«Пятое царство» Юрия Буйды - «Культура»

Раньше постмодернизм издевался над реализмом; и тем более — над соцреализмом. Теперь, кто бы мог подумать, наступил обратный процесс. Реализм, и даже, не побоюсь этого слова, соцреализм — вытирают ноги о постмодерн. Пока Владимир Сорокин бегает по кругу со своими малёванными опричниками, занудно хвастаясь, что он создаёт «новые миры», реальные опричники, и прочие персонажи русской истории, оказываются куда живей и крепче. Ладно, по порядку. Мы как-то встретились с писателем Юрием Буйдой, и я, представляя его своему знакомому, говорю: — …однако Буйда — либерал. — Да, я либерал, — спокойно и с достоинством констатировал Буйда. Помню, как-то и другой замечательный писатель — Леонид Юзефович — сказал мне, что, конечно же, он придерживается либеральных взглядов. Хотя в битве меж красными и белыми, добавил он, последние годы стал склоняться к красным, потому что для него стало важным «имперское». Видите, как всё сложно? Или не сложно, а, напротив, просто. Потому что, если Буйда и Юзефович — либералы, то я, тоже, конечно, либерал. Может, они возьмут меня третьим в компанию. И тогда в России точно будет трое либералов. На фоне толп самозванцев. Читайте также Вашингтон заставит Москву подавиться нефтью Сибири Американцы постараются обрушить российский нефтегазовый сектор по иранскому сценарию Впрочем, я о новом романе Буйды собирался писать, а не о себе. Новый роман Юрия Буйды — исторический. Действие происходит в России в начале XVII века. Очередной самозванец тщится занять русский трон. Тайный агент Матвей Звонарёв противостоит сложному заговору. Роман написан в форме посланий разных лиц — патриарха Филарет, бояр, докторов, девиц, прочих. Ну, как, помните, у Юлиана Семёнова было, с его «Юстас — Алексу». Так же «Пятое царство» Буйды наверняка учитывает «Пятую империю» Проханова (есть у него такая идея, и, одновременно, роман). Про Пятую империю Александр Андреевич который год говорит на каждом углу. Наконец, один из персонажей романа Буйды утверждает: «Россия не бывает вчерашней или завтрашней — она всегдашняя», — и здесь не могу не похвастаться, что с этой вот мыслью я сам бегаю лет уже десять — с тех пор, как она впервые меня посетила (в ответ на очередную претензию: «…как ты можешь воевать за такую убогую олигархическую Россию?»). Хотя, с другой стороны, не столь эта мысль оригинальна, чтоб не могла вне всякой зависимости от меня в голову другому человеку. В данном случае — Юрию Буйде. Что мне только льстит, потому что Буйда — очень умный. Трон в романе Буйды собираются шатать специально выведенные заговорщиками карлики — андрогины, уродцы, гомункулы. Восстание уродцев происходит в форме маскарада, артистического шествия. К восстанию уродцы привлекают и живых людей — воров, разбойников, негодяев разной масти. Несмотря на маскарадную форму всегда происходящего, кровь льётся самая настоящая. Особенно у защитников трона, хотя не только у них. Комментировать всё это не стану, а то наговорю сейчас всякого. Сюжет романа, данный здесь в самых общих чертах, тоже пересказывать незачем; сами прочтёте, если умеете. Однако сложно не отметить, что в недавнем «Тоболе» Алексея Иванова нечистая сила тоже буквально врывалась в повествование: видимо, духи в прежние времена жили совсем близко к нам — раз так легко появляются на страницах столь разных романов. Или духи и сейчас живут, но большинство из нас их не видит? А духи, как в том анекдоте, есть. Видимо, да: всё есть, и всё непреложно и неизменно. Поэтому начитанные люди начала XVII века в романе Юрия Буйды легко, впроброс, ссылаются на Бердяева, Соловьёва (философа) и Бибихина. Так персонаж «Лавра» Евгения Водолазкина натыкается в лесу на пластиковую бутылку и видит пролетающий мимо самолёт. Характерно, что подспудно те же ощущения — недвижимости (или сверхподвижности?) времени — возникают и при чтении двух других очень показательных исторических романов, написанных в последнее время: я говорю про «Тайный год» Михаила Гиголашвили и «Радугу и вереск» Олега Ермакова. Я читал и «Лавр», и «Пятое царство», и «Тобол», и «Тайный год», и «Радугу и вереск» в лесном своём домике, где нет Интернета. В связи с этим я получал большое человеческое удовлетворение: надо же, есть шансу побыть в тишине и вне новостей. Но, когда я возвращался в город и листал новостные ленты, всякий раз я с интересом подмечал, что где-то все эти новости уже недавно слышал. Но где? А! — догадывался я, — так я про это в историческом романе читал позавчера. В романе Буйды сказано (русским патриархом о заговорщиках): «А ещё они рассчитывали на колеблющихся, на тех, кто при первом же успехе мятежников предал бы нас… и таких всё ещё не мало у трона». В романе Буйды замечено: «Видите ли, склонность к мятежу ради мятежа, к переменам ради перемен — нелепость для зрелого ответственного человека, понятия, так сказать, культурные и морфологические, а для детей — морфологические и актуальные, и с этим ничего не поделаешь… детей от мятежа удерживают отцовская воля и общественное мнение; совесть, стыд, ответственность рождаются постепенно…» В романе Буйды говорится: «Хотя бы я сказать, что традиция — это передача огня, а не поклонение пеплу, но это неверно. Традиция — это и передача огня, и почитание пепла». В романе Буйды польский король Сигизмунд III c печалью пишет, что когда русские дождутся всемирного потопа «…они вряд ли удивятся этому, и примут Божью кару как должное и неизбежное. Ведь все русские, от царей до рабов, считают, что до второго пришествия Христа они отданы во власть дьявольских законов, а значит, бунт сердца лишён всякого смысла, любое наказание справедливо, а уклоняться от него — глупо». Польский король в романе Буйды грустит, что русские «…вернулись к идеям Ивана Грозного, считавшего себя царём и государем православных христиан всей Вселенной от востока до запада и до океана». В романе Буйды сказано (будто бы им самим о самом себе, родившимся, кстати, ещё при Сталине, начавшего службу при Хрущёве и далее по тексту): «Да и как они ещё могут воспринимать человека, родившегося при Иване Грозном, начинавшего службу при Борисе Годунове, пережившего Смуту и всех самозванцев, вошедшего в Думу при первом Романове и получившего от второго Романова драгоценный подарок — высочайшая честь и для людей старше меня чином — портрет любимого кота царя Алексея Михайлович Тишайшего…» Очень остроумная и увлекательная книжка. Ничего нет современней исторического романа. В романе Буйды всё неправда. В романе Буйды всё правда. Подростки и глупые критики думают, что современные писатели так подделываются под современность. Боже мой. Это современность выделывается — и даже не под исторический роман, — а под саму историю. …И бегут по улицам гомункулы с горящими глазами, ряженые и артисты. С таким видом, словно они никогда не читали классики и не заучивали тот текст, что произносят в своих театрах… Читайте также Игра «в дурака»: Индия хочет получить 200 Су-57 за $ 12 миллиардов Россия возьмется за модернизацию Су-30МКИ до уровня истребителя пятого поколения Надо, наверное, заметить, что Буйда написал и даже выпустил свой роман до недавнего всплеска уличной активности. И, предполагаю, дописав, с некоторым недоумением наблюдал собственных персонажей, вдруг вырвавшихся из-под надзора и отправившихся прогуляться по Москве. Чтобы предсказывать будущее в России, надо всего лишь близко к тексту пересказывать прошлое. Буйда тот ещё архивный маниак. Любая попойка с Буйдой превращается в наблюдение за тем, как он жонглирует десятками исторических фактов — поразительных и остроумных. Таких же, как сам Буйда — отчего-то похожий на обрусевшего и переодевшегося в современного человека шляхтича. Слушать Буйду — удовольствие, хоть и специфическое. Русское, можно сказать. Когда огорчительные вещи рассказывают для веселья, и уж точно без цели развеселить. И читать — тоже Буйду полезно. Короче, я очень люблю настоящую либеральную прозу. Настоящую либеральную прозу. А не этих вот уродцев из маскарада. …да, чуть не забыл. Над властью Буйда издевается ещё более изощрённо, чем над шествием гомункулов. Рекомендую-с к прочтению. Культура: Скок-поскок, русский рок