Как Россия потеряла выход к Балтийскому морю - «Военные действия»

400 лет назад, 9 марта 1617 года, был подписан Столбовский мир. Этот мир положил конец русско-шведской войне 1610-1617 гг. и стал одним из печальных итогов Смуты начала XVII века. Россия уступала Швеции Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корелу, то есть утратила весь выход к Балтийскому морю, кроме того, Москва платила шведам контрибуцию. Границы, установленные Столбовским миром, сохранялись до начала Северной войны 1700-1721 гг.

Предыстория

Борьба княжеско-боярских кланов в России привела к смуте. Ситуацию усугубило резкое усиление социальной несправедливости, вызвавшее массовый протест населения и стихийные бедствия, которые привели к голоду и эпидемиям. Клан Романовых вместе с монахами Чудового монастыря нашли и вдохновили самозванца, который объявил себя царевичем Дмитрием. Лжедмитрий также был поддержан польскими магнатами и Ватиканом, которые хотели расчленить Русское государство и поживиться его богатствами. Польские магнаты и шляхта собрали для самозванца частную армию. Самозванца также поддержали некоторые города юго-западной России, дворяне и казаки, недовольные политикой Москвы. Однако самозванец не имел шансов занять Москву, если бы не заговор в русской столице. Царь Борис Годунов весной 1605 года скоропостижно умер (или был отравлен), а его сына убили. Летом 1605 г. Лжедмитрий торжественно вступил в Москву и стал «законным» царем. Но Григорий Отрепьев правил недолго, вызвал недовольство московского боярства, которое устроило переворот в Москве. В мае 1606 года самозванца убили.
На царство венчали Василия Шуйского. Однако новый царь был недалек, его ненавидели дворяне и «гулящие люди», воевавшие за Лжедмитрия, польская шляхта, мечтавшая о разграблении русских земель, и большинство бояр (Голицыны, Романовы, Мстиславские и пр.), имевшие свои планы на русский престол. Сразу же восстали почти все южные и юго-западные города Руси. Осенью на Москву двинулась повстанческая армия Ивана Болотникова. Повстанцы действовали от имени «чудесно спасшегося» царя Дмитрия. Началась полномасштабная гражданская война. После упорных боев правительственные войска взяли Тулу, где держали оборону силы Болотникова. Самого Болотникова казнили, как и бывшего при нем ещё одного самозванца — царевича Петра, якобы сына царя Федора Ивановича.
Однако в это время объявился новый самозванец, Лжедмитрий II. Точное происхождение нового самозванца неизвестно. Большинство исследователей склонятся к тому, что это был шкловский еврей Богданко, имевший некоторое образование и сыгравший роль «царевича». К шкловскому самозванцу примкнули отряды польских шляхтичей авантюристов, казаки Малороссии, города юго-запада России, и остатки болотниковцев. Весной 1608 года войска самозванца двинулись на Москву. В уп-ой битве под Болховым, в районе Орла, войска самозванца разбили царское войско, которым руководил бездарный Дмитрий Шуйский (родной брат царя). Царь Василий выслал против самозванца новую армию под началом Михаила Скопина-Шуйского и Ивана Романова. Однако в войске был вскрыт заговор. Некоторые воеводы собирались перейти к самозванцу. Заговорщиков схватили, пытали, некоторых казнили, других — сослали. Но царь Василий Шуйский испугался и отозвал войска к столице.
Летом 1608 г. войска самозванца вышли к Москве. На штурм они пойти не решились и расположились в Тушино. В связи с этим самозванцу дали прозвище «Тушинский вор». В итоге Русское государство, по сути, было разделено на две части. Одна часть поддерживала законного царя Василия, другая — Лжедмитрия. Тушино на некоторое время стало второй русской столицей. У Тушинского вора была своя царица — Марина Мнишек, свое правительство, Боярская дума, приказы и даже патриарх Филарет (Федор Романов). Патриарх рассылал по Руси грамоты с требованием подчинить «царю Дмитрию». В это время Русь подверглась разгрому со стороны «воров», «воровских казаков» и польских отрядов.

