Реализация на практике заявленного принципа о праве нации на самоопределение, не входила в планы большевиков

Киргиз оставался киргизом и мусульманином, бурят оставался бурятом и буддистом, финн – финном и лютеранином. Петербург не практиковал насильственных мер по включению других этносов в русский мир, наоборот, становление национального самосознания ряда окраин, как например Финляндии, произошло в период нахождения в составе Российской империи. Единственное, что требовалось от инородцев и иноверцев – это проявление лояльности к самодержцу и государству.

В предреволюционные годы национальный вопрос в российском обществе не был столь острым, как социальный. Ленинские слова о том, что «Россия – это тюрьма народов» не соответствовали действительности и были направлены на «раскачивание лодки», позже, чтобы избавить тезис от националистической нагрузки его поменяли на «Царизм – тюрьма народов».

После февральской революции 1917 года большинство представителей этнических движений не выступали с требованиями отделения от России, они хотели, чтобы новое государство было устроено по принципу федерации. Сепаратистские настроения присутствовали в тех регионах, которые в прошлом обладали государственностью, в Польше они были самыми сильными.

Польша стала первой частью, отколовшейся от империи, это произошло в период германской и австро-венгерской оккупации, в России в это время власть принадлежала Временному Правительству, которое было вынуждено поддержать «Воззвание к полякам» Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов.

Петросовет посылал польскому народу братский привет и желал «успеха в предстоящей борьбе за водворение в независимой Польше демократического республиканского строя». Заявляя о поддержке Польше, Временное правительство в тоже время последовательно отстаивало интересы России в территориальных и финансовых вопросах. Вопросами будущего устройства Польши занималась специальная польско-российская комиссия, председателем которой был поляк Александр Ледницкий. Членам комиссии удавалось находить компромиссные варианты при решении острейших вопросов.

На Украине устремления «деятелей всех партий первое время ограничивались автономией Украины в федеративной Российской державе». Сепаратисткие настроения, усилившиеся ближе к октябрю 1917 года, большинство населения не разделяло.

Прибалтика первоначально также не выдвигала требований по автономии от России. Латыши видели Латвийскую губернию частью России (определение Лифляндского губернского собрания 24-26 марта 1917 года). Эстонцев устраивал вариант автономии в составе федеративной России, Литовцы, несмотря на германскую оккупацию своих территорий, выступали за автономию в составе России.

Как отмечает британский историк Эдуард Карр, «до 1917 года требования от имени подвластных царю народов выходили за рамки небольшой автономии. То, что произошло в 1917 году, было вызвано не столько борьбой за отделение периферии, сколько расколом в центре, - “не отделение частей, а распад старой России”».

Документом, который подогрел центробежные силы, стала Декларация прав народов России от 2 (15) ноября 1917 года, подписанная Лениным и Сталиным. Декларация провозглашала равенство и суверенитет народов России и право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. На деле эта декларация была составной частью PR-кампании большевиков и была сдержана ровной столько, сколько и обещание вернуть землю крестьянам.

Показательным примером в этом отношении стала Финляндия, сначала большевики признали независимость этой страны, провозглашенной Сеймом 4 ноября 1917 года, но позже, понимая, что Финляндия не пойдет по «социалистическому» пути, при поддержке местных коммунистов попытались захватить власть в этой стране.

Лицемерное отношение к национальному вопросу лидеров большевиков ускорил сепаратистские настроения, национальные элиты Украины, Эстонии, Латвии и Закавказья постарались отмежеваться от России.

На оставшихся территориях был запущен настоящий конвейер по созданию республик и автономных образований, над которыми доминировала политическая власть большевиков. Главными вопросами республик руководили товарищи из Москвы.

Используя административный ресурс, они объединили пролетариев в Союз. Границы новых образований и определяла столицы республик Москва. Искусственность таких образований стала той самой миной замедленного действия, которая рванула спустя несколько десятилетий. Подобно большевикам в 1917 году заявивших о праве наций отделение и образования самостоятельного государства, и включивших это положение в Конституцию, в 1990 году Борис Ельцин предложил союзным республикам брать столько суверенитета, сколько смогут проглотить. К чему это привело, мы сами являемся свидетелями.

