Произошедший в августе конфуз с авиабазой, видимо, не отрезвил Москву С началом сирийской кампании в российских медиа сформировалось однозначно положительное отношение к Ирану. На первый взгляд, ИРИ – объективный военный союзник Москвы, хотя бы потому, что республика, как и Российская Федерация, поддерживает Башара Асада и недолюбливает Запад. Но на этом перечисление общих интересов между двумя державами, пожалуй, заканчивается. Одной из ярких иллюстраций крайне запутанных отношений Москвы и Тегерана является ситуация вокруг авиабазы «Шахид Ноже» в Хамадане, откуда в середине августа по террористам ударили наши Ту-22М3 и Су-34. 26 ноября министр обороны ИРИ Хосейн Дехган вновь приманил российские ВКС на аэродром. «Если того потребует ситуация и условия, при которых будет необходимо оказать поддержку, мы выполним эту работу», – заявил иранский генерал, отвечая на вопрос агентства Tasnim о возможности предоставления аэродрома для самолетов РФ. В этот же день российские политики, услышав упоминание о Хамадане в положительном контексте, в очередной раз заговорили о том, как хорошо будет, если Тегеран предоставит местечко на своей авиабазе. Первый зампред комитета Госдумы по обороне Андрей Красов назвал осторожное заверение Дехгана «очередным жестом доброй воли со стороны руководства Ирана». «Что для нас значит аэродром? Мы понимаем, по какому маршруту наши самолеты летят. Плечо подскока воздушных судов значительно уменьшается. Значит, увеличивается возможность интенсивного нанесения воздушных ударов», – цитирует РИА Новости Красова. «Русские, пошли вон!» Российские военные эксперты соглашаются с тем, что России будет выгодно иметь дополнительный аэродром неподалеку от Сирии. Во-первых, «Шахид Ноже» очень удобен для размещения стратегической авиации, которая проделывает до объектов в Сирии путь примерно в 8-9 тысяч километров. «Хмеймим» не предназначен для эксплуатации столь огромными по размеру машинами. Во-вторых, использование «Шахид-Ноже» означает усиление военного присутствия РФ на Ближнем Востоке, а это уже дополнительный рычаг давления на Запад. Августовские вылеты с иранского аэродрома вызвали эйфорию в российских СМИ. После Исламской революции 1979 года в Иране впервые появились иностранные войска и теперь, казалось, что Москва и Тегеран оформят полноценный военный союз, к которому они якобы шли последние годы. Но руководство ИРИ после безудержного восторга в РФ и оторопи Запада от использования «Шахид Ноже» резко включило заднюю передачу. 20 августа Дехган заявил о том, что Россия может использовать базу, сколько потребуется. Правда, тут же министр обороны выдал: «Русские хотят показать, что являются сверхдержавой, чтобы гарантировать свою долю в политическом будущем Сирии, и, конечно же, в этой связи имели место своего рода хвастовство и неджентльменское (поведение)». Что означало заявление Дехгана без перевода на культурный язык? «Русские, пошли вон с нашей базы»! Резкость и недипломатичность министра обороны Тегеран решил загладить по неофициальным каналам. «Иран всего лишь констатировал факт, что операция по использованию базы в Хамадане завершилась в одностороннем порядке по решению России. Это не означает, что Иран отказал России или вынудил Москву завершить операцию, или изменил свое решение. Ровным счетом никаких изменений в этом плане не произошло», – сообщил «Интерфакс» со ссылкой на иранский информированный источник. 22 августа официальный представитель Минобороны РФ Игорь Конашенков рапортовал о возращении российских самолетов с «Шахид Ноже»: «Российская военная авиация, принимавшая участие в операции нанесения воздушных ударов с иранской авиабазы Хамадан по объектам террористов в Сирии, успешно выполнила все поставленные задачи. В настоящее время все задействованные в этой операции самолеты ВКС России находятся на территории Российской Федерации». Иранские аппетиты Произошедший конфуз с авиабазой в Хамадане был звонкой и отрезвляющей пощечиной Москве. Риторика Ирана («базу использовать вы, русские, можете, но ведете себя как простодушные хвастуны») не стала поводом для межгосударственных разбирательств, по крайней мере, на публичном уровне. Москва решила не давать сдачи, но при этом и не подставлять под иранскую ладонь еще одну щеку. С тех пор прошло