В День моряка-подводника «Русская Планета» побеседовала с военным экспертом о достижениях и проблемах подводных сил ВМФ России - «Политика»

19 марта отмечается День моряка-подводника. В профессиональный праздник российских военных о состоянии дел в подводном флоте России нашему изданию рассказал доктор военных наук Константин Валентинович Сивков, член-корреспондент Российской академии ракетных и артиллерийских наук, капитан первого ранга, первый вице-президент Академии Геополитических Проблем. «Русская Планета» (РП): Какие задачи решают подводные силы ВМФ России в мирное время? Константин Сивков (КС): В прилегающих к российским территориям океанах и морях, наши подводные силы решают следующие задачи, во-первых, это поддержание оперативного режима в зоне ответственности флотов. Во-вторых, это наблюдение за деятельностью иностранных подводных сил и надводных кораблей. В-третьих, это обеспечение боевой устойчивости прикрытия ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, прикрытие с целью недопущения обнаружения районов базирования сил флота от подводных и надводных сил противника, а также боевое патрулирование ракетных подводных лодок стратегического назначения с готовностью применения ракетно-ядерного оружия. В удаленных районах океанов и морей основными задачами наших подводных сил являются: выявление режима использования сил флота противника, определение районов боевого патрулирования ракетных подводных лодок стратегического назначения иностранных флотов, отслеживание режима использования океанских коммуникаций, интенсивности движения судов различного назначения и определение напряженности движения. Далее, выявление способов, форм и методов применения боевых сил противника, т.е. разведка деятельности иностранных судов разных режимов. Осуществление разведки в районах военно-морской инфраструктуры противника в прибрежной зоне. Константин Сивков Фото: Полит эксперт РП: Как корректируются задачи в военное время? КС: Это нанесение ударов по наземным объектам, нанесение ударов по надводным силам противника, уничтожение атомных и многоцелевых ракетных подводных лодок. В прибрежной зоне, это преимущественно, атомные и многоцелевые подводные лодки, в удаленной зоне – подводные лодки с баллистическими ракетами; а также уничтожение неатомных подводных лодок в зонах ответственности, преимущественно в прибрежных регионах российской территории. Это нарушение коммуникаций противника в океанской зоне, нанесение с начала военных действий ракетно-ядерных ударов по территории противника. РП: Известно, что во время боевых действий в Сирии удары по боевикам были нанесены, в том числе с подводных лодок, находящихся в восточной части Средиземного моря. Что показала эта стрельба? Может, выявила какие-то недоработки? Или, наоборот, показатели были хорошие? КС: Эта стрельба показала, что ракетная система «Калибр» является первоклассным оружием, превосходящим аналогичные зарубежные образцы. Но количество этих ракетных комплексов у наших вооруженных сил ограничено и недопустимо мало! РП: После развала СССР у России было серьезное отставание по подводному флоту в сравнении с НАТО, насколько сегодня этот разрыв удалось преодолеть? КС: К сожалению, не приходится говорить ни о каком преодолении отставания. Разрыв не преодолевается, он, как был, так и остается. Поскольку мы на вооружение принимаем корабли класса фрегат – самый большой сейчас, в то время как у американцев на вооружение идут эсминцы и крейсера. А один эсминец соответствует трем таким корветам или фрегатам. Все разговоры о мощи российских ВМФ – это пустая беллетристика. Возникни сегодня в Средиземном море у берегов Сирии серьезный конфликт, российский флот ничего противопоставить Западу не сможет. Одна российская авианосная многоцелевая группа и три корабля, которые там есть, будут уничтожены в течение получаса. РП: Получается, что недавнее громкое заявление Председателя стратегического командования Вооруженных сил США генерала Джона Хайтена о способности уничтожить нашу страну с помощью ядерного оружия подводных лодок, не является голословным? КС: Это заявление не является голословным, потому что американский подводный флот несет 70% американского стратегического ядерного потенциала. Поэтому, если это ядерное оружие разгрузится над Россией, наша страна будет уничтожена. Россия в свою очередь, может уничтожить США ядерным потенциалом наземного базирования. Что касается решения задач по ведению боевых действия на море, то тут у американцев 10-кратное превосходство. Примерно 50 американским подводным лодкам противостоят 7-8, находящихся в строю российских атомных подводных лодок, если в этот список включить неатомные, то всего будет 17-18. При этом нужно учитывать, что неатомная подводная лодка значительно слабее, чем атомная. Если брать по крейсерам, то против 27 американских крейсеров, мы имеем только три. Если брать по эсминцам и большим противолодочным кораблям, то против почти 50 единиц американских эсминцев типа «Арли Бёрк» мы имеем в строю порядка 5-6. Против 12 американских авианосцев – один. Против примерно 1 200 американских самолетов палубной авиации, а с учетом береговой авиации, 1 600 самолетов морской авиации, мы имеем около 100-150 машин. РП: Соответствует ли планам модернизации российского подводного флота график строительства и ввода в эксплуатацию военных кораблей? КС: График соблюдается процентов на 80, об этом официально заявлял министр обороны. Но вызывают вопросы объемы. Если соблюдать запланированные объемы, то российский флот может начать конкурировать с американским лет через сто. Но надо понимать еще один нюанс, у нас появились ракеты «Циркон», «Кинжал», ракетный комплекс «Панцирь-С2» и другие – они сильно меняют соотношение сил, потому что американцы ничего этому оружию противопоставить не могут. Американский флот беззащитен против этих ракет, но для этого их нужно выпустить в достаточном количестве. Нужно иметь не менее 200-250 ракет 132-х, надо иметь только для ведения боевых действий на море не менее 150 ракет типа «Кинжал», еще надо и для наземных объектов иметь не менее 150 ракет типа «Циркон». Для того, чтобы решать задачи ударов по наземным целям силами флота, надо иметь не менее 2000-2500 ракет типа «Калибр». В нынешних условиях темпы поставки этого оружия недопустимо низки. Можно говорить в лучшем случае о поставке нескольких десятков таких ракет в год. Таким образом, для формирования необходимого потенциала уйдет практически столетие. А если учитывать начавшуюся конверсию оборонно-промышленного комплекса, предполагающее свертывание военного производства к 2025 году в два раза, то мы никогда не сможем ничего сделать.