Политика царского правительства по отношению к населению присоединенных территорий была довольно гибкой, никакого принуждения к перемене языка, культуры и веры к коренным народам не применяли. Киргиз оставался киргизом и мусульманином, бурят оставался бурятом и буддистом, финн – финном и лютеранином. Петербург не практиковал насильственных мер по включению других этносов в русский мир, наоборот, становление национального самосознания ряда окраин, как например Финляндии, произошло в период нахождения в составе Российской империи. Единственное, что требовалось от инородцев и иноверцев – это проявление лояльности к самодержцу и государству. В предреволюционные годы национальный вопрос в российском обществе не был столь острым, как социальный. Ленинские слова о том, что «Россия – это тюрьма народов» не соответствовали действительности и были направлены на «раскачивание лодки», позже, чтобы избавить тезис от националистической нагрузки его поменяли на «Царизм – тюрьма народов». После февральской революции 1917 года большинство представителей этнических движений не выступали с требованиями отделения от России, они хотели, чтобы новое государство было устроено по принципу федерации. Сепаратистские настроения присутствовали в тех регионах, которые в прошлом обладали государственностью, в Польше они были самыми сильными. Польша стала первой частью, отколовшейся от империи, это произошло в период германской и австро-венгерской оккупации, в России в это время власть принадлежала Временному Правительству, которое было вынуждено поддержать «Воззвание к полякам» Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Петросовет посылал польскому народу братский привет и желал «успеха в предстоящей борьбе за водворение в независимой Польше демократического республиканского строя». Заявляя о поддержке Польше, Временное правительство в тоже время последовательно отстаивало интересы России в территориальных и финансовых вопросах. Вопросами будущего устройства Польши занималась специальная польско-российская комиссия, председателем которой был поляк Александр Ледницкий. Членам комиссии удавалось находить компромиссные варианты при решении острейших вопросов. На Украине устремления «деятелей всех партий первое время ограничивались автономией Украины в федеративной Российской державе». Сепаратисткие настроения, усилившиеся ближе к октябрю 1917 года, большинство населения не разделяло. Прибалтика первоначально также не выдвигала требований по автономии от России. Латыши видели Латвийскую губернию частью России (определение Лифляндского губернского собрания 24-26 марта 1917 года). Эстонцев устраивал вариант автономии в составе федеративной России, Литовцы, несмотря на германскую оккупацию своих территорий, выступали за автономию в составе России. Как отмечает британский историк Эдуард Карр, «до 1917 года требования от имени подвластных царю народов выходили за рамки небольшой автономии. То, что произошло в 1917 году, было вызвано не столько борьбой за отделение периферии, сколько расколом в центре, - “не отделение частей, а распад старой России”». Документом, который подогрел центробежные силы, стала Декларация прав народов России от 2 (15) ноября 1917 года, подписанная Лениным и Сталиным. Декларация провозглашала равенство и суверенитет народов России и право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. На деле эта декларация была составной частью PR-кампании большевиков и была сдержана ровной столько, сколько и обещание вернуть землю крестьянам. Показательным примером в этом отношении стала Финляндия, сначала большевики признали независимость этой страны, провозглашенной Сеймом 4 ноября 1917 года, но позже, понимая, что Финляндия не пойдет по «социалистическому» пути, при поддержке местных коммунистов попытались захватить власть в этой стране. Лицемерное отношение к национальному вопросу лидеров большевиков ускорил сепаратистские настроения, национальные элиты Украины, Эстонии, Латвии и Закавказья постарались отмежеваться от России. На оставшихся территориях был запущен настоящий конвейер по созданию республик и автономных образований, над которыми доминировала политическая власть большевиков. Главными вопросами республик руководили товарищи из Москвы. Используя административный ресурс, они объединили пролетариев в Союз. Границы новых образований и определяла столицы республик Москва. Искусственность таких образований стала той самой миной замедленного действия, которая рванула спустя несколько десятилетий. Подобно большевикам в 1917 году заявивших о праве наций отделение и образования самостоятельного государства, и включивших это положение в Конституцию, в 1990 году Борис Ельцин предложил союзным республикам брать столько суверенитета, сколько смогут проглотить. К чему это привело, мы сами являемся свидетелями.