Лингвист Левонтина: «Человек не любит, когда государство лезет ему в рот и уши» - «Общество»

16 января Госдума РФ во втором и третьем чтениях приняла закон, регулирующий использование иностранных слов в русском языке. Документ вносит изменения в федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» и направлен на повышение значимости русского языка как государственного на всей территории страны и усиление контроля за соблюдением его норм госслужащими и гражданами.

В нем прописаны сферы, где русский язык обязательно использовать как государственный: это образовательная среда, государственные и муниципальные информационные системы, информация для потребителей товаров, работ и услуг. Если присутствует текст на иностранном языке, то перевод должен быть выполнен шрифтом такого же размера, типа и цвета.

Согласно документу, при использовании русского языка как государственного не допускается употребление слов и выражений, которые не отвечают нормам современного русского литературного языка. Он также предполагает недопустимость использования иностранных слов, за исключением не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке, перечень которых содержится в нормативных словарях.

Норма направлена на защиту русского языка от чрезмерного употребления иностранных слов, и, по мнению авторов, позволит повысить общий уровень грамотности граждан, корректность использования русского языка, являющегося государственным, а также обеспечит контроль за качеством подготовки грамматик, словарей и справочников.

Звучит, безусловно, хорошо, но возникает вопрос, как все это будет работать на практике. В Госдуме пояснили, что закон вводит обязательную лингвистическую экспертизу проектов нормативных актов на их соответствие нормам и правилам русского языка. Но как быть со всем остальным? Будет ли норма распространяться на все интервью чиновников, методические материалы учителей и рекламу? Кто будет контролировать использование иностранных слов? И какое наказание предусмотрено за нарушение закона? И остановятся ли депутаты на достигнутом или и дальше будут сокращать использование иностранных слов в русском языке?

Как пояснил лингвист-диалектолог Игорь Исаев, который присутствовал на обсуждении законопроекта, пока что штрафовать за использование иностранных слов никого не будут. Более того, паника в некоторых СМИ преувеличена, ведь речь в документе идет только о словарях и законодательных актах.

«Думаю, что шумиха поднялась из-за неосмысленных заявлений депутатов, которые говорили, что нужно что-то там запретить — так просто совпало. А здесь закон о государственном языке: что чиновникам можно употреблять, как отвечать в обращениях к жителям, какие использовать и какие не использовать словари для этого», — пояснил он.

С ним согласна и кандидат филологических наук, научный консультант портала «Грамота.ру» и член Экспертного совета Тотального диктанта Юлия Сафонова. По ее словам, закон давно назрел и позволит привести в порядок «лексикографическое хозяйство», в частности, нормативные словари, на межличностном общении и даже учебном процесс никак не отразится: «Учителям не запретят использовать иностранные слова на уроках, этого не будет. Закон абсолютно не на это направлен, поверьте», — заявила она.

Впрочем, не все лингвисты разделяют это мнение. Например, известный ученый-лингвист, кандидат филологических наук ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Ирина Левонтина считает закон недоработанным и указывает на возможные негативные последствия его введения.

— Я считаю, что этот закон не имеет особого смысла. Так же, как уже существующий «Закон о государственном языке», который что есть, что его нет. Он никак не влияет на нашу жизнь. Другое дело, что подобные законы и подзаконные акты дают простор для произвола и коррупции. Реально всю речь в области использования русского языка, как государственного, анализировать никто не будет. Не хватит ни людей, ни квалификации.

Но если кто-то кому-то не понравится, всегда можно будет наслать не только пожарную инспекцию, но и лингвистическую. Соответственно, человека можно будет либо покарать, либо на этом нажиться.

«СП»: — В каких сферах будет применяться закон?

— Это закон не о том, как мы разговариваем у себя дома или что написано в книгах, а об использовании русского языка, как государственного. То есть в официальных бумагах, возможно, на телевидении.

Что касается пункта о нормативных словарях — он не очень понятен, так как нормативные словари и так у нас существуют. Большинство словарей русского языка является нормативными. Это значит, что там есть нейтральные слова, а остальные имеют пометки, например, разг. — разговорное или прост. — просторечное. Человек узнает, что то или иное слово лучше не употреблять, потому что оно не литературное. Зачем создавать по этому поводу новые словари?

Тем более, что создать принципиально новый словарь быстро, а авторы законопроекта обещают сделать это к 2025 году, невозможно. Кроме того, лексикография — наука о словарях — это чрезвычайно кропотливая область. Я сама работаю со словарями и могу точно сказать, что словарника нужно готовить многие годы. Взять неизвестно откуда людей, которые напишут новые словари, невозможно. Значит, это будут либо жулики, которые перепишут старые словари, по-другому их оформив, и распилят на этом бюджетные средства. Либо чиновники придут к нам же и будут ставить на уже существующие словари отметки «Рекомендовано правительством». Кстати, такой список рекомендованных словарей уже существует.

«СП»: — Но ведь есть же иностранные слова, которые действительно вполне можно заменить русскими, какие проблемы будут из-за запрета на их использование?

— В языке практически не бывает полных синонимов. Когда появляется иностранное слово, даже если сначала оно полностью синонимично уже существующему, потом они начинают расходиться. Например, слова «объект» и предмет" - это не совсем одно и то же. Точно так же и с новыми модными словами вроде «фейка» и «хайпа». У них есть аналоги, но сами депутаты любят использовать именно эти слова, потому что это не полные аналоги существующих, а несут в себе что-то новое.

Думаю, человек, которого захотят покарать за то, что он использовал иностранное слово вместо русского, пойдет просить заключение специалиста о том, что это не полный аналог. Посмотрим, во что это все выльется.

«СП»: — В таком случае, нужно ли в принципе отказаться от попыток защитить русский язык от иностранных слов?

— Сама по себе идея защиты русского языка от иностранных слов совершенно нормальная. Более того, если посмотреть, как развивался литературный русский язык, мы увидим, что и в XVIII, и в XIX, и в XX веках были дискуссии об иностранных словах. Мы знаем о спорах архаистов и новаторов, связанный с Шишковым и Карамзиным, мы помним, как в «Евгении Онегине» Пушкин писал: «Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет» и «Шишков, прости: Не знаю, как перевести».

С другой стороны, у Грибоедова есть монолог Чацкого «Французик из Бордо», где ведется спор и по поводу языка: «Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня!» — забормотал мне кто‑то. Вообразите, тут у всех. На мой же счет поднялся смех". Грибоедов в большей степени был архаистом и был более склонен к неприятию иностранных слов, Пушкин тяготел к «карамзинистам», хотя и не полностью. И это совершенно нормальное развитие литературного языка, когда появляется иностранное слово и тут же возникают дискуссии, а нужно ли это слово, хорошее ли оно и так далее.

Но когда во всю эту прекрасную картину вламывается государство, и участковый, который сам с трудом может связать два слова, начинает объяснять людям, какие слова им говорить, а какие нет, результат получается прямо противоположный. Молодежь, которую начнут ругать за использование иностранных слов, в качестве протеста будет стараться использовать их в своей речи как можно больше, даже там, где без них вполне можно обойтись. Просто в качестве фронды, потому что язык — это территория свободы, и любой нормальный человек должен болезненно воспринимать любые попытки власти влезть к нему в рот и уши и навязать, что говорить. Поэтому, как нередко случается, результат этого закона может быть прямо противоположный.