много и там животноводство будет играть значительную роль», — пояснил планы правительства вице-премьер. Подобные заявления могут быть «артподготовкой» накануне российско-белорусских переговоров на тему поставок молочной продукции, намеченных на ближайшее время. Москву в них будет представлять именно Дворкович. Тем не менее, факт дефицита молока налицо. Напомним, в конце февраля Россельхознадзор объявил о запрете белорусской молочной продукции. Речь шла о молоке, сливках, сыворотке и концентратах. Причиной был назван небезопасный характер белорусской продукции. Впоследствии дата запрета была перенесена на 6 марта, а затем на 15 марта. Хотя возможно, причины запрета носят коммерческий характер. По словам замруководителя аграрного думского комитета Айрата Хайруллина, Белоруссия предлагает сухое молоко (в пересчете на молоко) по цене 11 рублей за литр. В РФ же затраты на производство молока с учетом кредитов составляют 24?28 рублей за литр. Неудивительно, что Белоруссия стала доминировать в соответствующем сегменте российского рынка. По данным Центра изучения молочного рынка, ее доля в поставках сухого обезжиренного молока, сухого цельного молока и сухой сыворотки в последние два года составляет более 80%. Так или иначе, дефицит молока на российском рынке следует ликвидировать. Например, власти Удмуртии планируют привлечь ради расширения регионального рынка сырого молока перерабатывающие предприятия PepsiCo и Danone. Компании могут начать закупать молоко у удмуртских производителей, мечтают чиновники. Директор по связям с государственными органами Национального союза производителей молока Мария Жебит считает, что масштабную господдержку отрасли следовало запускать лет десять назад. — Вообще, дефицит молока у нас сохраняется в течение многих лет. Но потребитель этого особенно не чувствует, потому что мы можем ввозить молочную продукцию из третьих стран, которые не попали под запрет. Так, у нас всегда была Белоруссия, которая восполняла этот дефицит. А кроме того, дефицит, о котором говорит Дворкович, касается сырья, а не готовой продукции. «СП»: — Сухого молока? — В первую очередь сырого молока. Сухое молоко у нас разрешено использовать техническим регламентом только в ряде кисломолочных продуктов, например, в кефире. А питьевое молоко делается из сырого, а не сухого молока. «СП»: — Вы упомянули Белоруссию, как верного поставщика молочной продукции на российский рынок. Но с завтрашнего дня, с 15 марта, вступает в силу запрет Россельхознадзора. Образуется «дыра» размером в четверть рынка… — Пока еще все-таки непонятно, будет ли введен запрет на ввоз белорусской молочки, потому что этот вопрос связан с переговорами вице-премьеров двух наших стран. Как заявлял глава Россельхознадзора Сергей Данкверт, если последние проверки подтвердят безопасность продукции, запрет в силу не вступит. В любом случае этот запрет касается поставок сырья, а не готовой продукции, поэтому российский потребитель вообще ничего не почувствует. Это просто политические дебаты. «СП»: — А если взглянуть на происходящие с точки зрения интересов российских производителей? — Всегда плохо, когда производители из другой страны занимают какую-то долю рынка на твоей территории, а ты не можешь его восполнить. Сейчас на долю Белоруссии приходится до 98% импорта в определенных категориях. Но в то же время у нас Таможенный союз и получается, что мы внутри Таможенного союза вполне самообеспечены. Но при всем желании восполнить дефицит за счет российских мощностей не получается, надо понимать, что системное наращивание производства молока не происходит быстро. «СП»: — Поясните, пожалуйста, почему? — У нас на рынке сейчас наблюдаются две разнонаправленные тенденции. Первая — сокращается поголовье и производство молока в личных подсобных хозяйствах. Неэффективные фермы, которые в свое время не модернизировались, уходят с рынка. Параллельно с этим в результате прихода в отрасль крупных инвесторов, наблюдается рост производства товарного молока, которое мы видим на полках магазинов. С 2014 года рост составляет 2?3% в год. К сведению, из 30?31 млн. тонн производимого в России молока, только 17 млн. тонн — товарное молоко. Все остальное производится в личных подсобных хозяйствах. Вообще, отрасль у нас очень сложная. Срок окупаемости проектов — 10?15 лет. Не все инвесторы готовы столько ждать. Это сопряжено с рисками. Все-таки работать приходится