Какая политика без песни? Россия ответит «Евровидению» культурно - «Культура»

Материал комментируют: Александр Аверин Андрей Коряковцев Михаил Игнатов Страны СНГ, БРИКС, ШОС, а также ряд государств Латинской Америки получили приглашение поучаствовать в Международном конкурсе популярной музыки «Интервидение», который пройдет в России. Об этом сообщает «Газета.ру» со ссылкой в МИД России. «Конкурс уже вызвал большой интерес среди зарубежной общественности. К участию приглашены популярные артисты в своих странах», — рассказали в ведомстве, добавив, что планируется сделать конкурс ежегодным. Ранее президент России Владимир Путин рассказал, что Москва будет способствовать развитию инновационных форм сотрудничества с Пекином в области культуры, включая проведение конкурса «Интервидение». Станет ли это «Интервидение» полноценной альтернативой «Евровидению»? Да и нужно ли нам создавать эту альтернативу, с учетом того, что «Евровидение» давно отошло от собственно понятия «культура», превратившись в демонстрацию девиаций. Нужно ли нам с ними конкурировать? Одно дело — альтернативная Олимпиада, Игры дружбы, а это зачем? С другой стороны, опыт уже был в лице советско-польского «Интервидения» в 1965—1980-х годах. Можем ли мы к нему вернуться? — Честно говоря, я никогда не понимал смысла участия в «Евровидении», — говорит экс-боец ополчения ЛНР Александр Аверин. — Если этот конкурс и являлся явлением культуры, то эти времена столь же далеки от нас, как и Ватерлоо. «Евровидение» превратилось в политически озабоченное фрик-шоу отнюдь не вчера. Может быть, кого-то и забавляет подобное зрелище, но сам продвигаемый этим шоу нарратив мне не близок. А участие в «Евровидении» сугубо из соревновательного духа — вещь пустая, бессмысленная и вредная. Если же говорить об «Интервидении», то стоит ли дублировать «Евровидение»? Сравнение с фрик-шоу на фоне обвинений во вторичности вряд ли привлечет действительно достойных артистов. Гораздо интересней, на мой взгляд, придумать что-то новое. И в плане формата, и брендирования… — Здесь, конечно, надо сразу сказать, что конкурс будет не столько про песни, сколько про политическую позицию, — отмечает доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им. В.Г. Шухова Михаил Игнатов. — В том числе по отношению к традиционным ценностям. Не секрет, что «Евровидение» уже давно выродилось до состояния не столько даже балагана, что для массовой культуры норма, сколь до политического мероприятия по продвижению нетрадиционных ценностей. Бородатые женщины, потерявшие ориентацию мужчины, бесполые девочки и т. д. и т. п. Поэтому конкурс, противопоставляющий себя «Евровидению», давно назревал. И согласятся в нем участвовать те страны, для которых ещё важны традиционные ценности, которым сохранить их все ещё важно. Все ли приглашенные страны согласятся? Думаю, согласятся те, кто готовы ответить на классический вопрос Достоевского: «Право я имею или тварь дрожащая?» «СП»: Будет ли Запад накладывать на них какие-то санкции? Запретит участвовать в «Евровидении», всем, кто поедет в Россию? Начнет делать из них «изгоев», «агентов Путина»? — Все возможно. Истерическое поведение стало основным лейтмотивом западной политики. Здесь надо понимать, что Запад колонизировал страны не только материально, но и духовно, в том числе и через массовую культуру, своим догматом над ней. И потерять контроль над массовой культурой для них не менее болезненно, чем и над чем-то материальным. Поэтому, конечно, очевидно, что буду гадить, мешать изо всех сил. «СП»: А нам нужно это «Интервидение»? Ну, некая альтернативная Олимпиада еще понятно, но это зачем? — Конечно нужно! Культура, особенно массовая, направленная на широкие слои населения — это мягкая сила. Держать под контролем массовую культуру, значит определять образы и смыслы для самого большого числа людей. Один конкурс, конечно, не передаст нам всю инициативу на этом поле боя, но он нужен. Это маленький, но важный кирпич нашего будущего. «СП»: Кому и что мы этим вообще докажем? Опять проведем аналогии с Олимпиадой — проводили Игры доброй воли. Чего добились? — Мы не стремимся что-то доказать. Мы создаём свое суверенное духовно-культурное пространство с самодостаточными как спортивными, так и культурными мероприятиями. А не остаёмся заложниками западных «белых» господ. «СП»: Пока что речь об участии в конкурсе представителей стран СНГ, БРИКС, ШОС. Есть ли шанс, что и другие присоединятся в будущем? Когда? — Конечно есть. Чем успешнее, качественнее мы проведем такой конкурс, чем больше, простите за банальность, популярных музыкальных хитов породим, тем престижнее станет мероприятие. А значит, в том числе, и более прибыльным — как для организаторов, так и для участников. А тут уж никто не устоит. Особенно страны с капиталистическим сознанием. «СП»: По сути, это все ведет к поляризации мира. У каждого полюса свой песенный конкурс, своя Олимпиада и т. д. Что дальше? У каждого своя ООН, свой МУС и т. д? — Идёт перестройка всего мира. Западный мир стремительно деградирует — политически, экономически, культурно и т. д. Неудивительно, что у того, что стало плохо работать, начинают появляться альтернативы. Это нормальный естественный процесс. Другой вопрос, будет ли ситуация как в 20 веке, когда мир был двухполярен. Нет, не будет. Россия, Индия, Китай, Бразилия — каждая из перечисленных стран сама по себе тот или иной полюс. Есть ещё страны Ближнего Востока — тоже самодостаточный полюс. Мир стал многополярным. Это нормально. — Никакой музыкальный конкурс не «ведёт» к поляризации мира, ибо мир практически всегда был поляризован, — уверен философ, социолог, доцент кафедры философии, социологии и культурологии Уральского гос. педагогического университета Андрей Коряковцев. — Однополярность предыдущей эпохи — это, скорее, желание определённых политических кругов, а сопротивление ей существовало всегда. Сейчас это сопротивление выходит из маргинальной сферы и оформляется во внешней политике держав. Тут проблема в другом: чем содержательно наполнить возникающую многополярность? И это проблема не только государства, но и общественная проблема. Возможны три подхода. Первый: реанимировать старые, советские смыслы и символы. Второй: перекраивать, условно говоря, «западные» смыслы и символы на новый лад. Третий: придумывать что-либо новое. В России практически реализуются все три варианта, правда, каждому уделяется разное значение. Нетрудно заметить, что слабее пока выражен последний вариант, а сильнее всего — второй. Как общество, так и государство, не готовы ещё заняться свободным социальным экспериментированием, предпочитая эклектику. Так с одной стороны, реализуется объективная необходимость в каких-то объединяющих событиях, символах и смыслах, с другой — обнаруживается довольно скромный потенциал перемен. Очевидно, что они означают не системную, а структурную перестройку общественной системы. Вышесказанное касается не только России, а всех стран СНГ, ШОС и БРИКС. Все они объективно нуждаются в объединении, но центростремительная тенденция тормозится неолиберальной инерцией.