1 мая 1617 года. Ратификация шведского короля Густава Адольфа на Столбовский договор о вечном мире между Россией и Швецией

Союз со Швецией

В Швеции в начале века был политический кризис, Карлу IX удалось короноваться только в марте 1607 года. Поэтому в начале шведам было не до России. Но как только ситуация стабилизировалась, шведы обратили взоры на Русь. Проанализировав ситуацию, шведы пришли к выводу, что русская смута может завершиться по двум основным сценариям. По первому в России устанавливалась твердая власть, но русские теряли обширные территории, которые отходили Польше — Смоленск, Псков, Новгород и др. При этом Польша уже контролировала Прибалтику. По второму сценарию Русь могла стать «младшим партнером» Польши.
Понятно, что оба сценария не устраивали шведов. Польша в то время была их главным конкурентом в борьбе за Балтийский регион. Усиление Польши за счёт России угрожало стратегическим интересам Швеции. Поэтому шведский король Карл IX решил помочь царю Василию. При этом Швеция могла нанести удар своему конкуренту — Польше, заработать и усилить свои позиции на севере России. Ещё в феврале 1607 года выборгский наместник написал карельскому воеводе князю Мосальскому, что король готов помочь царю и шведское посольство уже на границе и готово к переговорам. Но в это время Шуйский ещё надеялся самостоятельно разобраться с врагами, заключить мир с Польшей. Он приказал князю Мосальскому написать в Выборг, что «великому государю нашему помощи никакой ни от кого не надобно, против всех своих недругов стоять может без вас, и просить помощи ни у кого не станет, кроме бога». Шведы в течение 1607 года прислали ещё четыре грамоты царю Шуйскому с предложением о помощи. На все грамоты русский царь отвечал вежливым отказом.
Однако в 1608 году ситуация изменилась к худшему. Царь Василий был блокирован в Москве. Один за другим города переходили на сторону Тушинского вора. Пришлось вспомнить о предложении шведов. В Новгород для переговоров был направлен царский племянник Скопин-Шуйский. 23 февраля 1609 года в Выборге был заключен договор. Обе стороны заключили антипольский союз. Швеция обещала направить на помощь наемное войско. Москва оплачивала услуги наемников. За шведскую помощь царь Василий Шуйский отказывался от прав на Ливонию. Кроме того, был подписан секретный протокол к договору — «Запись об отдаче Швеции в вечное владение российского города Карелы с уездом». Передача должна была состояться спустя три недели после того, как шведский вспомогательный корпус под командованием Делагарди вступит в Россию и будет на пути к Москве.
Весной 1609 года шведский корпус (он в основном состоял из наемников — немцев, французов и др.) подошел к Новгороду. Русско-шведское войско одержало ряд побед над тушинцами и поляками. От тушинцев были очищены Торопец, Торжок, Порхов и Орешек. В мае 1609 года Скопин-Шуйский с русско-шведским войском двинулся из Новгорода к Москве. В Торжке Скопин соединился с московским ополчением. Под Тверью русско-польские войска в ходе уп-ого сражения разбили польско-тушинский отряд пана Зборовского. Однако Москву в ходе этого похода не освободили. Шведские наемники отказались продолжать поход под предлогом задержки оплаты, и того что русские не очищают Корелы. Русская часть войска остановилась у Калязина. Царь Василий Шуйский, получив деньги от Соловецкого монастыря, от Строгоновых с Урала и ряда городов, поспешил выполнить статьи Выборгского договора. Он приказал очистить Корелу для шведов. Тем временем царские войска заняли Переславль-Залесский, Муром и Касимов.
Вступление шведских войск в русские пределы дало повод польскому королю Сигизмунду III начать войну с Россией. В сентябре 1609 года войска Льва Сапеги и короля подошли к Смоленску. Тем временем власть в Тушинском лагере окончательно перешла к польским панам во главе с гетманом Ружинским. Тушинский царек фактически стал заложником поляков. Польский король предложил тушинским полякам забыть старые обиды (многие польские шляхтичи враждовали с королем) и идти служить в его армию. Многие поляки послушались. Тушинский лагерь распался. Сам самозванец бежал в Калугу, где создал новый лагерь, опираясь преимущественно на казаков. Здесь он стал проводить «патриотическую» линию, начав борьбу с поляками.