три месяца и вроде бы серьезные люди вновь подстрекают руководство РФ задуматься о возвращении в Хамадан. Интересна в данном контексте мотивация иранского министра обороны, который обозвал российские власти «хвастунами». Дехган – нередкий гость в Москве и ведет постоянные переговоры с представителями РФ. Судя по имеющейся открытой информации, Тегеран стремится получить от РФ огромный спектр вооружений, чтобы провести долгожданную модернизацию армии. Источники свидетельствуют о том, что ИРИ в разное время проявляла интерес к танкам Т-90, артиллерийским системам, береговые ракетным комплексам, подлодкам и авиации (Су-30СМ поколения 4 , учебно-боевым самолетам Як-130 и вертолетам Ми-8 и Ми-17 различной модификации). Кроме того, Иран не прочь обновить парк гражданских самолетов за счет ближнемагистрального лайнера SSJ-100, среднемагистрального МС-21 и Ту-204 и транспортника Ил-76. Единственной державой, которая не брезговала поставлять Ирану оружие последние 25 лет, это Китай. Собственный оборонно-промышленный комплекс (ОПК) у ИРИ развит слабо. Эксперты полагают, что даже ракетная программа, которая является едва ли не национальной идеей исламской республики, не представляет реальной военной угрозы. Нелояльная Западу Россия с высокотехнологичным ОПК – идеальный вариант для перевооружения Тегерана. Москва периодически оглашает аппетиты иранских коллег. В середине ноября глава Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров анонсировал, что портфель заказов ИРИ составляет около десяти миллиардов долларов. Это приличная по меркам мировой торговли сумма, которая позволит нарастить России долю на глобально рынке сбыта вооружений. Однако на пути поставок в ИРИ существуют две преграды. И не друг, и не враг Первая – резолюция Совета Безопасности ООН №2231, принятая 20 июля 2015 года. Документ требует утверждать номенклатуру экспорта военной техники в Иран до 2020 года. Несложно догадаться, что гигантский российско-иранский контракт через Совбез не пройдет. При этом санкционный режим в отношении Тегерана может быть полностью восстановлен, если он попадется на нарушении ядерной сделки. Единственный вариант поставок оружия для ИРИ – это локализация производства, то есть экспорт комплектующих и агрегатов для последующей сборки на иранских предприятиях. Вторая и куда более важная проблема – наличие, а точнее отсутствие финансовых средств в истощенной от санкций экономике исламской республике. С середины прошлого года, когда была заключена ядерная сделка, Тегеран ждет, когда в энергетический сектор хлынут западные инвестиции. И пока без особого успеха. Наиболее вероятный расчет Ирана в отношениях с Москвой состоит в том, чтобы вынудить Россию поставить оружие по льготной цене или задаром. Это мог быть не самый худший вариант, но в один голос востоковеды говорят о том, что ИРИ – не то государство, которое может принимать и соблюдать политические условия. Конкретный пример – девятилетние переговоры по ядерной сделке. Иран – крайне сложный переговорщик и непредсказуемый партнер, который никогда не будет класть на алтарь сотрудничества свои национальные интересы. Примечателен и еще один культурологический момент, который редко упоминается в российских медиа. Иран – государство с жесточайшим теократическим режимом, в глазах которого Россия – часть западного мира. Как известно, ценности западной цивилизации власти республики откровенно презирают. В этом плане брезгливое и потребительское отношение Дехгана к Москве, кажется, вполне закономерным. Между исламской республикой и Российской Федерацией нет ничего общего в социальной и культурной сферах. Порядки, которые господствуют в ИРИ, вызывают шок у любого вменяемого человека. Но в России продолжаются попытки слепить друзей из двух совершенно разных стран и навязать персам русскую дружбу. Отношения с Ираном, как и с любым другим полюсом силы на мировой арене, требуют не радостных сентенций по каждому поводу, а критического анализа каждого шага. ИРИ, Индии и Китаю невыгодно связывать себе руки политическими обязательствами. Взаимодействие с этими тремя государствами, которое мы сейчас наблюдаем на фоне конфронтации с Западом, носит скорее тактический, чем стратегический характер. Иллюзий о некоем военном союзе строить пока неразумно.