с животными, а не с техникой. Они могут болеть, надои могут «скакать». Работать со свининой или птицей легче и быстрее. У нас только первое молоко приходится ждать три года. «СП»: — Раз такие высокие сроки окупаемости, правительство должно было начать выстраивать систему господдержки не сейчас, а лет десять назад… — Да, вы совершенно правы. У нас самая главная проблема не в том, что господдержки нет или что она недостаточная, а в том, что бизнес-план очень сложно строить, если с приходом нового министра меняется вся система. Раз в пять лет она может измениться до неузнаваемости и приходится переписывать все свои планы. Это дестабилизирует наш сегмент с точки зрения инвестиционной привлекательности, а нам важна предсказуемость. «СП»: — На данный момент вашу отрасль устраивает деятельность правительства в части организации поддержки? — Много денег никогда не бывает, тем более в условиях дефицита бюджета. «Союзмолоко» сделал программу развития молочной отрасли до 2020 года. В рамках этой программы мы предложили министерству новые виды поддержки, в том числе компенсацию капитальных затрат, которая была впоследствии введена. Сначала 20%, потом 35%. Это очень привлекательно, хотя и не все умеют готовить документы, которые требует Минсельхоз. Там очень сложная бюрократия. Также есть субсидии, которые стимулируют независимое производство — на литр товарного молока. Они привязаны к регионам. Есть льготные кредиты. Раньше это была компенсация ставки от государства, теперь это делается через банки. Есть погектарная поддержка на посевы. Всего существует шесть видов субсидий. Но всех охватить, конечно, трудно, потому что у нас в отрасли свыше 20 тысяч предприятий. — Ситуацию в любом случае надо решать, — говорит фермер-сыродел Олег Сирота. — Молочное животноводство — это наше единственное слабое звено осталось в импортозамещении. Там есть большой потенциал для роста, но сама отрасль — одна из самых сложных отраслей. Не только у нас, но и в мире в целом. «СП»: — Почему? — Один из самых низких показателей рентабельности, окупаемость проекта в районе десяти лет. Поэтому отрасль так тяжело и медленно развивается, хотя тратятся немалые деньги. Дефицит по молоку порядка 25% — это очень много. Теми темпами как сейчас, это импортозамещать придется еще лет десять. И вряд ли получится очень сильно ускорить, так как молочная ферму запускается за 3?4 года. «СП»: — До сих пор спасали поставки из Белоруссии… — Через Белоруссию к нам идет реэкспорт сухого молока из Прибалтики и стран, экспорт из которых запрещен. Если белорусские креветки — это была хохма, то сейчас оттуда идет самая настоящая контрабанда. Нашли лазейку через белорусскую границу. Возможно, решать эту проблему придется с помощью запрета всего белорусского молока, пока они не одумаются. На языке дипломатии сейчас речь идет об этом. Второе обстоятельство, связанное с Белоруссией, в том, что ее продукция действительно очень сильно давит на наш рынок. Дело в том, что их сельское хозяйство очень сильно засубсидировано государством. Подчас сильнее, чем в Евросоюзе. Но объем собственно белорусского молока по сравнению с объемом их экспорта ничтожен. Этот вопрос нужно закрывать, чтобы защитить наш рынок на период развития. «СП»: — В некоторых российских регионах свои надежды связывают с приходом на их рынок таких «монстров» как Danon и PepsiCo … — На них не стоит рассчитывать. Изначально эти компании были заточены на завоз импортного сухого молока из Евросоюза. Там в 1990-е годы было перепроизводство, они его отправляли в Африку, а потом передумали и решили отправлять в Россию за деньги. Они нам сухое молоко, а мы им нефть. Грубо говоря, это программа нефть в обмен на продовольствие. Обеим этим компаниям принадлежит очень большой процент рынка (до 30 процентов — авт.). Они сейчас завезли в Россию много сухого молока и цены на него рухнули, хотя обычно зимой они растут. Кстати, один из крупных провалов по молоку в 2000-х годах случился как раз потому, что иностранцы скупили кучу районных молокозаводов и через два-три года из-за этого закрылись все окрестные фермы. Поэтому рассчитывать, что нам помогут иностранные компании, нельзя. Надо, чтобы это были отечественные инвесторы и производители. Иначе с учетом санкций у нас однажды может просто начаться голод. Это, кстати, касается не только сельского хозяйства, но в целом экономической политики в стране.