Показательные чистки Кремля: Кто на очереди за Дагестаном - «Политика»

Генеральный прокурор Юрий Чайка потребовал провести тотальную проверку деклараций о доходах всех чиновников Дагестана. Уже известно, что у многих «государевых слуг» есть настоящие дворцы, спорткары и яхты… Незадекларированные, разумеется. Вполне возможно, что незаконно нажитое конфискуют в казну государства.

Испарились миллиарды

В Дагестане продолжает работать спецкомиссия Генеральной прокуратуры, которую возглавляет лично заместитель генерального прокурора Иван Сыдорук. На совещании 10 февраля он уже сообщил, что по результатам работы выявлено почти 2,5 тысячи нарушений закона, возбуждено 71 уголовное дело и 433 дела по административным нарушениям.

Многие уголовные дела «волокитились» годами, незаконно выносились постановления о возбуждении уголовных дел. Именно так произошло с делом в отношении главного архитектора Махачкалы Магомедрасула Гитинова (ему вменяют ч. 3 ст. 286 УК РФ): материалы были собраны еще осенью 2016 года, но хода им не давали в Следственном управлении.

27 высших должностных лиц (в частности, заместителей и советников министров) открыто занимались бизнесом. Еще порядка 170 чиновников допустили другие грубые нарушения антикоррупционных ограничений (например, не предоставляли сведения о доходах и расходах).

Управление ЖКХ Махачкалы, дирекция единого заказчика-застройщика и управление дорожного хозяйства заключили государственные контракты на общую сумму 3,8 млрд. рублей… вообще без проведения аукционов. Либо, по словам Сыдорука, зачастую контракты заключались с фирмами, аффилированными с самими же чиновниками.

В частности, в сентябре 2017 года министерство труда и соцразвития Дагестана заключило два контракта на 740 млн. рублей с АНО «Путь к сердцу»…единственным учредителем которого был Абдин Гусейнов, отец одного из чиновников министерства.

Самой коррумпированной сферой в Дагестане Сыдорук назвал земельную: по его словам, в крупных городах (в том числе, в Дербенте и Махачкале) земельные участки выделялись нередко даже без определения границ и без проведения. Не соблюдались высотные регламенты, что приводило к резкому увеличению нагрузки на коммунальные сети.

Экс-министр жил во дворце

Как рассказал на совещании заместитель генерального прокурора, бывший премьер-министр Дагестана Абдусамад Гамидов (ныне он под следствием) поставил подпись под заведомо фиктивной справкой о расселения жителей из ветхого и аварийного жилья. Скажем, в Махачкале еще к сентябрю 2017 года программа расселения должна была быть выполнена, а на самом деле в ветхом жилье остается проживать более 800 человек.

По словам Сыдорука, грубые нарушения выявлены в работе нескольких территориальных органов федеральных ведомств — Росреестра, Государственной инспекции труда, службы приставов. Органы дознания и следствия занимаются «сокрытием» преступлений: в их числе, по словам Сыдорука, даже убийства и террористические деяния.

В республике не исполняется программа энергосбережения, при этом долги за энергоресурсы превысили 53 млрд. рублей (самый высокий показатель в стране). Фактически бездействует ГКУ «Спецгазстройсервис», которое призвано контролировать региональные сети газоснабжения. При этом ежегодно на содержание ведомства из республиканского бюджета тратится более 75 млн. рублей.

Генеральный прокурор Юрий Чайка потребовал провести тотальную проверку антикоррупционных деклараций всех чиновников в Дагестане. Больше всего его поразили фотографии частных домов, в которых живут министры (правда, уже бывшие).

Например, у министра образования и науки Шахабаса Шахова (как и Гамидов, он также арестован) был настоящий дворец на Каспийском взморье: два этажа мраморной отделки, огромный бассейн с мостиками, камин ручной работы, музыкальный салон с импортным пианино. И это, к слову, при том, что, судя по декларации, жил Шахов на одну зарплату: за последние три года заработал 5,5 млн. рублей.

Эксперты: Кадырова точно не тронут

Возможно ли повторение столь же масштабных антикоррупционных «чисток», как в Дагестане, в других дотационных регионах — в первую очередь, конечно, Северного Кавказа? «Свободная пресса» задала этот вопрос экспертам из различных отраслей.

Заместитель генерального директора Transparency International Russia Илья Шуманов:

— «Антикоррупционный террор», устроенный «силовиками» в Дагестане — это скорее имиджевый элемент, необходимый для предвыборной кампании президента. Вспомним выборы в Государственную думу и арест полковника Захарченко с его миллиардами.

Подобный «дагестанскому» сценарий сегодня мог бы быть реализован в любом регионе России, за исключением, пожалуй, Чеченской республики. Увеличивает вероятность антикоррупционной зачистки конфликт региональных элит и высадка варягов на ключевые позиции региональной власти: органы надзора, силовой блок, правительство. Вместе с этим нельзя не оговориться, с регионам СКФО по-прежнему осторожны: аресты и уголовные дела пока не затрагивают первых лиц регионов и членов их семей. Вопрос, надолго ли.

Юрист правозащитных организаций «Агора» и «Зона права» Андрей Сабинин:

— Вся страна управляется в ручном режиме, Дагестан — не исключение. Васильеву надо показывать результаты своей работы, и он умело пользуется своим правоохранительным «бэкграундом». Несомненно, десант силовиков в Дагестане санкционирован на самом высоком уровне и носит показательный характер.

Но сомневаюсь, что сейчас такое возможно, например, в Ингушетии или Чечне, где разборки носят локальный характер, а руководители республик, не стесняясь, публично управляют всей силовой и судебной вертикалью. Скажем, федеральное вмешательство в вотчину Кадырова вообще выглядит фантастическим.

Президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов:

— Мне трудно представить, что повторение такого сценария возможно в ближайшие месяцы — это все же требует слишком масштабной мобилизации и правоохранителей, и гражданской власти.

А вот что касается назначения Артема Здунова главой правительства Дагестана, подобные схемы передвижения «по горизонтали» бывали: из Вологды в Новосибирск, из Новосибирска в Красноярск, из Казани в Москву, из Хабаровска в ЕАО (в меньшей степени из ЯНАО в Ставрополь).

Перевод чиновников приводил к «перетягиванию» команд. Но как таковое «шефство» [одних регионов над другими] обычно не возникает: в шефских регионах заполняют возникшие вакансии и живут дальше своей повесткой. Существуют линии взаимодействия (Москва — Тюмень, Москва — Казань и т. п.), но устойчивых «шефских» связей все же обычно не возникает.