Остатки тушинского «правительства» окончательно предали Русь. В январе 1610 года тушинский патриарх и бояре послали под осажденный Смоленск своих послов к королю. Они предложили план, по которому русский престол должен был занять не польский король, а его сын — юный Владислав. А Филарет и тушинская Боярская дума должны были стать ближайшим окружением нового царя. Тушинцы писали королю: «Мы, Филарет патриарх московский и всея Руси, и архиепископы, и епископы и весь освященный собор, слыша его королевское величество о святой нашей православной вере раденье и о христианском освобождении подвиг, бога молим и челом бьем. А мы, бояре, окольничие и т. д., его королевской милости челом бьем и на преславном Московском государстве его королевское величество и его потомство милостивыми господарями видеть хотим…».
Таким образом, «патриарх» Филарет и тушинские бояре сдали Руси и народ полякам. Польский король ещё до похода на Русь прославился свирепыми расправами над православными, которые жили в Речи Посполитой. Поляки осаждали Смоленск, который хотели присоединить к Польше. Сигизмунд сам хотел править Россией и в союзе с Ватиканом искоренить «восточную ересь». Но из политических соображений он решил временно согласиться на передачу русского престола сыну.
Тем временем Скопин торговался со шведами. Несмотря на сопротивление её жителей, Корелу сдали шведам. Кроме того, царь Василий обязался возместить шведам «за вашу любовь, дружбу, вспоможение и потери, которые вам учинились…». Он обещал отдать всё, что попросят: «города, или земли, или уезда». Шведы успокоились и снова двинулись со Скопиным-Шуйским. В марте 1610 года Скопин и Делагарди торжественно вошли в Москву. Однако 23 апреля князь Скопин неожиданно умер. Подозревали, что его отравителем выступил царский брат Дмитрий Шуйский. Царь Василий был стар и бездетен, его наследником считался брат Дмитрий. Удачливый полководец Михаил Скопин-Шуйский мог стать его конкурентом, у него было много сторонников.
Смерть Скопина стала тяжелым ударом как для царя Василия, так как успешный полководец спасал его трон, так и для всей Руси. Вдобавок царь совершил непростительную ошибку, назначил командовать армией, которая должна была пойти выручать Смоленск, Дмитрия Шуйского. В июне 1610 года польское войско под началом гетмана Жолкевского разбило русско-шведскую армию у деревни Клушино. Наемники перешли на сторону поляков. Меньшая часть наемников (шведы) под началом Делагарди и Горна ушла на север к своей границе. Русские войска частью перешли на сторону польского короля, частью разбежались или вернулись с Дмитрием Шуйским в Москву «со срамом».
Катастрофа под Клушиным тут же привела к появлению нового заговора в Москве, уже против царя Василия. Организаторами заговора стали Филарет, князь Василий Голицын, метивший в цари, боярин Иван Салтыков и рязанский дворянин Захар Ляпунов. 17 июля 1610 года Василий был свергнут с престола, фактически его просто выгнали из царского дворца. Патриарх Гермоген не поддержал заговорщиков, против выступила и часть стрельцов. Тогда 19 июля Ляпунов со своими соратниками ворвался в дом Шуйского и тот был насильственно пострижен в монахи, причём отказался сам произносить монашеские обеты (кричал и сопротивлялся). Патриарх Гермоген не признал такого насильственного пострижения, но его мнение заговорщиков не интересовало. В сентябре 1610 года Василий был выдан польскому гетману Жолкевскому, который вывез его и его братьев Дмитрия и Ивана в октябре под Смоленск, а позднее в Польшу. В Варшаве царь и его братья были представлены как пленники королю Сигизмунду и принесли ему торжественную присягу. Бывший царь умер в заключении в Польше, там же умер его брат Дмитрий.

