Почему западные политики все чаще цитируют русских писателей - «Новости дня»

Европейские политики чаще стали цитировать русских классиков: аналитики предполагают, что таким образом они пытаются найти ключи для сближения с Россией. «В Европе наступил момент Достоевского? Или момент Пушкина?», — рассуждает обозреватель американского литературно-политического журнала The Atlantic Рэйчел Дональдо, приводя примеры, связанные с цитированием русских классиков ведущими политиками Запада. В своей статье она выдвигает предположение, что высказывания русских писателей помогают западным лидерам найти точки для сближения с Россией. И действительно, есть примеры, указывающие на эту тенденцию. Так, во время недавнего выступления на Петербургском экономическом форуме президент Франции Эммануэль Макрон процитировал слова русского классика Федора Достоевского об Александре Пушкине, произнесенные им в 1880 году на заседании Общества любителей российской словесности в честь открытия памятнику Пушкину. «Я уверен в том, что наши страны предназначены и заинтересованы в том, чтобы определить, используя выражение Достоевского из его речи о Пушкине, «настоящую почву для примирения всех европейских противоречий», — сказал Макрон. А 5 июня новый премьер-министр Италии Джузеппе Конте также обратился к этой речи, выступая перед итальянским правительством. По мнению автора статьи в The Atlantic Рэйчел Дональдо, интерес к Достоевскому у западных лидеров вызван тем, что именно этот писатель смог показать то «видение Европы и „русской души“, которое импонирует лидерам стремящихся к сближению» с Россией. Поэт Владислав Васюхин считает, что когда иностранный лидер цитирует русского классика на встречах с лидерами России, это «скорее всего, жест вежливости, желание произвести на собеседника приятное впечатление и просто выразить таким образом „респект“ великой России. Это работа их спичрайтеров». В свою очередь, проректор Московского государственного института культуры Петр Власов полагает, что цитирование русских классиков западными политиками несет в себе определенный политический смысл: «Таким образом они хотят сказать, что они не против России, а против ее политики. Но в этом есть элемент наигранности», — считает эксперт. По мнению писателя Эдуарда Тополя, пока Россия будет интересовать Запад, ее классическая литература будет востребована у сильных мира сего: «Поскольку Россия не дает о себе забыть Западу ни минуты, то им приходится искать в прошлом корни тех политических и экономических кульбитов, которые ежедневно происходят во всех сферах управления страной». Западные политики демонстрируют знакомство с творчеством Достоевского довольно часто. В 2010 году госсекретарь США Хиллари Клинтон также признавалась в любви к произведениям писателя в интервью телеведущему Владимиру Познеру. Клинтон рассказывала, что книга «Братья Карамазовы» «повлияла на нее в молодости», и с тех пор она перечитывала ее несколько раз: «Ее глубочайший психологизм в сочетании с трактовкой политических нюансов просто несравненны», — говорила она. В США Достоевский является одним из главных писателей для тех, кто изучает Россию: от профессуры до сотрудников разведки. А вот Пушкина в Америке знают гораздо меньше. «Более светлые русские произведения незнакомы нам. В Америке просто не знают „Капитанскую дочку“. А ведь такая история могла произойти и в США. Но вы, русские, сами тоже немножко виноваты. Перестали как следует почитать и экспортировать вашу собственную замечательную культуру», — говорит американский переводчик Пушкина Джулиан Генри Лоуэнфельд. Сам Лоуэнфельд активно популяризирует Пушкина в США и недавно выпустил в свет книгу переводов его стихов «Мой Талисман». В этом ему помогла Американская торговая палата в Москве — бизнес увидел в Пушкине мост, который может помочь улучшению отношений между странами. «Он был бы замечательным брендом России на Западе, потому что это совсем другая Россия — открытая и свободолюбивая», — говорит переводчик. При этом европейские политики знакомы с Пушкиным лучше, чем американские. Творчество Пушкина любил один из предшественников Макрона, экс-президент Франции Жак Ширак — в юности он даже сам переводил «Евгения Онегина». А его соотечественник, французский экономист Жак Аттали, в недавнем интервью журналу «Эксперт» назвал русских классиков «самыми настоящими европейцами». По иронии судьбы, в годы Холодной войны, русская литература, хоть и не классическая, а современная, была «брендом» Запада. В США активно использовали в пропагандистских целях запрещенных в СССР писателей для борьбы против советской системы. В 2015 году, в год 125-летия со дня рождения Бориса Пастернака, ЦРУ рассекретило часть материалов, в которых сообщалось, что разведка поддерживала распространение запрещенного в СССР романа «Доктор Живаго». Несмотря на то, что роман не был антисоветским, травля писателя властями была использована на Западе для своих целей. Роман «Доктор Живаго» был одним из пунктов секретной программы ЦРУ, в рамках которой в странах Варшавского договора с 1958-го по 1991-й год было распространено около 10 млн книг. В одной из директив ведомства от декабря 1957 года говорится: «„Доктор Живаго“ должен быть опубликован максимальным тиражом, в максимальном количестве редакций для последующего активного обсуждения мировой общественностью, а также представлен к Нобелевской премии. Что касается изданий на других языках, то они должны быть поддержаны крупнейшими общественными деятелями». При этом интерес к роману «Доктор Живаго» в США был огромен. Как отмечал в 2015 году на страницах журнала Foreign Policy обозреватель Оуэн Мэттьюс, книга Пастернака стала «последней настоящей американской сенсацией». Сегодня, когда русская литература могла бы стать элементом «мягкой силы», произведения русских писателей занимают весьма скромное место на полках американских магазинов — если не считать Владимира Набокова, которого считают «своим» писателем. Только около 5% переводимых книг — это произведения русских авторов. О том, знает ли произведения русских классиков нынешний президент США Дональд Трамп, неизвестно. Однако его республиканский предшественник Джордж Буш-младший, собираясь в Россию, читал биографию «Петра Первого», правда, американского автора Роберта Мэсси, известного биографа Петра.