Власть в Москве перешла к кучке бояр-заговорщиков (т. н. семибоярщина). Однако она распространялась в основном только на Москву. Чтобы сохранить свою власть, предатели решили пустить в Москву поляков. В ночь с 20 на 21 сентября польское войско по сговору с боярским правительством вошло в русскую столицу. Польский королевич Владислав был объявлен русским царем. Русь охватила полная анархия. Бояре и поляки контролировали только Москву и коммуникации, которые связывали польский гарнизон с Польшей. При этом Сигизмунд и не думал посылать Владислава в Москву, твердо заявив о том, что сам займет русский престол. Какие-то города формально целовали крест Владиславу, другие — подчинялись тушинскому вору, а большинство земель жили сами по себе. Так, Новгород сначала признал Владислава, а когда первое ополчение двинулось освобождать Москву, стал центром антипольского восстания. Горожане устроили самосуд над Иваном Салтыковым, олицетворявшим в ее глазах тип боярина-предателя, продавшегося полякам. Воеводу жестоко пытали, а затем посадили на кол.

В декабре 1610 года был убит Лжедмитрий II. Угроза с его стороны миновала. Однако атаман Заруцкий поддерживал сына Марины — Ивана Дмитриевича (Ворёнок), и сохранил значительное влияние и силу. Отряды Заруцкого поддержали первое ополчение.
Шведская агрессия. Падение Новгорода

Между тем шведы, которые убежали из-под Клушино, с прибывшими из Швеции подкреплениями, попытались захватить северные русские твердыни Ладогу и Орешек, но были отбиты их гарнизонами. Шведы сначала контролировали только Корелу, некоторые участки Баренцева и Белого морей, включая Колу. Однако в 1611 году, воспользовавшись хаосом на Руси, шведы начинают захватывать пограничные новгородские земли — постепенно были захвачены Ям, Ивангород, Копорье и Гдов. В марте 1611 года войска Делагарди вышли к Новгороду. Делагарди послал спросить у новгородцев, друзья они или враги шведам и будут ли соблюдать Выборгский договор? Новгородцы ответили, что это не их дело, что всё зависит от будущего московского царя.
Узнав, что польский гарнизон осажден первым ополчением Прокопия Ляпунова и поляки сожгли большую часть Москвы, шведский король вступил в переговоры с вождями ополчения. В грамоте шведского короля предлагалось не выбирать в русские цари представителей иностранных династий (понятно, что имелись в виду поляки), а выбрать кого-то из своих. Тем временем в Новгороде происходили события, которые дали шведам надежду легко взять важнейший русский город. По шведским данным сам воевода Бутурлин, ненавидевший поляков и имевший хорошие отношения с Делагарди ещё в Москве, предлагал ему занять Новгород. Бутурлин сражался при Клушине плечом к плечу с Делагарди, был ранен, попал в плен, где подвергся мучениям и издевательствам, и — освобожденный после присяги Москвы польскому принцу Владиславу — стал заклятым врагом поляков.
По русским данным между Бутурлином и воеводой Иваном Одоевским, а также горожанами было несогласие, которое мешало организовать надежную оборону Новгорода. Город встретил русского воеводу разгулом анархии, которую едва удавалось сдерживать уступками и обещаниями. Город был на грани бунта, горючего материала было предостаточно: 20-тысячное население города возросло в несколько раз за счет беженцев из окрестных крепостей и деревень. Разоренным беднякам нечего было терять, и нечем заняться. В соседнем Пскове бунт уже произошел, и посланцы из него подзуживали новгородцев к восстанию, призывали бить бояр и купцов-толстосумов. Старый хозяин города воевода Иван Одоевский скрепя сердце уступил власть Василию Бутурлину, но не примирился с этим. Не было единства и среди прочих представителей городской верхушки. Одни оставались тайными приверженцами поляков, Владислава, другие обращали свои взгляды в сторону Швеции, надеясь получить царя из этой страны, третьи поддерживали представителей русских аристократических родов.
О царившей в городе атмосфере рассказывает Третья Новгородская летопись: «В воеводах не бысть радения, а ратным людям с посадскими не бысть совету, иные же воеводы пили беспрестанно, а воевода Василий Бутурлин с немецкими людьми ссылался, а торговые люди возили к ним всякие товары».

Сам Василий Бутурлин был убежден, что приглашение на русский престол одного из сыновей короля Карла IX — Густава Адольфа или его младшего брата принца Карла Филиппа — спасет страну от угрозы со стороны католической Польши, желающей уничтожить православие, и прекратит схватку между боярами за власть. Руководители ополчения разделяли эти взгляды, надеясь, что новгородские силы, объединившись с войсками Делагарди, смогут помочь в освобождении Москвы от поляков. Бутурлин предлагал отдать в залог шведам одну из пограничных крепостей и доверительно сообщил Делагарди, что и Новгород, и Москва хотят одного из королевских сыновей в цари, лишь бы было обещано сохранить православие. Правда, проблема была в том, что король Карл IX, отличавшийся практицизмом, не претендовал на всю Русь. Он хотел лишь увеличения своих земель и удаления России от Балтийского моря. В таком случае Швеция могла обогатиться на посредничестве в русской торговле с Европой и нанести серьёзный удар по экспансии Польши.
Делагарди передал Бутурлину королевские требования: Швеция хотела получить за свою помощь не только крепости, прикрывавшие подходы к Балтийскому морю — Ладогу, Нотебург, Ям, Копорье, Гдов и Ивангород, но и Колу на Кольском полуострове, что отсекало Россию от морской торговли с Англией на севере. «Отдать половину земли! Русские лучше умрут!» — воскликнул Бутурлин, ознакомившись со списком шведских претензий. Делагарди и сам считал, что чрезмерные аппетиты короля могут похоронить важное дело. На свой страх и риск он пообещал убедить Карла IX снизить требования. Пока можно ограничиться передачей в залог в счет оплаты за военную помощь Ладоги и Нотебурга. Король, как заверил полководец, благосклонно отнесется к русским просьбам, узнав, что одного из его сыновей русские хотят видеть своим царем.

Русские и шведы договорились о нейтралитете, о поставках припасов шведам по приемлемым ценам, пока из лагеря ополчения под Москвой прибудет гонец с новыми инструкциями. 16 июня 1611 г. вожди первого ополчения дали согласие на передачу Ладоги и Орешка (Нотебурга) в обмен на срочную помощь. Возможность приглашения шведского королевича на русский престол вожди ополчения предлагали обсудить с Делагарди, когда он прибудет под стены Москвы. Но уже 23 июня, после первых боев с Сапегой, который укрепил польский гарнизон Москвы, лидеры ополчения дали согласие призвать шведского королевича на русский престол.
В послании руководителей ополчения Дмитрия Трубецкого, Ивана Заруцкого и Прокопия Ляпунова говорилось следующее: «Все писанное чашником и воеводой Василием Бутурлиным, как и грамоты светлейшего короля и Якоба Понтуса, в переводе на наш язык, мы велели публично и всенародно прочитать; затем, взвесив все обстоятельства не наскоро и не кое-как, а заботливо, с обсуждением в течение нескольких дней, решили так: соизволением Всевышнего совершилось, что все сословия Московитского государства признали старшего сына короля Карла IX, юношу, обладающего исключительной ласковостью, благоразумием и авторитетом, достойным избрания великим князем и государем московитских людей. Это единодушное наше решение мы, вельможии граждане здешнего княжества, утвердили, обозначив свои имена». Ополчение, как сообщалось в письме, назначило посольство в Швецию. Посольству поручалось заключить договор с Делагарди о залоге, однако лидеры ополчения призывали полководца уговорить короля отказаться от территориальных претензий — это могло вызвать возмущение народа и помешать королевичу взойти на престол.

Однако вожди ополчения не были указом для новгородцев. Нотебург-Орешек входил в Новгородскую землю, и жители Новгорода (в основном простой люд) не собирались отдавать шведам свою территорию по распоряжению «Земского правительства». В стан Делагарди из Новгорода поехали делегации, которые убеждали шведов идти на Москву, не давая им ничего взамен. Тем временем шведское войско постепенно утрачивало боеспособность: деньги для платы наемникам задерживались, они выражали недовольство; фуражиры, отправлявшиеся в дальние рейды по деревням в поисках продуктов, все чаще не возвращались в лагерь, одни были убиты, другие — дезертировали. Новгородская земля уже была разорена смутой, и у шведов, несмотря на лето, начался голод, который сопровождался массовыми болезнями. В итоге Делагарди и его офицеры решили, что их обманывают: новгородцы хотели разложить войско, дотянув дело до осени, когда холод и болезни победят шведов без единого выстрела. На военном совете решили брать Новгород штурмом.

Пока переговоры со шведами, а купцы поставляли им товары, оборона Новгорода была в запустении. Даже когда шведы форсировали Волхов и вышли к самому городу, переговоры продолжались и чрезвычайных мер по укреплению Новгородской крепости не приняли. 8 июля шведы пошли на приступ. Атака провалилась. Новгородцы ободренные успехом, ещё больше возгордились. Процессия горожан и монахов во главе с митрополитом Исидором, державшим в руках икону «Знамение пресвятой Богородицы», обошла с крестным ходом городские стены. В церквях весь день до поздней ночи шли молебны. Все последующие дни на стены лазили пьяные и бранили шведов, приглашая их в гости, на блюда из свинца и пороха.

Однако шведы уже решили взять город. «Бог покарает Великий Новгород за вероломство, и скоро в нем не будет ничего великого! Необходимость толкает к штурму, перед глазами — добыча, слава и смерть. Добыча достается храбрецам, смерть настигает труса», — говорил Делагарди командирам полков и рот, собравшимся в его палатке накануне сражения. Шведам попал в плен некий холоп Иван Шваль. Он знал, что город плохо охраняется и показал слабые места. В ночь на 16 июля он провел шведов через Чудинцовские ворота. А Прусские ворота шведы взорвали. Кроме того, накануне штурма русские сообщники передали Делагарди чертеж города, выполненный в 1584 году, — самый подробный из существовавших на тот период. Поэтому шведские командиры не путались в переплетении городских улиц. Шведы начали захват города, не встречая организованного сопротивления. Защитники города были застигнуты врасплох, не сумев организовать серьезной обороны. В ряде мест в Новгороде возникли очаги сопротивления, новгородцы мужественно дрались, но шансов на успех не имели и погибли в неравном бою.
Немец Матвей Шаум, состоявший священником в армии Делагарди, так рассказывает о развитии событий после вступления шведских войск в Новгород: «И хотя русские еще долго стреляли с башен, но конница беспрестанно более и более входила, наполняя улицы и ворота замка, так что ни один из казаков или стрельцов не мог показаться. Между тем немцы сбивали русских с валу и от одного зубца к другому, от одного места к другому…». Бутурлин, решив, что дело проиграно и разозленный строптивостью новгородцев, вывел свои войска по мосту, еще не захваченному противником, на другую сторону Волхова. По пути его стрельцы и казаки ограбили Торговую часть города под тем предлогом, чтоб добро не досталось врагу: «Бери, ребята, все ваше! Не оставлять же врагу эту добычу!»
Новгородский митрополит Исидор и князь Одоевский, укрывшиеся в Новгородском кремле, видя, что сопротивление бессмысленно, решили договориться с Делагарди. Первым его условием была присяга новгородцев шведскому королевичу. Сам Делагарди обещал не разорять город. После этого шведы заняли кремль. 25 июля 1611 года между Новгородом и шведским королём был подписан договор, согласно которому шведский король объявлялся покровителем России, а один из его сыновей (королевич Карл Филипп) становился московским царём и Новгородским великим князем. Таким образом, большая часть Новгородской земли стала формально независимым Новгородским государством, находящимся под шведским протекторатом, хоть по сути это и являлось шведской военной оккупацией. Во главе его находились с русской стороны Иван Никитич Большой Одоевский, со шведской — Якоб Делагарди. От их имени издавались указы и производилась раздача земель в поместья принявшим новую новгородскую власть служилым людям.
В целом договор скорее соответствовал интересам богатой верхушки Новгорода, получавшей защиту шведского войска от поляков и многочисленных бандформирований, заполонивших Россию и самого Делагарди, увидевшего в новом повороте стремительного потока русских событий грандиозные перспективы для себя лично. Было ясно, что именно он станет главным человеком в России при юном шведском королевиче, взошедшем на русский престол. Ещё дымились развалины сожженных домов, ещё вились над золотыми куполами черные вороньи стаи, слетевшиеся пировать на неубранных трупах, а недавние враги уже братались под аккомпанемент торжественного колокольного звона. Делагарди, его полковники и ротмистры сидели за длинными столами в хоромах новгородского наместника Ивана Одоевского вместе с новгородскими боярами и богатейшими купцами, поднимая кубки в честь удачного соглашения.

Шведский военный и государственный деятель Якоб Делагарди

Продолжение следует…